— Я фантазировал о завтраке с тобой, — признался он хриплым шёпотом, будто рассказывал секрет, открытие которого далось ему сложнее, чем признание, что он мастурбировал на ведьму. — Ты останешься со мной, чтобы я смог наконец поухаживать за тобой как следует?

Их запахи смешались. И эта смесь была столь же прекрасна, как и парень, смотрящий на неё блестящими серебряными глазами.

— Будут французские тосты с джемом из анчоусов?

Драко усмехнулся ей в шею и оставил отпечаток своего поцелуя на родинке.

— Если это значит, что ты будешь встречать каждый завтрак со мной такая: голая, с моей спермой на своих бёдрах и внутри себя, я готов поступиться своими принципами, Грейнджер, и не издеваться над твоим желудком.

— Знаешь, — хихикнула она, когда он вызвал мурашки, поцеловав мочку её уха. — Может, мне стоит пригласить тебя на свидание и научить невербальной магии заодно?

Драко поднял голову и фыркнул.

— Я владею ей лучше, чем ты, — продолжил он и, приоткрыв рот, снова толкнулся членом, вырывая тихий стон.

— Странно… — протянула Гермиона, скользнув руками по мышцам на его спине. — Такой великий волшебник, а не смог выключить самый паршивый порно фильм за всю историю кинематографа, жалуясь на то, как далеко лежит пульт.

Драко пропустил её сарказм мимо ушей, но мысленно выругался.

— Ты покажешь мне другие, Грейнджер? — он быстро поцеловал её. — Покажешь правильные фильмы для взрослых, со взрослыми и качественными разговорчиками?

Её улыбка была солнцем, когда за окном срывались капли летнего дождя, разбиваясь о подоконник и заливая трансфигурированное кресло. Удары её сердца предназначались лишь ему, и Драко принимал их, благодаря и чувствуя себя на вершине блаженства и удовлетворения.

Они самозабвенно тискались до самого рассвета, не понимая, что сорвавшиеся слова в затуманенном от желания моменте, стали неоспоримым обещанием, которому они последуют безоговорочно.

***

Их каминная полка украшена колдо и совершенно безвкусными фигурками декора, купленными в маггловских магазинах, в которых Гермиона, Джинни и Пэнси пропадали по несколько часов каждые выходные.

Одна фотография, сделанная на маггловскую камеру, выделялась не по причине неподвижности, а по тому, какие слова содержала на фоне остального: её поджатых губ, рассерженного, но влюблённого взгляда и ухмылки Драко, который знал, что ждало его в тот вечер.

Гермиона держала его за предплечье и втирала заживляющую мазь в витиеватую надпись, сделанную в маггловской части Лондона.

Хочу тебя себе.

Моя Флорида.

Под последней строчкой была набита точная копия расположения её родинок на шее — полумесяц, который стал неотъемлемой частью Драко.