Я вспомнила о статистике, о которой говорила Несс — тридцать процентов. Я оглядела гостиную, заполненную платьями, косметикой, утюжками и оживлёнными подружками невесты. Из двенадцати одиноких женщин в этой комнате, только четыре, возможно, когда-нибудь обрели бы парную связь, и одна из них не стала бы её закреплять.

Мои мысли о Несс словно заставили её материализоваться. Она приехала вместе с Сарой и Штормом.

— А мы с подарками, — объявила Сара.

У неё на плече висел магазинный пакет.

— Что-то голубое⁷? — съязвил кто-то.

— Для этого у Эйделин уже есть Никки, — сказала Мэй.

Я закатила глаза, но улыбнулась, потому что Мэй была права… я всё ещё была немного голубой. В некоторых местах — внутри и снаружи.

Сара ухмыльнулась и начала что-то искать в чёрном бумажном пакете.

— Нет. Мы с Несс привезли вам всем кое-что красное.

— Очень красное, — подтвердила Несс.

Мэй захлопала в ладоши, когда Сара вручила всем присутствующим девушкам чёрные шелковые мешочки. Я тут же решила, что это нижнее белье, и хотя мне нравились красивые вещи, было бы странно, если бы Сара и Несс купили нам его.

Несмотря на то, что в мешочке было возмутительно много набивки, он был слишком громоздким для того, чтобы содержать нижнее белье.

Раздались дикие визги, когда подарки были распакованы.

Бейя и я были последними, кто раскрыли свои подарки. Внутри были красные шёлковые куртки-бомберы с витиеватой белой вышивкой на спине «Малышка из Боулдера». Точно такая же куртка была на Несс на День Благодарения, и она же была надета сейчас на Саре, под жилетом из меха енота.

— Это. Великолепно.

Глаза Эйделин заблестели точно изящные нити из жемчуга и страз, вплетённые в её обесцвеченные волосы. Она обняла Сару, а потом Несс, и, повинуясь своей импульсивности, даже быстро поцеловала Шторма в щёку.

Когда она надела куртку, я откинула назад один из своих гладких локонов и провела указательным пальцем по белой вышивке на своей собственной куртке. Она была невероятно милой, и в ней было невероятно много смысла.

— Эй, смотри. Она подходит к твоим глазам.

И хотя мне показалось, что как минимум сейчас Мэй сказала это не в качестве оскорбления, Бейя тут же сложила свою куртку обратно в мешочек.

— Всем надо надеть их, чтобы мы могли сфотографироваться, — Эйдс воодушевленно захлопала в ладоши. — Бабуля?

Бабушка Ривз отложила плойку, которой она закручивала свои собственные волосы и вытащила телефон.

— Я… э… — Бейя закусила губу.

Надев свою куртку, я выхватила мешочек из беспокойных пальцев Бейи, достала её куртку и приподняла её, чтобы она смогла просунуть руки в рукава.

— Когда-нибудь такие же глаза будут у моей племянницы или племянника. Так что гордись ими, чтобы они тоже гордились тем, что не похожи на всех остальных.

Я снова была полна надежды, потому что никто, даже наш доктор, не знал, сможет ли Бейя иметь потомство, в привычном смысле, или же при помощи своего яда.

Она не смогла вернуть своего брата, но, может быть, для того, чтобы её яд сработал, человек должен был быть жив? В один из дней, будучи в гостях у Нэйта, я услышала, как они с моим братом обсуждали то, что она могла бы кусать смертельно больных людей. Лиам наложил вето на эту идею. Пока.

Тихо вздохнув, она собрала свои густые волосы и покорилась мне. Я сжала её руку, чтобы напомнить ей, что она была одной из нас, независимо от цвета её глаз или генетического устройства её тела.

После фотосессии ко мне подошла Несс. Сын Лиама балансировал у неё на бедре.

— Как ты себя сегодня чувствуешь?

Шторм протянул свои ручки, словно решил, что его сейчас передадут мне. Я на секунду замешкалась, после чего взяла его у Несс.

Только потому, что мы с Лиамом не общались, не означало, что Шторм и я тоже не общались. Всё-таки мы оба были боулдеровцами. Я вдохнула его сладкий молочный запах и прошептала «я скучала» в его янтарные кудряшки, после чего ответила Несс:

— Я чувствую, что меня вот-вот стошнит, а ведь это даже не я выхожу замуж.

Шторм прижался щекой к моей ключице, его маленькое тельце расслабилось так, как это всегда бывало, когда он доверял человеку, который его держал, но затем он заметил мои длинные серёжки — розовато-золотые цепочки, соединенные со звездами из бриллиантов — и оторвался от моей груди, чтобы схватить сверкающее украшение.

— Это все нервы из-за волнения за подругу, — добавила я, когда её взгляд переместился на мой живот.

— Или нервы из-за солнцестояния? — предположила Эйделин с широкой улыбкой.

Я побелела, точно её платье, которое всё ещё висело на двери гостиной в своём чехле.

— Ты узнаешь об этом через, — Мэй посмотрела на часы на своем телефоне, — два часа и три минуты.

— Ты поставила таймер? — спросила Грейси, а бабушка Ривз тем временем закрутила тёмные волосы своей внучки в две шишки на макушке в стиле принцессы Леи.

— Нет, но я уточнила время сегодня утром, — Мэй засунула телефон в задний карман своих джинсов. — В этом году солнцестояние начнется в 4:58. Долбанёт прямо во время церемонии.

Она положила руку себе на живот.

— Мой живот ведёт себя странно весь день.

Саванна закатила глаза.

— Ты говоришь это каждое солнцестояние.

Шторм дёрнул за мою сережку, заставив меня перевести своё внимание со спазмов у меня в животе на него.

— Полегче, детка.

Я расцепила его пальцы и направилась к кухонному столу, решив найти что-нибудь ещё, чем можно было занять его маленькие ручки. Быстро пройдясь по столу глазами, отчего мой желудок сморщился и затаился, я схватила стебелёк сельдерея с овощной тарелки.

Шторм радостно его схватил и засунул себе в рот. Когда он ощутил его вкус, он скорчил такую рожицу, что моё нервное напряжение спало, и из меня вырвался смешок. Он отдёрнул руку, словно в ней был вонючий носок, и уронил зеленый стебель.

— Ну, хорошо. Попробуем что-нибудь не очень полезное.

Я взяла с подноса булочку и положила её в его раскрытую ладошку. Последовало радостное жевание.

Себе я налила стакан воды, как вдруг прозвонил мой телефон, сообщая о том, что Найл прислал мне сообщение, в котором умолял меня подвезти его со строительной площадки. Он, похоже, застрял там, заканчивая работу в одном из коттеджей, а все члены моей семьи были, по-видимому, слишком заняты, чтобы работать таксистами. И он не мог перевоплотиться, потому что уже был в рубашке, жилете и брюках.

Почему ему вообще понадобилось работать сегодня? Да ещё и в нарядной одежде? Иногда мой брат был таким загадочным.

Быстро поцеловав Шторма в его мягкую щёчку, я передала его Несс, поблагодарила её и Сару за подарок, пообещала Эйделин, что я скоро вернусь, после чего села в машину и поехала вверх по холму в сторону скопления новеньких коттеджей. Рыжевато-коричневое дерево сияло янтарём в уже заходящем солнце, а окна сверкали, точно ограненные топазы.

Снаружи новые дома выглядели почти законченными, но внутри, похоже, был только голый бетон.

Я позвонила Найлу, когда доехала до новой дороги, спиралью поднимающейся вверх по холму.

— В каком ты доме?

— Номер десять.

— И какой из них — номер десять?

— Тот, из которого открывается самый лучший вид.

— Мне это мало поможет. Из них из всех открывается прекрасный вид.

— Тот, у которого гостиная изогнутой формы и вид на 360 градусов. Дом Колейнов.

О.

— Так бы сразу и сказал.

— Я боялся, что ты не появишься, если бы я так сказал.

— Моя нелюбовь к нему не распространяется на его дом.

Я поехала по кочкам незаконченной дороги, пока не доехала до гигантского коттеджа, где припарковалась на гигантской парковке.

— Я у главного входа.

— Заходи внутрь. Тебе надо оценить вид.

— Найл, что мне надо, так это возвращаться назад, чтобы закончить подготовку. Зайду внутрь как-нибудь в другой раз.

Или нет. Я не представляла, что зайду сюда с визитом или пойду осматривать дом в ближайшем будущем.