– Лукаш. У нас с тобой столько денег, что двести рублей больше или двести рублей меньше не повод для паники, – засмеялся княжич, – Можешь такой же сделать и своей жене, – разрешил он.

– Потом к ней нужно будет приставлять десяток стрельцов, – пошутил Лукаш.

– Ну, смотри. Твоё дело. У тебя золото с камнями ещё остались? – спросил вдруг княжич.

– Почти всё ушло на ручки, – подтвердил опасение Пожарского ювелир.

– Ладно, я собираюсь в одно место. Заодно и золотом с камнями там разживусь. Но я пришёл не только из-за украшений. Умеет моя турчанка Марты (Марфушка) делать губную помаду. Я её немного усовершенствовал и теперь она выглядит вот так, – Пётр показал ювелиру ярко-красный заточенный вверху с одной стороны до половины цилиндрик, – его нужно вставить в вот такой футлярчик, – ещё один листок с эскизом лёг перед ювелиром.

Лукаш внимательно посмотрел. Сначала нужно было снять колпачок. А потом цилиндрик помады можно было вывернуть вверх, покрутив отдельную часть снизу. Соединялась верхняя и нижняя части с помощью своеобразного винта. Опять гениальное изобретение.

– Как сделаешь, вставь туда помаду и подари жене, – предложил княжич, – а мне нужны тысячи таких футлярчиков из разных металлов. Для богатых и для очень богатых.

Княжич ушёл. Лукаш Донич перебирал эскизы и соображал, сколько же нужно ювелиров пригласить из Европы. Сотню.

Событие пятое

Еврейские ювелиры опять пришли вместе. Якоб Буксбаум и Барак Бенцион появились на второй день после того, как княжич вернулся из вояжа за очередной захоронкой атамана Ивана Сокола в селе Мстера. В само село Пётр и уехавшие с ним Иван Пырьев и пан Янек не заглянули, зачем зря светиться. Выкопали одну из оставшихся захоронок, нагрузили две телеги и на полной скорости назад. За восемь дней обернулись. Вот на второй день после возвращения к Петру и явились два ювелира. Привезли они с собой почти двести тысяч рублей. Его долю от продажи ручек в Европе. Ещё два воза драгметаллов.

– Мы рады, что заключили с тобой договор господин маркиз, – начал Буксбаум, – Перьевая ручка – это золотое дно, прибыль не уменьшится ещё несколько лет.

– Рад слышать, – нейтрально отреагировал Пётр, он-то понимал, что сейчас начнётся на самом деле то, зачем эти господа явились.

– Господин маркиз, мы бы хотели поселиться в Вершилово, – вот оно.

– Сколько вас? – опять пока нейтрально спросил Пожарский.

– Шесть семей.

– Хорошо. Есть несколько условий. Первое. Все жители Вершилова отдают в общественный фонд десять процентов от прибыли.

– Десять процентов от четырёхсот тысяч, что мы заработали в этом году это огромные деньги. На это можно купить целый город, – ужаснулся Бенцион.

– Второе. Вы должны построить в Вершилово каменную синагогу и это должна быть самая большая и красивая синагога в мире, – не услышал их Пётр.

– Я не ослышался. Мы можем построить в Вершилово синагогу, – не поверил своим ушам Буксбаум.

– Ослышались вы, господа. Вы не «можете» построить, а «должны» построить. И это должна быть самая красивая в мире синагога. Лучшие архитекторы, итальянский белый мрамор, лучшие резчики по камню. Условие только одно, она должна быть немного ниже того храма, что я сейчас строю, поправил «бедняг» княжич.

– Но Государь запрещает и патриарх …, – начал было Буксбаум.

– Вам ведь будет не просто найти всех этих мастеров и материалы, но вы если захотите, то сделаете. Вот и я если захочу, то добуду у царя разрешение на строительство. Хоть мне будет и не легко, – перебил его Пожарский.

– Такое строительство будет стоить огромных денег и хотелось бы сначала увидеть разрешение, – улыбнулся печально Бенцион.

– Это принимается, – согласился княжич, – Ещё одно условие. Мне нужно, чтобы вы купили или достали другим путём несколько растений. Их семена. Все эти растения выходцы с Нового Света. Вот рисунки этих растений и их семян, – Пётр протянул давно уже заготовленные для передачи именно этим господам рисунки картошки, подсолнечника, помидоров, баклажанов, перца, фасоли, тыквы, кукурузы и топинамбура.

Ювелиры долго рассматривали рисунки. Княжич постарался, привлёк к рисованию и иконописцев и голландцев.

– Хорошо. Мы постараемся достать семена и клубни этих растений, думаю, нужно это искать в Испании и Португалии, – наконец отвлёкся от созерцания живописи Буксбаум.

– Ещё одно условие, – Пётр достал чернильницу непроливайку, – вот такие штуки нужно начать делать по всей Европе, особенно в Испании, Португалии, Франции, Нидерландах и Англии. Это чернильница непроливайка. Думаю, моряки за это дело ухватятся. Вот эскизы из разных металлов и различной стоимости, Пётр продемонстрировал, что чернила действительно не проливаются и отдал ошалевшим ювелирам листки с эскизами.

Евреи долго крутили и вертели чернильницу, совали туда пальцы, перемазались все в чернилах, но были довольны, как кот, добравшийся до ведра сметаны.

– Эта чернильница чудо. Не обвинят ли нас в колдовстве, – наконец закончил игры Бенцион.

– Продавайте через церковь, – предложил княжич.

Евреи синхронно улыбнулись.

– Условия те же. Мои сорок пять процентов, – поубавил их радость княжич.

– Конечно, господин маркиз, – это, несомненно, справедливо. А, можно тогда чтобы семей было больше шести?

– Если среди фамилий будет Ротшильд, то пусть будет двадцать семей.

– А какой именно Ротшильд вас интересует?

Про Ротшильдов, самых главных богатеев и врагов России, Пётр вспомнил только сейчас, и думал, что династия уже существует. Значит, ещё нет. Что он про них знает, что они откуда-то из Германии потом переберутся в Австрию. Пусть будет Германия.

– Немецкий, – наобум брякнул Пётр.

– Нет проблем, мы найдём Ротшильдов в немецких землях.

– Ещё мне нужна постоянная поставка кофе и какао бобов. Кофе из Турции и какао бобы из Нового Света. Здесь я буду из этого делать несколько вещей, а вы будете продавать это в Европе. Это принесёт денег не меньше ручек, – успокоил закативших глаза ювелиров Пётр.

– Да и последнее условие, дома должны быть точно такие же, как и у меня или у Рубенса, или у Кеплера. И строите их за свои деньги. Место вам завтра покажет Вацлав Крчмар.

Ювелиры ушли, соображая, кто кого облапошил. Но непроливайка-то лежала в кармане у Буксбаума.

Событие шестое

Пётр Дмитриевич Пожарский забрал у Лукаша Донича неделю назад заказанные приспособления и вызвал к себе старосту Коровина.

– Игнатий, мне нужна семья чтобы ещё одну «переделку» освоить. Семья должна быть многодетной и желательно, чтобы было несколько девочек от двенадцати до восемнадцати лет. Есть такие?

– Как же не быть, князь батюшка. Вот Матвейка Лыков, у него четыре девки и ни одного пацана. Девкам троим как раз столько, сколько тебе, кормилиц, и надо, – быстро отреагировал Коровин.

Княжич его давно оценил, может, как крестьянин, Игнатий был и не в первой десятке, зато организатор, таких поискать. Вон без Петра спокойно порядок в Вершилово поддерживал. На дорогах чистота, все собаки повыведены. Уборщики с дорог даже пылинки сдувают. Ни одного попрошайки или пьяного. Не Вершилово, а уголок коммунизма.

– Пойдём, сходим к ним. Дома он сейчас?

– Знамо дело дома, вечерняя дойка идёт, – обнадёжил староста.

Семья Лыковых была дома. Жена и старшая дочь, девица на выданье только что закончили дойку и Лыков собирался везти ведро молока Дуняше Фоминой. Похолодало, и та вовсю уже делала разные сорта масла.

– Здравствуйте хозяева, – поприветствовал взрослых и высыпавших из дома девок Пётр.

– Здрав будь, князь батюшка, многое тебе лета, – откликнулся Матвей, женский хор вторил ему.

– Как у вас с кормами на зиму, дотянете до лета, – начал издалека княжич.

– Так с помощью твоей косы, князь батюшка, столько сена накосили, что и на телёночка хватит, прикупить одного хотим, – обрадовался знакомой теме хозяин.