— Ты уже поняла, куда он ведет? — Мартин надеялся, что нет. Этот ключ предназначался для самого конца его плана.

Очевидно, напиток сделал ее язык более свободным, чем обычно.

— Нет. Честно говоря, я потратила мало времени, пытаясь найти замок. Я была так сосредоточена на доказательстве того, что ты вампир. Это было довольно тяжело.

Он наклонился так, что их губы почти соприкоснулись, он ощущал тепло ее дыхания на своем лице.

— Ты не так уж и старалась.

— Знаю, — она казалась почти удивленной, что сказала это. — На самом деле, нет. Всю свою жизнь я доказывала, что такие создания, как ты, существуют, чтобы либо я, либо кто-то другой мог их убить. Но я не могу заставить себя доказать, что ты вампир. Каждый раз, когда я что-то нахожу, я даю тебе еще одно оправдание.

— Возможно, это потому, что ты чувствуешь связь между нами, — он надеялся, что это так.

Мартин отдал бы свою правую руку за то, чтобы она уже чувствовала себя так. Его план был бы намного проще, если бы она выбрала жизнь, которую он хотел дать ей. И это была хорошая жизнь, даже если ей придется отказаться от многих вещей, которые она могла любить.

Мэв отодвинулась от него и поджала губы. Она коснулась пальцем кончика его носа, затем чувственно провела им по губам.

— Вы немного романтик, ваша светлость. Я не уверена, нравится ли мне это или нет.

— Кажется, большинству женщин это нравится.

— Я не хочу, чтобы меня втягивали в роскошную жизнь. И я не хочу быть любовницей, — Мэв нахмурилась и покачала головой. — Я начала свой бизнес по убийству монстров, чтобы мне никогда не пришлось быть такой. Я не хочу быть игрушкой для мужчин.

— Ты не станешь для меня игрушкой, Мэв, — он обхватил ее затылок и притянул к себе, прижимаясь лбом к ее лбу. — Я смотрю в других и вижу свет в их душах. Свет рядом со мной померкнет. Но я видел тебя и видел тени внутри. Мы с тобой одинаковые монстры, Мэв.

— Может, и так, — прошептала она. — Может, я хочу быть поглощена твоими тенями, чтобы мне никогда не приходилось бороться за то, чтобы свет горел.

О, он не мог больше так страдать. Со стоном он подхватил ее на руки и помчался по коридорам. Слишком быстро для нее, чтобы увидеть что-нибудь. К счастью, Джентри не оставил ни света, ни зажженных свечей. Они были почти одни в этом замке.

На этот раз он отказался вести ее в свою спальню. Если бы он это сделал, они бы поддались страсти, которая уже бушевала в них двоих. Он не смог бы отказать, если бы она так мило умоляла.

Поэтому он привел ее в библиотеку. В гигантские окна светила полная луна, и серебристый свет вызывал мерцание на ее коже. Он был очарован ее красотой и могущественным чудовищем, которое она прятала в такой тонкой оболочке.

— Библиотека? — спросила она с легкой улыбкой на лице. — Что вы запланировали, ваша светлость?

— Приятный вечер у огня с красивой женщиной рядом со мной.

Он осторожно поставил ее на ноги, а затем потянулся над ее головой. Маленькую книгу, которая открывала секретную дверь, нужно было только наклонить, чтобы открыть секретный вход.

Мэв была любопытной. Когда они проходили мимо, она посмотрела на название книги и фыркнула.

— Книга, ведущая в потайную комнату — это история лондонского Тауэра?

— Мой отец был довольно угрюмым человеком. Ему нравились жуткие истории и истории, которые заставляли других людей чувствовать себя неловко. Большинство вещей в этом замке спрятано за предметами, к которым большинство людей не хотели бы прикасаться.

Мартин не стал ждать, пока она последует за ним. Он начал разводить огонь, чтобы согреть их.

Или ее, предположил он. Он по-прежнему не чувствовал пламени. И он никогда не хотел идти на такой риск. Огонь может легко охватить вампира, как факел в ночи. Последнее, чего он хотел, — это смерть от пламени.

Но он разведет огонь для нее, даже если это означало риск для себя.

Присев перед камином, он оглянулся и увидел, что она прислонилась к дверному косяку.

— Голова кружится? — спросил он.

Она закатила глаза, но подыграла.

— О, так кружится голова, ваша светлость. Я не думаю, что смогу ходить сама без твоей помощи.

— Тогда, во что бы то ни стало, позволь мне помочь. Да будет известно, что я был, прежде всего, джентльменом, — он подошел к ней сбоку и заключил ее в свои объятия. — Потому что я не собираюсь долго оставаться джентльменом.

— А я-то думала, что ты откажешь мне.

— О, я должен быть из стали, чтобы отказать вам, мисс Винчестер, — Мартин привлек ее к камину, но не переставал прикасаться к ней. Вместо этого он поднял руки и вытащил шпильки из ее волос.

Каждый поцелованный солнцем локон падал один за другим. Он тщательно укладывал каждую прядь, когда она падала, гладкие шелковистые пряди скользили сквозь его пальцы. Затем он снял серьги с ее ушей и отложил их в сторону.

— Моя любимая часть, — пробормотал он, расстегивая ее ожерелье. — У вас лебединая шея, мисс Винчестер. Это… в лучшем случае отвлекает.

— А в худшем?

— Может погубить меня, — Мартин прижался губами к длинной шее, наклонив ее голову и потянув за волосы. Он не укусил. Не мог. Но он позаботился о том, чтобы она почувствовала прикосновение его клыков за губами.

Она не убежала, не закричала и не оттолкнула его, как он ожидал. Вместо этого Мэв сделала нечто удивительное. Она обхватила его затылок и притянула еще ближе.

Если бы он был религиозным человеком, он бы поблагодарил Бога за то, что он послал ему эту женщину.

Мартин повернул ее к себе спиной и принялся за шнурки. Он осторожно вытащил ее из платья. Длинный кусок ткани с шорохом упал на землю. На ней не осталось ничего, кроме шелкового нижнего платья кремового цвета.

Поцеловав ее в плечо, он пробормотал:

— Ты помнишь, как я навещал тебя в твою первую ночь здесь?

Ее пальцы потянулись к бедру.

— Да.

— Когда-нибудь в ближайшее время я сделаю это снова. Когда ты меньше всего будешь этого ожидать, я заползу в твою кровать, между твоих ног. Я буду целовать твое тело, по пути пробуя глотки твоей крови, — он обнял ее и положил пальцы на ее губы. — Пока я снова не коснусь твоих губ. И тогда ты действительно узнаешь, что значит поцеловать вампира.

Она дрожала в его руках, не двигаясь, когда он скользнул рукой по ее животу и притянул ее еще глубже в свои объятия. Она, естественно, обнажила шею, и ему понадобилось все, чтобы не прошептать: «Хорошая девочка».

Мартин не принял бы ее такой. Не пьяной, хотя вкус виски в ее крови был бы чудесен для такого удивительного вечера. В последний раз поцеловав ее в шею, он провел ладонью по ее глазам и поймал ее, когда она безвольно упала в его объятия. Она еще не спала, но засыпала, что позволит ему присматривать за ней сегодня ночью, не подавляя ее страсти.

Он сел с ней перед огнем и заключил ее в свои объятия. Он улыбнулся, когда она вздохнула и прижалась ближе.

— Отдыхай, — сказал он, глядя на пламя. — Я буду присматривать за тобой.