Народ присвистнул. На самом деле удачно женился.

А Брехт решил математикой задаться. Десятина это гектар почти. Пусть сто на сто метров. Двести тысяч десятин — это, если скажем на километры, то две тысячи квадратных километров. То есть, прямоугольник сорок километров на пятьдесят. А если вдоль реки Воронеж шириной десять километров полоса, то это двести километров длиной полоска. Четыре дня на коне скакать. И это на четырнадцать тысяч душ. А ведь души это только мужчины. Девок и женщин всегда больше. Пусть тридцать тысяч человек. Сколько же это сёл и деревень. Ужас. И ведь не князь Голицын какой. Чертков простой. Нда, умеют люди правильно жениться.

Губернатором Воронежа сейчас тайный советник Пушкин Фёдор Алексеевич. К нему у Брехта было письмо от Александра, чтобы тот всячески поспособствовал отряду графа Витгенштейна.

Брехт всю дорогу сомневался, нужно ли ему вообще заезжать с гусарами в город. Опять торжественный приём и бал. Как же, из самой Москвы господа офицеры пожаловали. Да ещё, вон, какой генерал бравый у них за главного. Непременно приём и бал.

Не хотел задерживаться. Две вещи заставили передумать. Во-первых, отряду нужно помыться, побриться, постирать одежду и отдохнуть, а во-вторых, фамилии персонажа Брехт не помнил, но что первым станет производить масло подсолнечное крестьянин из Воронежской губернии вскоре уже — это факт. Можно будет поинтересоваться у помещиков про подсолнухи с большими семечками.

Нужно же попаданцу прогрессорствовать.

Событие сорок пятое

Лучший способ тренировать силу воли — это щелкать семечки, а зёрнышки выплёвывать.

От вредной привычки грызть семечки избавляет курение.

От приёма и бала увернуться не удалось. Ну, зато помылись, постирались, поели супчику французского черепахового. Брехт отправил Ванек и Сёму пройтись по рынку и купить семечек, если будут продавать.

— Походите, поищите самые крупные. У человечка этого спросите, кто он и откуда. И договоритесь, что в самом конце августа, когда поедем назад, то пару мешков семечек у него купим, пусть приготовит. — Напутствовал Брехт дезертиров и пацанёнка.

С ним два Ивашки и Сёма доедут до Ростова, а там их пути разделятся. Будущие виноградари поплывут из Ростова морем в Крым, а они с гусарами по горной дороге порысят в крепость Владикавказ. Там уж сориентируются, как оттуда попасть в Чечню, которая пока совсем не Россия. Чечню присоединят лет через шестьдесят в результате целой кучи кавказских войн. И начнутся они только в 1817 или даже 1818 году. И при этом Грузия, которая гораздо южнее, уже в составе России, хоть и не имеет с ней общей границы. Анклав пока соединённый дорогой, как раз через крепость Владикавказ. В принципе чтобы из Владикавказа попасть в Дербент короткой дорогой, не выписывая круголей, через Чеченский имамат и нужно ехать. Или может эта территория и государство сейчас по-другому называется. Не силен был Брехт в географии и политике Кавказа в этом времени. А от Витгенштейна то, что осталось в памяти, тоже не сильно помогало. Он в армии Валериана Зубова с противоположной стороны на Кавказе воевал, там была просто узкая полоса побережья вдоль Каспийского моря. А сейчас они будут вынуждены мостики с не сильно дружественными Российской империи народами наводить в самом центре Кавказа.

Приём давал как раз предводитель дворянства губернского в своём новом недавно построенном дворце. Большой, красивый с колоннами. Даже с кусочком английского парка. Пришлось покружиться Пётру Христиановичу в танце с той самой Евдокией Степановной — женой Черткова, которая ему огромное приданое принесла. Женщина была не старая, лет тридцать, но располневшая и какая-то рыхлая. Зато оказалось, что она не просто так мильёнщица, они рулит всем огромным этим сельскохозяйственным предприятием. Не бегает, конечно, проверять надои, у неё целый штат из немецких и французких управляющих, но она за ними всё проверяет, даже в отчёты залазит по каждой деревне, по каждому селу. Всё оставшееся время, до конца бала Брехт не танцевал, а под злыми взглядами местных дам, причисляющих себя к высшему обществу, отошёл в сторонку и разговаривал с Чертковой. Вот здесь можно попрогрессорствовать. Рассказал ей всё, что знал о спорынье и способах борьбы с ней. О вреде, который она приносит здоровью человека. Потом поделился знаниями про овсюг и пятиполье, про глубокую вспашку плугом, чтобы избавиться от сорняков и спорыньи. Разговор плавно перешёл на сады и Брехт рассказал о создании лесополос вдоль рек и о снегозадержании. Даже и не заметил, как бал закончился. Вывел их из обсуждения способов увеличения урожайности яблонь путём создания пасек, чем чаще, тем лучше, кашель над ухом. Сам предводитель дворянства пришёл сообщить, что гости расходятся, бал окончен и хозяйке надо с гостями попрощаться. А его превосходительству тоже с дороги отдохнуть надо и Верка, вон, проводит графа в отведённую ему комнату.

Верка только называлась Веркой. На самом деле была бабушкой почти, из-под платка седые волосы вылезают, усики тоже седеть начали, бельмо на глазу. Гад этот Чертков и скупердяй, пожалел для графа Витгенштейна настоящей Верки. Есть ведь в этом огромном дворце хоть одна молодая приличная Верка. Ладно, зато выспался. Даже клопы не смогли разбудить. Только утром обнаружил, что простыня в ногах вся в крови, а ноги эти чешутся.

Тронулись с утра, не дожидаясь пока начнутся уговоры остаться на обед, да съездить в гости к тайному советнику губернатору Воронежской губернии Пушкину Фёдору Алексеевичу. Это ещё день терять. Надо отдать должное Пушкину, непонятно за чей счёт, то ли местных властей, то ли самого Пушкина, а то и мадам Чертковой, но их коляска, переделанная в телегу, была под завязку забита провизией. Как Брехт и объяснил, всё то, что под южным уже солнцем не может за неделю испортиться. Ровно за столько надеялись добраться до Ростова. До него все те же пятьсот двадцать километров или четыреста девяносто вёрст. (Верста́ — русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или тысяче пятистам аршинам, в метрической системе это 1066,8 метра.) Крупы положили разные, вяленое мясо, воблу и даже несколько деревянных клеток, под завязку курями забитые, примостили сверху. Про яйца тоже не забыли. Даже картошки и моркошки по мешку сунули. В первые дни Брехт опасался, выдержат ли рессоры. Но время шло, и амбарчик на колёсах пустел, прокормить пятьдесят пять человек и сто с лишним коней, это на простое мероприятие.

Ивашки с Сёмой порадовали, они на рынке в Воронеже нашли мужика, который вполне себе большими семечками торговал. Мужик пообещал специально для графа засеять дополнительно десятину земли прямо завтра и всё, что соберёт приберечь к возвращению генерала. Найти его просто будет, спросить на рынке этом про Фёдора Кулака. Почему Кулака? Так первейший кулачный боец в Воронеже.

Пётр Христианович горстку из мешочка достал и начал лузгать, сидя в бричке. Семечки как семечки, точно такие и помнил из детства. Вот тут точно нужно будет прогрессорствовать. Что уж он обычный пресс для отжима масла не придумает? Сложнее с халвой, там ведь очищать от шелухи нужно. Ничего, время есть, придумает, как это сделать.

Событие сорок шестое

Вино скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей, тупит его.

Фёдор Михайлович Достоевский

Если дорога от Москвы до Воронежа была вполне себе оживлённой и практически вся местность была заселена, тут и там деревеньки и большие сёла вдоль дороги утопали в цветущих яблонях, то чем дальше они продвигались на юг, тем всё пустыннее становилась дорога и пустыннее местность. Пока ехали вдоль Дона, ещё время от времени попадались казачьи станицы, издали на плоской, как стол, равнине, сообщая о них куполами церквей, а когда Дон вильнул на Восток в Волге, то и станицы закончились. Зелёная бескрайняя степь. Сотни километров не заселённой благодатной земли. Сколько тут можно вырастить кукурузы и подсолнечника?! Проблема с водой. Ну, судя по карте, чуть западнее течёт река Калитва и ещё кое-где реки и озёра обозначены. Вот, интересно, откуда у англичан такие неплохие карты. У Российской империи есть такие?