Второй разговор касался мозга.

– Мозг, – начал Пожарский совсем не тот орган, как его представляют в отсталой Европе. Он не выделяет ядовитой жидкости, чтобы отравлять кости.

– Об этом есть у известного врача Гийома де Байю, он называет ревматизм следствием поражения всего организма, – вступился за Европу ван Бодль.

– Просто запомните, что все практически болезни вызваны зверями, ревматизм это воспаление, которое вызывается теми же зверями, что и при простуде. Он и есть следствие простуды. Но есть ещё и отложение солей в суставах. Это уже совсем другая болезнь и про неё поговорим позже. Теперь же давайте вернёмся к мозгу.

Пётр Дмитриевич оглядел докторов, сморщился и начал:

– Очень тяжело вам объяснять. Вы не знаете основных понятий. Ладно, начнём так. Вот летит утка, а на земле стоит охотник и целится в утку из лука. Что ему нужно учесть? Скорость, с которой передвигается утка, Тогда нужно стрелять не прямо по утке, а чуть впереди неё. Нужно ещё учесть направление ветра и сделать поправку на неё. Нужно учесть влажность воздуха, ведь от этого зависит натяжение тетивы. Нужно просчитать с какой силой потребуется натянуть лук, чтобы стрела долетела и поразила утку. И ещё десятки всяких нюансов. Вот этими всеми расчётами и занимается мозг, а потом отдаёт команду мышцам руки и спины. Это – работа мозга, а не выделение соплей. Сопли выделяет совсем другой орган. Кроме того мозг отвечает за память. То есть те знания, которые приобретает человек, хранятся в головном мозге. Например, опытному охотнику гораздо легче поразить ту же утку, чем новичку, потому, что он уже пробовал это делать и запомнил, как не надо поступать. Ещё мозг обрабатывает информацию, которую получает от глаз, носа, рта, пальцев, кожи вообще. Всю информацию обрабатывает и запоминает мозг. Нужную он хранит на ближайших полочках, не нужную тоже хранит, но подальше, а вдруг пригодится. Мозг не забывает ничего. Надо только уметь вытащить это воспоминание. Мозг заставляет биться сердце и дышать лёгкие, заставляет ноги ходить, а живущих в организме полезных зверей бороться с вредными пришельцами.

Пётр Дмитриевич говорил ещё долго. Они с ван Бодлем устали запоминать и удивляться. Потом маркиз отправил их по домам и сказал, чтобы они приходили каждый вечер, а он будет отвечать на их вопросы.

– Но откуда вы всё это знаете, господин маркиз? – поинтересовался голландский доктор, – И правда ли это?

– Я в детстве в Кремле в Москве нашёл книгу по медицине. Она называлась «Медицинская энциклопедия Атлантов». Я её прочитал и кое-что запомнил. К сожалению, я не смогу её вам показать она сгорела при пожаре, – развёл руками на невысказанный вопрос ван Бодля Пожарский.

– Атлантов? Но ведь атланты жили где-то в Средиземном море, по словам Платона? – усомнился старый доктор.

– Платон ошибался. Атланты жили в Сибири за Урал камнем. Там есть огромное как море озеро. Оно называется Байкал. Сейчас там казаки находят разные их вещицы, мне удалось купить у одного казака несколько монет. Вот посмотрите, – и княжич протянул им монеты.

Генрих Тамм не видел ничего похожего. Это были произведения искусства. Даже ювелир в Европе не способен сделать хотя бы одну такую. Монеты были разного достоинства. Надписи и цифры были на непонятном языке. Маркиз объяснил, что их с трудом, но можно прочесть по-русски. Золотая монета – это один атлант, а серебряные это 10, 5 и 1 пиксель. Золотая монеты была украшена изображением мужской головы с синим сапфиром вместо глаза. На монете в 10 пикселей была ветка рябины, и ягоды были сделаны из необычно огранённых рубинов. 5 пиксельная монета была чуть поменьше и на реверсе были колокольчики тоже с лепестками из чудесным образом огранённых синих сапфиров, чуть более светлого оттенка. Самая маленькая монета в один пиксель была с ромашкой на реверсе, и сердцевина ромашки была из жёлтого цитрина. Монеты были не новые. Видно было, что ими пользовались. Они были чуть затёрты, и даже несколько царапин было. Но от этого они смотрелись только дороже. Что же за цивилизация могла расплачиваться за покупки такими монетами? Если монета называется «атлант», то это и впрямь монеты легендарных атлантов. Но как они попали в Сибирь? Так далеко от средиземноморья.

– Русские пришли сюда откуда-то с востока, – пояснил маркиз Пожарский, – Может русские и есть потомки атлантов?

Какие же придурки эти русские, думал Генрих Тамм, не уберечь такую замечательную книгу. Хорошо хоть маркиз немного запомнил.

Все беседы с Пожарским проходили по вечерам у него дома, а днём доктора учились у травниц. Эти две пожилые крестьянки знали о лекарственных растениях гораздо больше, чем ван Бодль, и просто в тысячу раз больше чем Генрих.

А ведь ещё ему выпало счастье сидеть на уроках Кеплера и Майра в школе. Учиться рисовать у самого Рубенса и изучать математику и геометрию у Симона Стивена. Ну и что, что рядом сидят дети. Учиться с детьми не стыдно.

Стыдно не учиться!

Событие четвёртое

Лукаш Донич смотрел на рисунки, принесённые Петром Пожарским, и не понимал. Как? Как он придумывает всё это? На этот раз княжич принёс эскизы серёг. Их было пять разновидностей. Все пять были с камнями разного цвета. Но форма серёг была одна. В золотую розеточку вставлялся огранённый камень, потом шла петелька, к которой прикреплялся листочек чуть вогнутый внутрь и с загнутым острым кончиком. Листочек тоже был золотым, но с лицевой стороны был покрашен краской того же цвета, что и камень, а потом залакирован. Таких совершенных серёжек ювелиру видеть не доводилось. Но вид был не главным, главным был шарнирный замок, который не позволял серьгам выпасть и потеряться, но легко расстёгивался, если потянуть за скобку вниз (английский замок). Это был шедевр ювелирной мысли. Сейчас серьги просто вешались на изогнутую проволочку (дужку) и легко слетали, да ещё и мешались эти свисающие дужки.

– Эти замки могут принести целое состояние в Европе. Там так делать не умеют, – сообщил Лукаш Пожарскому, когда перестал восторгаться.

– Лукаш, а сколько сейчас у тебя человек работает? – улыбнулся княжич.

– Двадцать человек, но в основном это только ученики. Они только перья и умеют делать, – посетовал ювелир.

– Ну, ты не прибедняйся. У тебя самая большая мастерская в России, а может и во всём мире, – хлопнул его по плечу Пётр.

– Это так, но я всё равно не успеваю сделать все заказы.

– У тебя остались знакомые в Праге или других городах? Напиши им письма, пусть они приезжают. Опиши, как вы работаете, сколько у вас заказов. Про Рубенса напиши и вообще про Вершилово. Всем сразу дом построю, а если заслужит, то и терем. Там сейчас война и она будет идти ещё очень долго. А у нас здесь войны не будет больше никогда. Напиши.

– Я уже думал над этим, но мне-то от этого какая польза? – кивнул Лукаш.

– Давай так. Им, если это мастера, а не подмастерья, 50 процентов прибыли. Тебе 25 и мне 25. Думаю, это будет справедливо, – предложил Пожарский.

– Хорошо, я напишу письма в Прагу и переговорю с другими иноземцами, с тем же Рубенсом и Кеплером, может они кого подскажут, – обрадовался ювелир.

– Теперь, смотри дальше, Лукаш. Это я хочу послать в подарок жене князя Владимира Тимофеевича Долгорукова и его четырём дочерям. Но одной из дочерей, старшей, Марии надо в этом, же стиле сделать большой комплект. Нужно два кольца, на безымянный палец и на мизинец. Это будут зелёные комплекты, в цвет глаз. Ещё в комплект должны входить браслет в этом же стиле и цепочка с кулоном. Сможем? Нужна помощь Рубенса? – остановился княжич.

– Да, уж, не помешает, – покрутил в растерянности головой Донич.

– И самое главное, украшение на голову. Это индийское украшение. По пробору на голове идёт цепочка, а к ней прицеплен такой же кулончик, как и серёжка только немного побольше. Понятно?

– Сколько же будет стоить такой комплект. На него можно купить маленький город, – упал на стул ювелир сражённый невероятностью замысла.