Там, среди болот, находится машина, что разрушила наш мир, а рядом с ней -захватчики, люди-жуки, наславшие на Землю эту погибель. Ещё несколько часов и точка соприкосновения вновь будет открыта, и сквозь неё в наш мир хлынут орды чужаков, чтобы уничтожить человечество, и так уже устрашённое случившимся катаклизмом. Из ведущих в неведомое врат явился ужас и расколол на части человеческую цивилизацию. И теперь по ту сторону этих врат своего часа дожидается ещё больший ужас - чтобы наброситься на искалеченный и раздробленный мир!
4
Когда голос Грэма стих, Хэррон ещё какое-то время сидел, не шевелясь и не произнося ни слова. Откуда-то из темноты до его слуха вновь донеслись едва уловимые стенания, тонкие и призрачные. Это были единственные звуки, которые нарушали тишину вокруг, - они да ещё лай собаки.
Первым молчание прервал Грэм.
- У нас есть лишь один путь, Хэррон, - сказал он. - Но это единственный шанс для всего мира. Мы должны вернуться. Вернуться на болото, к точке соприкосновения. Если нам удастся добраться до неё, удастся предотвратить её повторное открытие, то у человечества ещё будет шанс. Волновой генератор... По воле захватчиков он уничтожил всё железо и сталь на планете. Но, если бы нам удалось избавиться от жуков, то мы смогли бы использовать его, чтобы создавать железо и сталь из любого элемента и, таким образом, построить новый, более прекрасный мир. А точка соприкосновения... Нельзя, чтобы она снова была открыта. Времени почти не осталось...
Двое мужчин поднялись на ноги, и лишь тогда Хэррон обрёл дар речи.
- Это наш единственный шанс, - сказал он, и голос его прозвучал странно даже для него самого. - Если мы доберёмся туда... Вовремя...
Грэм поднял взгляд на луну - туманный шар за пеленой облаков.
- Сейчас уже почти полночь, - произнёс он. - А жуки планируют открыть проход перед самым рассветом. Так что у нас в запасе есть почти шесть часов. Только бы успеть...
Они постояли на месте ещё минуту, затем молча двинулись через руины на восток: Грэм - впереди, Хэррон - сразу за ним.
Впоследствии Хэррону так и не удалось избавиться от воспоминаний об увиденном в том путешествии по разрушенному миру - в путешествии сквозь ночь и смерть к последнему, судьбоносному часу нашей планеты. На всем протяжении острова Манхэттен им не встречалось ничего, кроме горных хребтов из обломков. Хотя с севера и юга до слуха мужчин долетали слабые голоса. Но Грэм, ни на что отвлекаясь и не задерживаясь, продолжал пробираться сквозь темноту к докам на восточной оконечности острова, откуда им предстояло переправиться в Бруклин. Там, преодолев огромные груды деревянных обломков - всё, что осталось от доков и кораблей, - они связали несколько досок кусками верёвок и на этом грубом плоту пересекли реку.
Бруклинская сторона оказалась простой репродукцией той пустоши разрушений, что осталась позади, - только в меньших масштабах. Впрочем, людей в тех местах спаслось больше, чем в Нью-Йорке. Но не все из них остались невредимыми: из темноты до ушей Грэма и Хэррона доносились пронзительные крики боли и тщетные призывы о помощи. Хэррон хотел остановиться и помочь, но Грэм с каменным лицом продолжал шагать сквозь ночь. В конце концов они выбрались из развалин, которые недавно были Бруклином, и через останки пригородных деревень двинулись дальше на восток. К тому времени окрестности освещал слабый лунный свет. Со всех сторон от путников среди развалин трепетали огоньки: было очевидно, что многие выжили в этих не столь густонаселённых местах. Грэм и Хэррон пробирались всё дальше и дальше на восток.
Прошло четыре часа, и луна уже нырнула за западный горизонт, когда они наконец вышли на открытый простор песчаного пляжа, на который с грохотом накатывали волны Атлантического океана. И тогда Грэм на минуту остановился. Схватив Хэррона за руку, он указал на север.
- Смотри! - прошептал он.
Хэррон напряг зрение и внимательно вгляделся в темноту. И наконец различил впереди и справа белую светящуюся точку - пятнышко света, мерцавшее вдалеке. Он перевёл на Грэма вопросительный взгляд.
- Островок! - прошептал Грэм. - Свет может исходить только оттуда, Хэррон. Болото прямо перед нами.
Спотыкаясь и поскальзываясь на сухом песке, они двинулись через пляж. Вскоре нос Хэррона уловил специфический тухлый запах - вонь гниющих растений и застоявшейся воды. Вначале им встретилось несколько одиноких стеблей камыша, потом впереди замаячил целый лес стройных тростинок, белый и призрачный.
- Болото, - прошептал Грэм.
Он не на долго остановился, вглядываясь в мерцавшую в темноте искорку света и выбирая направление, затем нырнул в камыши, и Хэррон последовал за ним. Начался следующий этап их путешествия, и для Хэррона он оказался самым трудным. Заросли камыша были до того густыми, что двое мужчин не осмеливались идти напролом, поскольку в ночной тишине стволы камыша ломались со звуком пистолетного выстрела. Так что им приходилось мучительно медленно протискивались между растений. При каждом шаге ноги на несколько дюймов погружались в воду и грязь, и каждый такой шаг требовал больших усилий. Войдя в камыши, они потеряли из виду светящуюся точку, но Грэм уверенно двигался вперёд. Почти через час такого путешествия глаза мужчин уловили впереди проблески слабого белого света - далёкое и тусклое свечение, которое можно было различить только благодаря ночной темноте.
Грэм резко остановился и присел, потянув Хэррона за собой.
- Нам нужно разделиться, Хэррон, - сказал он. - Сейчас и твои, и мои шансы одинаково хороши, а разделившись мы их только удвоим. Я пойду в обход и приближусь к островку с обратной стороны, а ты отправишься к нему прямо отсюда. Если одному из нас удастся подобраться к излучателю, он должен попытаться разбить его или как-то повредить - это даст нашему миру отсрочку. Прежде чем жуки починят излучатель, мы сможем найти какую-нибудь подмогу и сокрушить их. Как бы то ни было, у Земли остался только этот шанс.
Двое мужчин поднялись на ноги, и Грэм направился прочь. Затем, сделав несколько шагов, остановился и оглянулся на Хэррона. В бледном свете, что сиял впереди, лицо учёного выглядело странным и осунувшимся; на нем застыла измученная улыбка.
