Между тем Ксюша с мамой уходят в гостиную расставлять тарелки и блюда на столе, а отец выходит на крыльцо покурить. Мы с Левицким остаёмся наедине. Я тут же скидываю его руку одним грубым движением и обиженно поджимаю губы.

– И чем ты недовольна на этот раз, Жуковская? – спрашивает подставной парень, как всегда, усмехаясь.

– Тем, что ты постоянно трогаешь меня, Левицкий!

– Ну прости, золотце. Это ты так реагируешь на мои прикосновения, а не наоборот, – с удовольствием поддевает меня бывший. – Я могу больше не трогать тебя, но это будет странно, не думаешь?

– Я злюсь не поэтому, Ян. Я зла, что ты откровенно пользуешься ситуацией.

– Ты так считаешь? – выгибая бровь, интересуется мужчина. – В таком случае не хочу тебя разочаровывать, Ника, но у меня нет планов на твой счёт. Я просто делаю то, о чём ты меня попросила. Ты же, как и всегда, только упрекаешь меня.

Мне хочется возразить, что Левицкий делает это всё и собственно находится тут только, чтобы поиздеваться, и конечно же, потом потребовать какую-то услугу взамен. Но, я осекаюсь. Он ведь и правда поехал, бросив все свои дела. Действительно ли хочет помочь или ищет собственную выгоду – я не знаю. Но мужчина и правда помогает, конечно же, не забывая издеваться. А ещё не имеет планов на мой счёт, что выражает напрямую, и почему-то это меня болезненно задевает, но я решаю обдумать эту мысль чуть позже, когда останусь одна.

– Прости, – бурчу я в ответ.

– Я привык к такому твоему поведению, – пожимает плечами он, и не дожидаясь ответа, проходит в гостиную.

Ян.

– Итак, чем ты занимаешься, Ян?

Впервые за время ужина, обращается ко мне отец Ники. Смотрит так пристально, как будто желает проникнуть в голову и прочитать мысли. Я не удивлён такому взгляду, всё-таки передо мной бывший военный. И всё же Евгений Степанович напрягает меня. Говорит и выглядит так, будто сейчас устроит допрос с пытками. Тон холодный, манера говорить чётко по делу и строгий взгляд.

Жуковская предупреждала, что её отца не будут интересовать истории из моей жизни, только голые факты: что закончил, где работаю, какие цели и планы на будущее.

– Я системный бизнес аналитик в крупной IT-компании в Москве. Фирма занимается разработкой, внедрением и сопровождением программного обеспечения для высокотехнологичных заказчиков, в основном зарубежных. Закончил факультет «Информатики и систем управления». Через пару лет планирую получить должность ведущего аналитика.

– Чем занимаются родители? – продолжает расспрос мужчина.

– Они в разводе. Мама риелтор, у папы компания-разработчик ПО для управления данными. Основные заказчики у него государственные, – спокойно отвечаю я.

– Почему не работаешь с отцом? – вскидывает бровь старший Жуковский.

– Мой отец всегда считал, что всего нужно добиваться самому. И привил мне это стремление. Я решил набраться опыта в более крупной компании, и для начала занять высокую должность там. Мне не прельщает приходить на всё готовое, – поясняю я.

И это правда. Сейчас я занимаю обычную должность, но планирую получить руководящую в ближайшие сроки, и вполне успешно к этому иду. Отец в жизни не отдаст мне своё кресло генерального, пока я не добьюсь высот. А мне безумно хочется впечатлить его.

– И посмотреть на методы работы опытных конкурентов, – одобрительно кивает Евгений Степанович. – У твоего отца отличные принципы в воспитании.

– Пап, может хватит? – вмешивается в разговор Ника. – Давайте поговорим о чём-то другом.

Девушка нервно постукивает длинными ноготками по краю стола, и явно скучает. Я благодарен своей бывшей за то, что избавила меня от дальнейших вопросов, хотя бы на сегодня.

Не люблю подобные разговоры, где собеседника интересует только доход и статус. Конечно, я могу понять отца Ники в каком-то смысле. Будь я родителем, наверняка интересовался бы тем же у потенциального зятя. Только отцом, как и мужем я становиться не собираюсь вообще никогда. К чертям этот брак. Ни к чему хорошему это не приводит.

Даже семья бывшей кажется мне немного странной: отец чрезмерно строгий, мать слишком добродушна, сестра витает в облаках. Не удивительно, что Ника слегка ненормальная – от осинки не родятся апельсинки.

Я всматриваюсь в её профиль. Красивая, даже очень. Стала будто взрослее за прошедший год внешне. Или такой образ создаёт её более холодный оттенок волос? Мне они всегда нравились – волосы бывшей. Густые, немного волнистые, и очень мягкие. Мой взгляд скользит ниже, к тонкой шее, с аккуратной цепочкой, соблазнительным ключицам, аппетитной груди, обтянутой лёгкой белой тканью. И становится как-то слишком жарко, нестерпимо.

Я уже и забыл, как сильно хотел её раньше. Когда-то, в прошлой жизни.

– Конечно, моя дорогая, – снисходительно произносит Евгений Степанович. – У твоего молодого человека отличные планы на будущее, но ты так и не соизволила определиться с дальнейшей карьерой, дочур.

Бывшая недовольно фыркает, скривляя пухлые губки.

– Впереди целый год учёбы, пап.

– И правда, – поддакивает сестра Жуковской. – Ещё год назад я понятия не имела чем хочу заниматься. Только ближе к выпускным поняла.

– Конечно-конечно, не дави на девочку, – мягко вмешивается Елена Петровна, касаясь ладони мужа. – Вдруг Никуша, как и Оксаночка выйдет замуж, родит деток, тогда ей будет не до работы. А если нет, я всегда договорюсь о месте в моём институте.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха. Жуковская – преподаватель? Мне сразу же становится жаль тех бедных студентов, которые прочувствуют на себе всю мощь её скверного характера. С другой стороны, ей пойдёт строгая юбка, облегающая широкие бёдра, блуза, расстёгнутая на несколько пуговиц, которая даёт простор фантазии, а ещё чулки, чёрные и вульгарные. Да.

Моя фантазия тут же рисует в голове картинку, как бывшая присаживается на преподавательский стол, закидывая ногу на ногу, её юбка слегка задирается, а боковой разрез открывает вид на резинку чулков. Как девушка злится, пытаясь вдолбить в голову студентам что-то о иностранных языках, и яростно постукивает указкой по ладони.

Мотаю головой. Нельзя думать об этом. Представлять бывшую так. То, что однажды закончилось, должно оставаться законченным.

– Мам, я не собираюсь преподавать! – по-детски возмущается Ника.

– Но ты же учишься на лингвиста, солнышко, чем плохо стать учителем?

– Прости, но это не моя мечта, а твоя. Я же планирую устроиться переводчиком в посольство или международную компанию.

Я удивляюсь, но виду не подаю. Не знал, что у девушки такие глобальные планы. Когда мы были вместе она совершенно не задумывалась о будущем. Как много я не знаю о ней новой?

На самом деле, уверен, что много. Я не особо интересовался, чем бывшая занималась после нашего расставания. Встречалась ли с кем-то, завела ли новых друзей. Не то чтобы мне было всё равно, просто не считал нужным знать. А сейчас почему-то снова интересно узнать, какой она стала, без всей её бравады.

Оставшееся время ужина проходит довольно неплохо. Двоюродная сестра Ники всё же завоёвывает моё расположение: весёлая, искренняя девушка. Становится ясно, почему Жуковская так привязана к ней.

Когда мы поднимаемся в спальню, Ника спешно начинает застилать постель новым бельём, что-то бормоча себе под нос. Мне нравится злить её, подначивать. Наши отношения и в прошлом были такими. Поэтому не найдя ничего лучше, я просто укладываюсь в кровать, разваливаясь на свежих простынях.

– Левицкий, ты серьёзно думаешь, что я пущу тебя в свою постель? – рассерженно осведомляется она. – Так и быть, я разложу кресло, поспишь там. Или можешь спать на полу, дело твоё, пупсик.

– Золотце, – в тон девушке, отвечаю я, приподнимаясь на локтях и с возмущением глядя на неё. – Я притащился сюда по твоей просьбе, и дико устал. Если тебе так хочется, то ложись на кресло, на пол, да хоть на подоконник. Но я сплю на кровати.