– В машину, – жестко сказала я ей.

Милена побежала к машине, я кинула очередной мешок под ноги Якуту. Обменяв деньги на девчонок, я кивнула Макару, он подошел ко мне.

– Что, Макар, не ожидал такого вот конца.

Якут, злобно усмехаясь, смотрел на Макара, Макар, ничего не понимая, смотрел на меня.

– Это, вторая часть нашей сделки, – я взяла Макара за шею и достала нож. – Прости, Макар, – острое лезвие ножа коснулось груди Макара. – Ты должен умереть.

Последний прямой взгляд Макара, нож по рукоятку вошел в его грудь. Макар безвольно опустился к моим ногам, его рубашку заливала алая кровь.

Якут, злорадно усмехаясь, попытался пнуть тело Макара, я жестко толкнула его в грудь.

– Ты хотел видеть смерть Макара, ты ее увидел, – хрипела я. – Надругаться над его телом, я тебе не дам. Макар был мне другом и его тело я увезу с собой.

– Я должен убедиться…

– В чем, ты су.а, хочешь убедиться? Насколько острый нож Мурены? – я подошла к нему вплотную, лезвие ножа коснулось его шеи, на которой незамедлительно проступила тонкая алая нить. – Не вздумай дурить.

– Мурена банкрот, коронованный Макар сдох, мне большего пока и не нужно, разве что посмотреть, как ты объяснишь все это братве. – Якут продолжал злорадствовать.

– Бери бабло и вали, пока я не передумала.

Взяв Макара на руки, я уложила его в газель, девчонки закрывали рты ладонями, чтобы не сорваться на истеричный крик.

Отъехав пару километров от пустыря, я посмотрела на девчонок.

– Как вы?

– Нормально.

– Макар.

Макар открыл глаза и присел.

– Дядь Макар, ты живой, – Регина не выдержала и разревелась Макару в грудь, собственно не одна она.

– Нормально, девчата. Нормально.

Минут за сорок мы доехали до клиники, где я передала девчонок Никите.

– Идем, переоденешься, – сухо сказала я Макару и провела его в кабинет Никиты.

– Душ там, – я указала на дверь, дав ему чистый спортивный костюм.

Я взяла из шкафа бутылку коньяка, жадно отпив прямо из горла, открыла окно, закурила. Мрачные, тяжелые мысли заполнили и голову и душу. Приняв душ, Макар встал рядом со мной спиной до окна, мы стояли плечом к плечу, Макар смотрел перед собой, я отрешенно смотрела в окно.

– Вот так, Макар. Нет мне больше веры. Я могла предупредить тебя, но… я не могла рисковать, выбора, ехать или нет, у тебя не было. Если бы что – то пошло не так: заклинил бы нож (нож – лезвие которого, при нажатии, прячется в рукоять разбивая ампулу с «кровью», бутафория) или ты бы, не понял, и оказал сопротивление. Этот день стал бы последним для тебя, – я все же повернулась и посмотрела Макару в глаза. – Для любого из вас.

– Разберемся, – хмуро ответил Макар и вышел из кабинета.

Он знал, что я не стану прятаться и отбиваться тоже не стану, я знала, что он позвонит.

Приехав домой, я заперлась в комнате, сутки не выходила из нее и ни кому не открывала. Я была уверенна, что Макар скоро позвонит. Мне нужно было поговорить с Богданом. Я стояла у окна и отрешенно смотрела сквозь стекло, он зашел в комнату, подошел сзади и положил ладони мне на плечи. Ни о чем не спрашивал и ни чего не говорил.

– Богдан, – стальной ровный тон, я не могла повернуться и посмотреть ему в глаза. – Я не уверенна, что ты когда – нибудь сможешь понять меня и простить. Империи больше нет и меня тоже, больше нет. Якут еще жив, продолжать эту войну тебе придется одному.

– О чем ты говоришь? – Богдан сжал мои плечи.

– Я всех подвела, Богдан. Всех… – я рассказала Богдану о похищении девчонок.

– Ты снова едешь одна?

У меня зазвонил телефон.

– Слушаю. … Сейчас подъеду, – я отключила телефон и посмотрела на Богдана. – Да, Богдан, я еду одна. Ты прекрасно знаешь, почему.

– Я отвезу тебя, – Богдан, как никогда прежде, не хотел отпускать Настю, хоть и не верил в то, что ситуацию не удастся разрешить без крови.

Ни когда прежде я бы не позволила ему этого сделать, но сегодня, я почему то согласилась, хотела, что бы он побыл рядом еще немного…

– Хорошо.

В тяжелой напряженной тишине, мы ехали к дому Макара. Ворота во двор были открыты. Я так ни слова и не сказала Богдану, он тоже молчал. Он остановил машину, я решительно вышла из нее. Войдя во двор, я увидела, что вся местная братва, включая Артура, сидит в саду за столом. Я уверенно смотрела на них, они смотрели на меня.

Какая – то неведомая сила не давала Богдану отъехать от дома Макара, да, Настя готова была ответить, но Богдан был уверен, что здравая братва решит этот вопрос здраво, но что-то удерживало его на месте. Провожая Настю взглядом, он ощутил как, где – то под ребрами защимило сердце…

Я не сразу поняла, что произошло, просто не ожидала такого поворота событий. Сделав по двору Макара несколько шагов, я замерла, грудь пронзила невыносимая боль. Я машинально приложила ладонь к груди и опустила голову, белоснежную футболку заливала ярко – алая кровь. Я жестко посмотрела на тех, кто сидел в саду за столом…

– Настя! – Богдан бросился ко мне, успел подхватить меня под руки. – Настенька… – он присел вместе со мной.

– Прости меня, Богдан… теперь ты не имеешь права… теперь ты… прости меня… – едва слышно прохрипела я.

Взгляд Насти застыл, тело безвольно обвисло на руках Богдана. Он прощупал пульс, дыхание…нет…

– Нет!!!

Богдан обезумел от горя, подхватив Настю на руки, он бросился к машине. Минуты казались вечностью.

Сегодня у Никиты был сложный и ответственный день, профессора, светила науки слетелись к нему в клинику на конференцию, исход которой мог дать большое будущее и Никите и его клинике…

Подъехав к клинике, Богдан не стал ждать каталку, взяв Настю на руки, вбежал с ней в реанимацию.

– Никита!!! – что было сил, заорал Богдан.

Персонал уже оповестил Никиту, бросив профессоров, он тут же появился в реанимации, следом за ним спешила бригада врачей.

– Что, Богдан!

– Снайпер…

Осматривая Настю, Никита приходил в ужас.

– Никита Юрьевич, у нее нет шансов… – произнес хирург из бригады.

– Нет!!! – Никита сорвался на истеричный крик, он и сам понимал, что Настя обречена. – Нет! Она будет жить! Она должна жить!

Он обернулся и увидел Богдана, который, держась за стену, тихо опустился на пол.

– Бригада работаем!

К Богдану подошла медсестра и привела его в чувства. Истерика Никиты лишила его остатков разума, как зомби, он молча покинул клинику.

Сев в машину, Богдан поехал в район, подъехав к дому, он остановился у ворот, вышел из машины и прошел во двор. Он не собирался идти домой. Молча сорвав с плеча бойца, дежурившего во дворе, автомат, он прошел обратно в машину. Подъехав к дому Макара, он уверенно прошел во двор, увидев, что вся компания, по прежнему, сидит за столом. Вскинув автомат, Богдан решительно подошел к ним, раздалась длинная автоматная очередь над головами, сидевших в саду…

Боец доложил обстановку Федору, рядом с которым находились Кирилл и Вадим, не дожидаясь решения Федора, они бросились вслед за отцом.

Дом Макара

– Су.и!!!

– Богдан, послушай…

– Что я должен послушать?! То, что Настя стала вам врагом? Или о том, что веры Насте больше нет?!

Повесив автомат через плечо, Богдан подошел к Макару и, взяв его за грудки, поднял с кресла.

– За что?! За то, что она девчонок хотела спасти? Обидела она тебя очень? Оскорбила?! Унизила?! Настя спасала детей! Что сделал ты?! Честь свою спас?! – каждый вопрос Богдана сопровождался жестоким ударом. – За что?! Она ведь все понимала! Она ничего не отрицала! Она не пряталась и не перевалила вас! Она пришла ответить! Зачем было убивать ее?! Она ведь вам больше не конкурент! Она ни кто! Она лишилась всего, чтобы спасти детей! Ты, су.а, решил, что она не достойна жизни! – Богдан срывался на крик, лицо Макара заливала кровь, братва не вмешивалась, внимательно слушая Богдана, очередным ударом Богдан сломал Макару челюсть и отшвырнул его от себя, Макар пошатнулся, но устоял, Богдан посмотрел на Бугра. – Там ведь и твоя дочь была! – сорвав голос, Богдан хрипел. – Иуда! – посмотрев на Артура, прохрипел Богдан и снова вскинул автомат. – Вы все, мизинца Настиного не стоите…