На второй день после переезда в Норвегию мы пошли знакомиться с моей будущей работодательницей. Работать по своей студенческой визе я пошла раньше, чем учиться. Тот Самый устроился в пиццерию еще год назад и договорился о рабочем месте и для меня. Учеба, работа, новая страна… Казалось бы, некогда скучать. Но через полгода я впала в депрессию. Дождливая осень и короткий световой день не добавляли оптимизма. Нехватка родных, друзей, общения и витамина D. Я плакала и просилась обратно. Мне не хотелось больше учиться, обещала, что подожду Того Самого в Минске и больше не буду ныть. Как Тот Самый терпел меня в то время… Сначала я целый год ныла и требовала, чтобы он забрал меня к себе побыстрее, а теперь я снова ныла и просилась домой.

– Давай подождем еще месяц, тогда мы сможем полететь домой на новогодние праздники и повидаться с друзьями, – утешал меня Тот Самый.

После эмоциональной «разгрузки» дома и новогодних праздников я вернулась с новыми силами. Если кто представляет себе переезд как приключение, то это правда только отчасти. Я ехала к своему русскоговорящему мужу, такому же любителю борща, пельменей, драников и квашеной капусты. Вдобавок я знала, что это не навсегда и мы вернемся обратно, стоит только захотеть. Даже не представляю, как нужно полюбить мужчину или женщину, чтобы ради второй половинки переехать из крупного славянского города в норвежскую глушь. А есть и такие, кто переезжает в удаленные деревни или на острова в погоне за личным счастьем. Те, кто оказывается в таком городе, как Ставангер, например, должны подолгу находиться одни, ведь вторая половинка работает вахтовым методом в море. Осознав это, я решила не распускать сопли, а собраться и дождаться хотя бы конца года.

Первая зима в Норвегии оказалась очень снежной, но не морозной. Мой столичный пижонский гардеробчик явно не подходил для местной жизни. Каждый день я скакала по камням пешеходной дорожки от общежития до университета на высоченных каблуках в сапожках по щиколотки. Юбка-карандаш, платье-футляр и брючные костюмы выделяли меня из общей массы студенток, завернутых в худи и длинные шарфы. К тому же на моем потоке я была единственной славянкой в отличие от прошлого года, когда вместе с Тем Самым приехали еще три человека. Я отчаянно пыталась нести свой «славянский бренд» в массы, невзирая на трудности и перипетии погоды. Сейчас я безошибочно могу определить «новенькую» в Норвегии, прибывшую из стран Восточной Европы. Нашу женщину отличает не только способность одеться с иголочки, но полная собранность, напряженность. В то время как другие студенты усаживались на пол в перерывах между занятиями, болтали и пили кофе, я, бросая на них уничижительные взгляды, как на цыган в переходе метро, и цокая каблуками по фойе, дефилировала за столик в столовой. Стоит ли говорить, что друзей в моей группе было у меня немного.

Этой же зимой я узнала еще две удивительные особенности норвежского менталитета. Февральское утро, солнечно, но морозно. Воскресенье. Я спешу на работу на первом автобусе, он отправляется без четверти полдень. Пиццерия в воскресенье открывается в час дня.

– Никто не заказывает пиццу на завтрак, поэтому мы работаем только с обеда, – говорит моя начальница Сирил.

И вот я сижу в автобусе и прячу нос в шарф. На улице минус девять. На следующей остановке в автобус шумной гурьбой входит компания молодых людей. Человек пять или шесть занимают задние места в автобусе. Только один из них в куртке, остальные в майках с коротким рукавом.

– Студенты, – думаю я, – вчера нормально, видимо, погуляли, теперь по снегу голышом расхаживают.

Но приближаясь к центру города, я вижу на улицах и других людей без верхней одежды. Некоторые даже в шортах. Придя на работу, спрашиваю Сирил:

– Что это такое происходит на улице? Это нормально – так ходить без курток зимой?

Она смеется:

– Это Норвегия, привыкай. Солнечно, отличная возможность «подзаправиться» витамином D. Нужно ловить момент, погода не всегда нас балует.

Так я узнала одно из важных правил жизни в Норвегии, которое строго соблюдаю и по сей день: «Хорошая погода – лови момент, плохая – ну мы в Норвегии». Я часто слышу от своих родных и друзей, жалобы: слишком холодно, слишком жарко, сухо, мокро, ветрено… У меня складывается ощущение, что погода в регионе в целом «очень не очень». Норвежская стратегия проста – нет плохой погоды, есть плохая одежда. Они никогда не жалуются на погоду, а только воспевают ей оду с благодарностью, стоит только показаться солнышку в феврале. Они никогда не отменяют и не переносят мероприятия, запланированные на улице, в зависимости от погоды. Детский день рождения в лесу в марте под проливным дождем – почему нет? Главное – одеть непромокаемую одежду и обувь, горячий кофе для родителей и какао для детей.

Еще кое-что шокировало меня в Норвегии – отсутствие штор на окнах. Вернее, тюля. Шторы есть, конечно, но они обрамляют окно изнутри и никогда не задергиваются. Узнала я про эту удивительную особенность именно зимой, когда дни стали такие короткие, что почти всегда, когда я ехала на автобусе, в домах горел свет. Комнаты были видны практически полностью. Я ездила по одному и тому же маршруту, поэтому жильцы некоторых окон стали мне почти знакомы. Я наблюдала, как они украшали дом к Рождеству, принимали гостей, смотрели телевизор. Пожалуй, это не самое достойное занятие, но безумно интересное, а для меня и необычное. «Голые» окна с включенным светом словно приглашали в них заглянуть. Эта культурная особенность норвежского общества призвана нарочито демонстрировать открытость и дружелюбие. Конечно, у норвежцев полно секретов, и ссорятся они, бывает, но скрыто все это неблаговидное где-то глубоко внутри домов. Кто-то скажет, мол, неискренне напоказ демонстрировать благополучие, а в подвалах прятать обиды и злость. Соглашусь, но отчасти. Попробуйте отрыть шторы и зажечь свет… Сразу захочется, чтобы и дома было красиво, и самой одеться нарядно, а кричать на детей или выяснять отношения – вообще «не комильфо».

С приходом весны, солнечной и яркой, я и думать забыла о хандре. Когда в июне Тот Самый защитил диплом, мы уже точно знали, что продержимся еще один год. Только до тех пор, пока я не получу диплом, а после этого непременно вернемся на родину. Обязательно. После защиты Тому Самому поступила предложение – продолжить обучение в аспирантуре. Не могу сказать, что мы долго сомневались. За этот год я прошла через шок, гнев, торг и депрессию. Сейчас по истечении одиннадцати месяцев я готова была принять. Принять и эту страну, и людей, и погоду, и климат. Хотя впереди меня ждало еще много сюрпризов, шоковых ситуаций, странностей и недопониманий.

Дождливый осенний день. Я сижу на работе и пытаюсь незаметненько посматривать в социальные сети. Сегодня мало работы и можно немного расслабиться, но «сидеть» в Интернете в открытую не позволяет совесть. По левую руку от меня стол Ена – он старожил, знает все, что надо и не надо, всегда рад помочь и выручить, через год с небольшим ему на пенсию. У Ена завибрировал телефон на столе, он потянулся за ним, а через минуту расплылся в улыбке. Подскочив с места, Ен стал показывать фото на своем телефоне. Четыре рабочих стола в нашем кабинете стоят напротив друг друга, и ему пришлось обойти всех по кругу. Все воодушевленно улыбались и поздравляли. Когда очередь дошла до меня, я увидела на фото духовку, внутри противень с булочками. Я пожала плечами и улыбнулась. Он спросил:

– Ты знаешь, что это значит?

Я отрицательно качнула головой.

– Ну… булочки в духовке… – давая мне последний шанс, энергично махал руками Ен, – значит, у кого-то в животе уже печется ребенок!

Так мой коллега узнал, что скоро станет дедом в третий раз. По-моему, здорово.

– Интересная традиция, – подумала я.

Жаль, узнала я о ней поздно, а то пришлось бы Тому Самому, как Холмсу, выкурить не одну трубку, чтобы разгадать эту загадку.