У подъезда пакеты перехватил Павел, коляску взял Роман, а Миле досталась ее сумочка с ключами и документами. На этаже вынужденно разделились – Милена пошла к себе кормить детей, а Роман и Павел занесли ее пакет с покупками на кухню, а остальное унесли к себе.
Малыши ревели дружно. Быстро ополоснув руки, Мила села на диван, обложившись подушками, и дала им грудь. Наступила тишина, прерываемая только сладким чмоканьем. Минут через двадцать в комнату тихонечко зашел Роман:
– Милена, мы там борщ разогрели, надо бы пообедать, – негромко сказал он.
– Им сейчас срыгнуть надо будет, – покачала головой молодая мама, – а потом переодеться. Пора памперс менять. Да и выспались они, надо будет на животик положить и массажик сделать. Я с двумя не справлюсь! – предупредила она мужчину.
Он вздохнул, но спорить не стал. Просто сходил к себе за пеленкой, памперсом и новым бодиком.
Потом под руководством Милы он держал Ангелину “столбиком”, раздевал, мыл попу, выкладывал дочь на животик, давая нежной младенческой коже подсохнуть. И наконец обрабатывал по всем правилам высокого мамского искусства.
Упакованная в новый бодик Лина вела себя гораздо спокойнее, и Роман ею залюбовался – настоящая принцесса с картинки! И бодик, и мягкая розовая шапочка очень шли его дочурке!
Глава 5
Убедившись, что дети сытые, сухие и готовы играть, Мила повесила себе на шею слингобусы, подхватила сына на руки:
– Вот теперь можно и поесть! – решила она, направляясь на кухню с ребенком на руках.
Роман зачем-то пошел за ней, потом понял, что его к столу не зовут, и все же ушел к себе вместе с дочкой. Милена с облегчением вздохнула – ей было слишком тяжело видеть в своей квартире этого крупного красивого мужчину.
Ее собственный роман закончился печально – ей пришлось убегать из дома “жениха” буквально в чем была. А ведь начиналось все красиво – Виталий нежно ухаживал, называл ее красавицей и умницей, а потом убедил ее в том, что до свадьбы нужно обязательно пожить вместе.
Мама недоверчиво смотрела на него, когда помогала дочери собирать вещи. А потом как-то незаметно: “зачем ехать к твоим родителям? Давай проведем выходные вместе!”, “Твои подруги тебя утомляют, я люблю, когда ты рядом – свеженькая и прекрасная, как роза!”
Кому же не захочется быть розой для любимого?
Потом как-то незаметно он уговорил Милену оставить работу. Правда, тут девушке повезло – начальница решила, что молодая сотрудница боится заразы, и просто перевела ее на удаленку. Мила успевала все сделать за те два-три часа, на которые будущий муж оставлял ее дома, уходя по делам. А ноут потом прятала под кровать. И не видела в этом всем ничего странного! Виталик ведь так ее любит! Заботится!
Прозрение наступило внезапно. На работе по техническим причинам задержали зарплату, и Мила попросила у Виталика немного денег – на прокладки и шампунь. В ответ получила грязную брань, подозрения и… тяжелую пощечину!
Пелена спала с ее глаз моментально! Бурно зарыдав, так что наверняка слышали все соседи, Мила убежала в ванную, закрылась там и дождалась, пока сожитель уйдет. А дальше – благослови Господи социальные сети! Мама примчалась очень быстро, велев забрать только документы и ноутбук. Правда, паспорт Милена не нашла, но в тот же день подала через госуслуги документы на замену паспорта, благо меняла его совсем недавно, и фотографии сохранились в родительском доме.
Потом Виталя осознал, что птичка выпорхнула из клетки, но Мила уже увидела его истинное лицо и на букеты-конфеты-серенады не поддавалась.
Мама тогда ее просто спасла. Не позволила слушать рыдания под дверью, дождалась лишь получения нового паспорта и устроила целую спецоперацию по переезду в другой город. Туда, откуда когда-то сама приехала покорять большой город. Связи у семьи еще остались, так что Тамара Дмитриевна быстро нашла для дочери помощь, подруг и психотерапевта. А через четыре месяца Мила поняла, что “гормональный сбой от стресса” пинается…
Глава 6
Милена успела поесть творога со сметаной, запила все чаем с молоком и даже позволила себе неторопливо съесть малюсенький пряник – сладкое она контролировала жестко, опасаясь аллергических реакций у сына, да и в форму хотелось прийти поскорее.
И вот, допивая последний глоток, она решилась – прошла в комнату, включила ноут и щелкнула по кнопке “ватсапа”:
– Ирина, добрый день, можно вам позвонить?
Психотерапевт, с которым она работала последние девять месяцев, отозвалась сразу.
– Звоните, у меня есть полчаса.
– Здравствуйте, – Мила, нервничая и спотыкаясь, изложила ситуацию с соседом, его маленькой дочкой и собственной реакцией.
– Давайте разберем все по порядку, – мягко улыбнулась Ирина. – Ваша реакция на плач младенца понятна – материнские инстинкты обострились, плюс стресс от нового жилища и новый этап в жизни.
Милена набрала воздуха в грудь, готовясь к очередному “но”. Ирина всегда сначала отмечала положительные или естественные реакции, а уж потом указывала на недоработки.
– Но вы помните, чем мы с вами занимались предыдущие девять месяцев?
– Да, – коротко ответила девушка, укачивая сына.
– Так почему вы позволили этому мужчине воспользоваться вашим ресурсом бесплатно?
– Он… помог с коляской. И в магазине.
– И все? Между тем вы успокоили и накормили его ребенка. Точнее, двух. И его самого тоже. Потратили свое личное время на обсуждение его проблем и покупок, а что вы сделали в это время для себя?
Мила вздохнула. Психотерапевт уже более полугода пыталась научить ее практическому эгоизму. Не отдавать все время ребенку – выделять хотя бы час в день на собственные удовольствия, гимнастику или залипание в книге. Не бросаться на помощь маме – сначала выяснить, нужна ли ей помощь и в каком объеме. А может, хватит разговора и телефона исполнителя?
Наверное, это было правильно, но Милене всегда легче было отдавать, чем брать. Наверное, поэтому ее занятия с Ириной были для нее весьма горьким лекарством.
Она вздохнула, еще раз проговорила вместе с доктором “уровни допуска в личное пространство”, а потом все – связь пришлось прервать. Савелий закапризничал, начал дергать бусы и тереть глазки. Настало время сделать массажик, спеть песенку или просто побродить по квартире с ребенком на руках, чтобы он устал от впечатлений перед сном.
И в это самое время в дверь постучали. Мила вздохнула, осторожно глянула в глазок и открыла. На пороге ожидаемо стоял сосед:
– Простите, – вздохнул он, – Лине снова что-то не нравится!
– Поносите ее на руках, покачайте, и минут через пятнадцать дайте бутылочку с новой смесью, – ровно ответила девушка, держа в голове беседу с психотерапевтом.
– А…
– Роман, – строго покачала головой девушка, – вашу дочь нужно приучать к смеси. Я не кормилица и не могу быть рядом двадцать четыре часа в сутки. Мне хватает забот с собственным ребенком. Разведите смесь по инструкции, дайте девочке попробовать и наблюдайте.
Мужчина смотрел недовольно, однако Милена не зря прошла курс восстановления уверенности у психотерапевта. Нельзя. Просто нельзя допускать использования ее ресурсов без предварительной договоренности и оплаты. Она и с Савелием устает, с трудом успевая выполнять свою работу, а с двумя детьми ей придется просить деньги у мамы. Нет уж!
Роман ушел, и вскоре из-за стены раздался плач. Мила вздохнула, уложила сына на диван и обнажила грудь:
– Сейчас покушаем, мой маленький, и мама поработает!
Увы, плач из-за стены не позволил Саввушке уснуть. Малыш капризничал, у Милы болела голова, и работа отодвигалась в лучшем случае на ночное время. А еще ведь нужно было помыть пол, собрать с сушилки бодики и чепчики, закинуть в стиралку пару домашних футболок, покрывало и три пеленки, пахнущие отрыжкой. В общем, тяжело вздохнув, Милена примотала сына к себе шарфом-слингом и занялась домашними делами. Это лучше, чем сидеть или лежать рядом с малышом. Двигаясь с нагрузкой в пять килограмм, Мила и сама похудеет, и сына постепенно укачает.
