Брехт сунул пенсионеру сивобородому свою бумажку, тот бросил её в шапку и стал составлять очередные пары. Третьим выпало бороться Пётру Христиановичу и … Зуберу.

— Ты что тоже богатырь? — Хмыкнул граф, но разделся и в круг вышел. И с первых же секунд понял, что невысокий рост и малая масса соперника не повод — подходить к поединку спустя рукава. Через несколько секунд оказался на коленях. Только на силе сбросил с себя переводчика и собрался. Вёрткий оказался противник, никак не давал взять нормальный захват и словно специально провоцировал, выставляя одну ногу вперёд, видимо наблюдал за первым поединком графа.

Ну, опыт не пропьёшь. И по классической же борьбе был чемпионом Свердловской области и Таджикистана. Поймал двумя руками за левую руку и запустил бросок через плечо, при этом постаравшись довернуть противника в воздухе, чтобы он на живот спикировал. Получилось. Зубер приземлился на колени и локти, но готовый к этому Брехт, дожал рукой, вложив в неё весь вес.

Всё, теперь можно и о создании кабардино-черкесского словаря с главным князем пообщаться.

Событие пятьдесят восьмое

Когда неприятель делает ошибку, не следует ему мешать. Это невежливо.

Если ты хочешь добиться цели, нужно каждый день хотя бы немножко к ней продвинуться.

Наполеон I Бонапарт

Спалось графу фон Витгенштейну плохо. Днём тысячные толпы, громкие крики и костры, тысячи костров на которых жарились бараны, отпугнули местных комаров. Улетели в прибрежную осоку и в лес, спрятались от неадекватной орущей еды. Но еда наелась, напилась пива, набросались другой едой на и об землю, и сморил её сон. Храпели, сопели, потели тела, испуская в инфракрасном диапазоне призывы к кровососам, истинным хозяевам этих мест, что всё, пора и вам господа на обед. Кушать подано.

И хозяева прилетели и хозяева облепили еду. Ладно, хозяйки. Что меняет? Всё одно — облепили. Ох и много потомства теперь будет! Ох и насосали. Ох и напищали.

Брехт и с головой укрывался пледом, и ментик на голову накидывал, и руками махал. Помогало мало. Только вроде начинает засыпать, как налетает очередная волна местных комарих и его голубую-преголубую графскую кровь пытаются всю без остатка высосать. Вон, какой боров. От его крови и потомство будет огромное, как комар-дергун, прямо.

Наконец, Пётр Христианович вроде удачно закутался и его почти сморил сон и тут думы налетели вместо комарих. А есть у вас план по переустройству России мистер Фикс? Нет, у него не было точного плана. И самое интересное, что до 1812 года ни в коем случае нельзя лезть в политику. Поражение под Аустерлицем и у Фридланда с последующим Тильзитским мирным договором, приносили России вместо бед, ну, поражение же, одни сплошные плюшки. Словно кто-то там, на небесах, смотрел на эту возню, и когда дело до решений доходило, он Наполеону подсказывал заключать мир выгодный не столько Франции, сколько побитой всей в юшке и соплях России. И вообще, с точки зрения приращения территорий России, Наполеон стоит в одном ряду с Екатериной или Петром.

Например?

Да, пожалуйста. Россия потерпела поражение под Фридландом. Это недалеко от Калининграда. Правда, ведь?! Французы потеряли, около 8 тысяч человек, русские — от 18 до 20 тысяч. Французы захватили 80 пушек. И чем Тильзитский мирный договор закончился? Россия получала Белостокскую область, ранее принадлежавшую Пруссии. Герцогство Варшавское, до этого часть Пруссии, у неё изымалась. Пока Пруссию можно оставить в покое. Но герцогство, если что, так к ней и не вернётся. И что происходило дальше? Наши отошли в сторонку и Наполеон напинал автриякам. Уже польза, но этим дело не закончилось. Получается, что через два года после Тильзита (ныне город Советск в Калиниградской области), после очередного разгрома Австрии, Наполеон подарил Александру город Тернополь с областью. На, брат. По-братски.

И подарки не кончились. Франция в это время ещё и Швецию побила, отобрав у неё все материковые земли. Ну, брат Наполеон и разрешил, и помог брату Александру побить Швецию, обескровленную полностью войной с Францией, и присоединить к России Финляндию. Нет, сами тоже молодцы, но с побитым соперником воевать легче.

Дальше была Бессарабия. И опять, не сам Наполеон, так его посол поспособствовал, что именно во время русского наступления Турция разругалась вдрызг с Англией и объявила ей войну, лишившись союзника, который бы не дал порезвиться России в самый ответственный момент войны. Война шла себе потихоньку и тут бамс. И Тильзитский мир. Заключение мира с Наполеоном дало возможность увеличить численность Дунайской армии до 80 000 человек.

В это время в Париже при посредничестве Наполеона шли переговоры об окончательном мире с Портой. И плюнул вдруг Буонопартий на дружественную ему Турцию. Посчитал, что победа над Испанией важней, а с отъездом его в Испанию переговоры были прекращены.

Конечно, и там, как и с Финляндией, всего добились сами, но Наполеон мог вмешаться. И не вмешался, а наоборот помог выгнать из Турции англичан.

Вывод: лезть в политику до 1812 года нельзя, там всё хорошо. Задружиться с Наполеоном против Англии? Нет, это ещё хуже, чем с Англией против Наполеона. Этот товарищ не успокоится и, покорив всю Европу, полезет, один чёрт, в Россию, только более сильный, а у России на будет поддержки из Англии. Чем воевать, если своего пороха почти нет. А если Наполеон обрежет поставки ещё и селитры, то его не будет вообще. Нельзя рвать с Англией и, значит, нужно воевать с Францией. А вот на конгрессе в Вене, можно и нужно вести себя по-другому. Вот тогда и нужно лезть в политику.

А сейчас мистер Фикс? Есть у вас план? Ну, есть небольшой. Так, планчик. И получение вместо враждебного Кавказа дружественного — одна из его частей.

Осталось малость. Выиграть завтра в десяти схватках. Или в девяти? Претенденты на победу, хоть и уменьшаются в арифметической прогрессии, но их же более пяти тысяч было. Посчитайте — попрогрессорствуйте. Так если он до финала доберётся, то там две схватки. А пока прошло только два круга. Ох и тяжёлый завтра будет день.

— Вашество, вставайте! — тряс его за плечо Ванька младший.

Ну, здравствуй новый день.

Событие пятьдесят девятое

Как можно не верить человеку! Даже и если видишь — врёт он, верь ему, слушай и старайся понять, почему он врёт?

Максим Горький

Первую схватку в этот день Пётр Христианович чуть не проиграл. И ведь настраивался, несколько раз себя по морде лица хлестанул ладонями, когда там за мордой в мозжечке появлялись мысли шапкозакидательские. Черкесы были все почти на голову ниже и на двадцать кило легче, а то и на тридцать. Таких бютюгов, как тот, что ему первый попался почти и не встречалось. По жребию ему достался седобородый дедушка почти. И именно это чуть к катастрофе и не привело. Ну и ещё то, конечно, что его десятилетиями учили падать на бок или ещё лучше на живот, но ни в коем случае не на спину.

Дедушка каким-то неуловимым смазанным движением сорвал со свой руки захват Брехта. И продёрнул одновременно его на себя. И у этой огромной тушки ведь и инерция приличная, граф дёрнулся назад, но явно не успевал, пришлось ногу вперёд выставлять далеко. Этим и воспользовался седобородый, он подшагнул к Брехту и проделал практически классический бросок через бедро. Уже в полёте граф сгруппировался и тут его пронзила мысль, что так нельзя, он упадёт на бок и хотел тут же перейти на живот. Так в этой борьбе — это поражение. На правый бок один чёрт плюхнулся, но вместо того, чтобы переворачивать на живот, Брехт крутанулся на плече, сдирая его в кровь о землю, и оказался вне досягаемости противника. Успел вскочить.