Когда они шли, мужчины оборачивались на нее. И в самом деле, Эля была необыкновенно красива. Высокая, стройная, она уверено шла под натиском этих взглядов, словно не замечая их. Сергей шел чуть сзади и чувствовал энергетику, исходящую от неё. Но, наверное , вишенкой на торте были ее волосы. Большая копна густых длинных волос, кофейного цвета, спадали с ее изящных плеч до пояса. Он вдруг сказал:

– Как в рекламе.

Она обернулась:

– Что?

– Я говорю как в рекламе, волосы твои…

– А..Мне предлагали сниматься в какой-то рекламной компании, но я отказалась. Глупость какая-то. Шампунь. Я сама изготавливаю состав для мытья своих волос. И вот результат.

– Запатентуй.

– Ни к чему.

Подойдя к стоянке, она нажала кнопку пульта, в ответ радостно замигал автомобиль Бентли Континенталь, одиноко стоящий на площадке. Да нет, вокруг было много машин. Но на фоне их он стоял, словно инопланетянин, случайно приземлившийся среди аборигенов. Переливаясь на солнечном свете ,перламутровыми бликами, он лукаво подмигивал Сергею фарами.

– Битурбированный мотор W12 мощностью 560 лошадиных сил! – пробормотал Сергей.

– Что?– переспросила Эльвира.

– Да так.

Он буквально два часа назад со своим заместителем рассуждал на тему появления под окнами напротив машины, вызывающей чувство восхищения и зависти, и спорил о том, кто же хозяин. А хозяин, вернее хозяйка, недоуменно смотрела на него ,вертя в руках ключи.

Эля пожала плечами.

– Странные у тебя замашки – общаться с собой, любимым.

Сергей стоял, слегка обескураженный. В машину он не сел.

– Ты знаешь, от всего услышанного разболелась голова, мне надо обо всем подумать, я пройдусь.

– Но ведь ты спешил?

– Уже опоздал.

У нее в сумочке зазвонил телефон. Эльвира ответила на английском. Сергей знал этот язык.

– Да дорогой. Хорошо, хорошо, я уже еду.

– А дорогой знает?

– Что?

– Ну, про меня?

– Ах, Петя, нет, не знает. Это наша с сыном тайна. Вообще-то он не Петя, Педро, но Педро в России как- то не звучит.

Она подала ему визитку.

– Позвони, я здесь еще два дня.

Потом посмотрела на него и протянула конверт с фотографиями. Он кивнул, сунув конверт в карман, аккуратно положил визитку в визитницу. Делал это машинально, сам не понимая, зачем емувсё это. Он подумал, что надо было не слушать её бред, а сразу расставить все по местам. Не выглядел бы сейчас таким идиотом.

Когда Эля уехала, он отменил встречу с поставщиком, перезвонил домой, сказав, что приедет поздно, и просто брел бесцельно по городу, пытаясь разодрать, сбившиеся в огромный запутанный комок свои мысли. Но стоило одной выглядеть более или менее отработанной, как она вновь прыгала в этот клубок, и достать ее было невозможно.

Проходя мимо бара, он хотел было завернуть в него и напиться, но подумал, что ответ на его вопросы в похмельную голову не придет. Только усугубит положение.

Идти домой? Там встретит его жена. Хорошенькая, в меру располневшая для своих лет дамочка. Она скажет своими капризными губками:

– Ну, где ты так долго быыыл, пупсик.

Он должен будет поцеловать ее в щечку и весь вечер, отведав вкусно приготовленный ужин, за изящно накрытым столом слушать о том, какие новости в городе, и какая новая шубка у Генкиной жены.

За эти двадцать семь лет в жене его все устраивало. Конечно, у нее были свои тараканы в голове, но тараканы никогда не расползались дальше положенного, и он всегда при желании мог проконтролировать их действия. Он звал жену Тося, почему Тося, ведь имя Наташа, но как- то прижилась эта кошачья кличка, которой звала ее теща, так стал звать и он. Тося очень подходило к ее внешности. Светленькая, миловидная, очень домашняя, Тося не претендовала на бизнес-леди. Ее жизнь ей нравилась. После пережитого ранее, сейчас это благосостояние, это мирное существование позволяло ей нежиться под сенью мужа и чувствовать себя в безопасности. Она выполняла любые капризы мужа и можно сказать, что жила для него. Ведь, будучи мудрой, она прекрасно понимала, что его успех, его здоровье, его уверенность-это ее надежная старость.

Сергей знал, что детей у него быть не может. Вообще, никогда. Чудес не бывает, как сказал ему профессор в последней клинике, куда привела его Наташа.

Он предлагал жене усыновить ребенка, тем более, что деньги были. Но она категорически была против. Пока были молодые, она все говорила про искусственное оплодотворение, что это реально. И периодически брала деньги на эту операцию. Но результатов не было.

Наташа долгое время работала фельдшером на скорой помощи,и как-то, выехав зимой на вызов, они застряли в поле. Мела метель. Было очень холодно. Машину нашли только на следующее утро. Наташа простыла. Ей сделали две операции по удалению почки. И если заходил разговор про детей, она дула губки и говорила:

– Ты хочешь, чтобы я, инвалидка, заботилась о ребенке, но ведь у меня нет здоровья, нет сил на это. И как мы можем полюбить чужого человека. А вдруг у него родители наркоманы?

У них был горький опыт троюродной сестры Тоси, усыновившей мальчика, но оказалось, что тот психически болен, так как родители были наркоманы. Но выявилось это только через восемь лет, в переходном возрасте. И сейчас мальчик, вернее уже мужчина находиться в психбольнице и видеться с ним нельзя, потому что он буйный.

Со временем Сергей смирился со всем этим. У него был ребенок – его бизнес, которому он отдавал всего себя, и тот платил ему взаимностью. Его гордость, почти все новые микрорайоны города строил он. Построенные им дома, благодаря выигранному тендеру и его стараниям, стояли на Кипре, в Сиднее. Почти три года он метался между Кипром, Сиднеем и своим городом.

У него был дружный коллектив профессионалов, с которым ему было комфортно. Он не знал, любили ли они его, но видел, что уважали. Женщины не вызывали в нем особых эмоций. Хватало любвеобильной Тосечки. Она умела украсить и разнообразить их сексуальную жизнь.

Бизнес не свалился с неба. Сначала это был домостроительный комбинат, в котором он имел десять процентов акций, потом умелое банкротство, которое организовал и провернул его друг Стас, неожиданная смерть Стаса. И он единственный владелец компании. Строительство в городе пошло в гору. В их городе, да и в области это была самая дееспособная строительная компания . Практически, конкурентов у него не было.

Сергей сидел на набережной, с безразличием смотрел на волны ,бросая мелкие камешки. И, наблюдая, как они, плюхаясь, создают мелкие брызги, задавал только один вопрос:

– Почему?

И сам себе отвечал:

– Не знаю. Деньги у нее есть, мужик Педро этот тоже.

Да…. Вот сейчас бы не помешал совет Стаса. У того всегда на все были ответы. Стас знал и умел все. Сергей не был глупым, но сейчас в этой ситуации он был беспомощен. Он вновь вел беседу сам с собой. Сергей знал и видел, что она не врет в том, что у нее есть деньги. Можно взять напрокат машину, купить дорогую тряпку, сделать звонок соседскому мужику. Но нельзя выглядеть на миллион рублей в простом казалось бы наряде ,в котором она пришла на встречу и чувствовать себя при том просто и спокойно. Нельзя, если эта машина тебе не принадлежит сесть в нее так, как села она.

– Мы не виделись уже восемнадцать лет. Ну соврала мальчишке, могла бы и сказать, что умер папаша, почему сказала, что я? Почему? Почему? Почему?

Любовь? Да хватит, они виделись всего неделю. Он первый мужчина? Но за столько лет, с ее возможностями, с ее внешностью?

Сергея тошнило, болела голова.

– Стоп. Она сказала, что он все про меня знает. И что он любит меня. Как можно любить незнакомого человека?

Если он все знает про него, то он знает и о том, что в смерти Стаса долгое время обвиняли его, но он не виноват. Он любил Стаса, как брата. И его смерть была для Сергея ударом. Но все газеты писали об этом. Два года, два долгих года он был под следствием. Мама тогда очень переживала за него, и с ней случился сердечный приступ. За два дня до смерти, она позвонила и сказала, что ей надо сообщить ему что-то очень важное. Но не по телефону. Сергей не мог приехать, у него была подписка о невыезде. Поехала к ней Наташа. Но живой не застала.