– Хе.овая хрень, Мурена, – ответил он мне и подошел ближе к тому, кто собирался говорить со мной, посмотрел на Салиханскую братву, несколько минут он пристально смотрел в глаза одного из парней, затем снова посмотрел на стоявшего перед ним.

Минут пять они пристально смотрели в глаза друг другу, после чего, тот, что вышел говорить со мной, снял с шеи автомат, повернулся к своим парням, поднял обе руки вверх, снова повернулся к Макару и бросил свой автомат к его ногам, Макар поступил так же. Я ничего не понимала.

– Вахтанг? – Макар серьезно смотрел на него?

– Мне заказали Мурену, Макар. Ты работаешь с ней? – заговорил Вахтанг, предводитель Салиханской братвы.

– Вахтанг, Мурена – мой друг, – ответил Макар. – Знакомься.

– Вахтанг.

– Мурена.

– Ты работаешь на Якута? – Макар внимательно смотрел на Вахтанга. – Это ведь он Мурену заказал?

– Заказал он, но работаю я не с ним. Просили за него очень.

Эта глупая ситуация мне совсем не нравилась. Че за тупой развод?

– Че решил то, Вахтанг? – я понимала, что суть не в нашей стрелке с Салиханом. – Шустрей соображай, времени у нас, судя по всему немного. Валить будешь, так пошли отойдем. Я так понимаю, кроме меня, врагов у тебя здесь нет. Че братву зря косить? Шустрее думай, Вахтанг, – сказала я, осматриваясь по сторонам.

– Я не возьму в руки ствол, Мурена. Но ситуацию стоит прояснить.

– Где Якут? – спросила я, понимая, что мы теряем время.

– Так на больничке, после встречи с тобой.

– Ясно, – я посмотрела на Макара. – Хе.овая хе.ня Макар, он не мог надеяться лишь на то, что мы начнем валить друг друга, едва въехав в карьер. На то, что вы не перетрете, прежде чем начать друг друга валить, надеяться тоже глупо, – я снова посмотрела по сторонам.

– Сама, что думаешь?

– Что он не клоун, чтобы вот так тупо над нами поржать. Накроют нас на х.р всех, прямо здесь.

– Че делать? Сваливать поздно, если пасли, то наверняка уже на расстоянии выстрела, – рассуждал Артур.

– Твою мать, Корней, осмотри лес, – сказала я Корнею и снова посмотрела на Вахтанга. – Сколько у него людей, кроме вас?

– Хе. его знает, человек 10-ть.

– Вас, я вижу, он тоже не особо любит. Прикольно твою мать, мы у них, как на ладони. Какого хе.а он ждет?

– Анастасия Марковна, лес обложен.

– Ясно, Корней. Че стоим? – я посмотрела на Макара и Вахтанга. – Валим лес, их там по любому не 10-ть человек. Прятаться негде, так что, поперли.

Встав кольцом, мы открыли огонь, не видя в кого. Мы были в яме порядка 20-ти метров в высоту, а они в лесу, который окружал эту яму…

– Су.а! – прохрипела я, из леса в яму свалился один из стрелявших, в форме СОБРовца. – Пи.ор, ментами нас обложил.

Ревя сиренами, в карьер влетела ментовская «Газель» и джип Рябого.

– Рожами в землю! – выпрыгнув из «Газели», один из бойцов СОБРа лупанул из калаша в воздух, затем все 12-ть стволов были наведены на нас.

Мы попадали на землю, побросав автоматы рядом и накрыв головы ладонями, СОБР встал стеной перед нами.

– Ты будешь ждать меня, Настя? – Богдан лежал рядом и смотрел на меня.

– Нет, – посмотрев ему в глаза, уверенно ответила я.

– Я так и думал.

Схватив с земли по короткоствольному автомату в каждую руку, мы вскочили на ноги и открыли огонь по ментам, одновременно с нами, огонь открыл Корней и его бойцы. Другого выхода у нас сейчас просто не было. Джип Рябого благополучно свалил из карьера.

Минут через 10-ть, все СОБРовцы лежали на земле.

– Корней, проверь лес.

Корней с бойцами пошли зачищать лес, я подошла к Макару. Ситуация у нас была весьма плачевная. Братва из Салихана была ближе к СОБРу и без жилетов. Пятеро 200-х, семеро тяжелых, без ранений не остался не один из нас.

– Нормальный су.а парень, Якут! Пи.ор твою мать! – моему негодованию не было предела.

– Рябой су.а свалил, – хрипел Макар, перетягивая ремнем прострелянное плечо.

– Далеко не свалит. Если у него хватит мозгов отправить сюда еще один отряд, без базара, следом за первым. Менты пи.арасы забыли, что им в карьер путь заказан.

Мы поскидывали тела СОБРовцев в колодец, взорвали их «Газель» и покинули карьер. Сев в машину, я взяла телефон.

– Здорова, Никита, готовь реанимацию и хирургов, всех.

Следом, я набрала Федора.

– Федор, мне нужен Якут, хоть из-под земли достань.

Ни одного, из Салиханской братвы Никита не выпустил из клиники. Удерживать нас, смысла не было. Тяжелых среди нас не было, а прострелянные руки и ноги не были поводом для больничного. Никита уже привык и даже не пытался оставить кого-то из нас в клинике.

Собственно, не один из нас не доехал домой. Все мы жили в одном районе. На загородной трассе, дорогу нам перекрыл отряд СОБРа.

– Руки в гору, работает УБОП!…

Нас упаковали и увезли в отделение. Не один из нас не произнес ни слова. Нас раскидали по камерам. Рябой решил по полной отыграться на нас. К каждому в клетку вошли по три мордоворота. Мне было по хрен, я переживала за ребят – раненые и дури в них все-таки поменьше, чем во мне.

– Че, сучара, пообщаемся? – один ментов ехидно смотрел на меня.

– Тебе жить надоело или на больничный хочешь? – я уверенно смотрела на него.

– Рассмешила, сучка отмороженная.

– Я лишь предупредила. Зови еще троих.

И он позвал. Через 20-ть минут все они, хрипя, лежали на бетонном полу.

– Секи сюда, су.а мусорская, – я присела рядом с одним из них и, с силой взяв его за волосы, запрокинула его голову. – Иди и сделай так, чтобы моих ребят прекратили ломать. Нет – твои друзья не выйдут отсюда. Бегом, су.а! – я взяла его за шиворот и выкинула из клетки.

Минут через 15-ть, он вернулся.

– Отпускай, – прохрипел он.

– Уже, – я злобно посмотрела на него. – Ребята мои где?

– В изоляторе.

– Вот и веди меня к ним.

– Пошли, – посмотрев на своих друзей, которым срочно нужна была помощь, сказал мент.

Мы вышли из клетки и он проводил меня до общей камеры, где сидели мои друзья.

– Че, как сами? – спросила я и присела рядом с Богданом, из его головы текла кровь, которую он пытался сдерживать, приложив к ране, снятую с себя футболку.

– Нормально, – ответили они.

– Я вижу, – ответила я.

Посмотрев рану Богдана, я встала и подошла к двери.

– Сюда иди, – сказала я дежурному сквозь решетку.

– Че надо? – борзо спросил он, подойдя ко мне.

Я схватила его за шею и долбанула его рожей о решетки.

– Зови еще одного, – зло хрипела я, он продолжал стоять. – Зови, су.а! – я сжала ладони на его шее.

– Леха, подойди к изолятору, – прохрипел он в рацию.

К клетке подошел еще один мент.

– Че за хе.ня?! – он навел на меня автомат.

– Бинты тащи! – я сильнее сжала ладони, дежурный терял сознание. – Бегом, твою мать!

Леха удалился, минут через 10-ть он вернулся с аптечкой. Ко мне подошел Артур и взял из рук мента аптечку. Я отпустила дежурного и вернулась к ребятам. Богдану было очень плохо – его голова не один раз встретилась с бетонной стеной.

– Богдан, – я поднесла к его носу нашатырь, он слегка встряхнулся.

– Нормально, Настя.

Я замотала ему голову и присела рядом с ним. Ребята помогали друг другу. Отметелили их по тяжелой.

– Деринг, на выход, – к клетке подошел дежурный.

Мы продолжали сидеть.

– Че, твою мать, оглохли?!

– Щас, ты у меня, су.а, оглохнешь! Который Деринг?

– Деринг Анастасия Марковна.

Я подошла к двери, он открыл ее и проводил меня к адвокату.

– Анастасия Марковна… – адвокат встал из-за стола.

– Присядь, Артем. Дай мне позвонить, – он достал из кармана телефон и дал его мне. – Отец в курсе?

– Нет, я ни кому еще не звонил, сразу поехал к Вам.

– Привет, пап, – сказала я, связавшись с Марком.

– Привет, Настя. Вы где?

– В СИЗО, папа.

– Твою мать, все?

– Да, папа. Федор соберет тебе посылку, доставь ее завтра с утра Рябому, лично.