Кауко также вдавила в мягкий торт несколько маггловских свечей, и те покосились, от чего воск капал на крем. Когда Гарри задувал свечи, он пожелал, чтобы Снейп не передумал.

Наполовину съев свой кусок, он понял, что, возможно, ему следовало проконсультироваться со Снейпом, прежде чем он начал есть, из-за того, как он вел себя в Коркиа-Маура. Может быть, он не должен был есть торт — это было важно, не так ли? Теперь он взглянул на мага, но тот только улыбнулся, когда поймал взгляд Гарри и сказал ему, что у него на носу шоколад. На самом деле это были шоколадные взбитые сливки, и Гарри вытер их салфеткой. Он решил не забыть в следующий раз консультироваться со Снейпом о таких вещах — и о других вещах, о всяких вещах, на всякий случай — потому что он не собирался делать никаких ошибок, если мог их избежать.

Кауко дала ему еще один кусок после того, как он доел первый. Снейп предупредил, что ему станет плохо, если он съест ещё, о чем Гарри прекрасно знал и сам.

— Нет, не станет, — сказал мальчик, но не взял вилку, на случай, если Снейп сильно забеспокоится по этому поводу.

— Как насчёт разделить?

Гарри кивнул. Он нервно усмехнулся, когда поднял половину ломтика, чтобы положить его на предложенную Снейпом тарелку, и тот рассыпался, сливки измазали пальцы Снейпа. Он ненавидел то, каким неловким вдруг стал, без всякой причины: как будто щёлкнул какой-то переключатель.

— Знаешь, Гарри, — сказала Кауко тоном, которым она говорила, когда замечала, что он смущен. От этого тона он делался только ещё более смущенным. — Прямо сейчас он явно расположен к переговорам, так как насчёт немного поторговаться? Что-то вроде: да, я буду жить с тобой, но только если я смогу съесть столько шоколадного торта, сколько захочу?

Гарри издал еще один ужасный смешок, который звучал так, будто ему было пять лет. Он смотрел на свою испачканную кремом салфетку.

— Или как насчет того, чтобы с этого момента он ставил тебе высшие оценки на каждом экзамене по Зельям, — усмехнулась она. Снейп смотрел на нее, принимая шутку; казалось, всем, кроме Гарри, это нравилось. — Или, может быть, только если он купит тебе собаку.

Это напомнило ему.

— Погодите, а я могу принести свою сову?

— Конечно, — сказал Снейп, затем повернулся к Кауко, — И тебе не мешало бы помнить, что в отличие от некоторых Гарри на самом деле не карга-авантюристка средних лет.

— Ой!— Кауко рассмеялась, — Но это слишком весело, Северус.

— У тебя есть сова? — прежде чем Снейп успел ответить, вмешалась Лини.

— Ага, — Гарри заставил себя улыбнуться, — Ее зовут Хедвиг. Хагрид подарил мне ее на мой день рождения в прошлом году. Хагрид, хм, лесничий в Хогвартсе. Он мой друг.

Как отреагирует Хагрид, когда Гарри скажет ему, что живет со Снейпом? А Рон и Гермиона? Снейп сказал, что если судебный процесс сегодня пройдет успешно, они смогут вернуться в Британию уже завтра, но Гарри, вероятно, не увидит их до начала учебного года. Казалось невероятным, что к тому времени он проживет со Снейпом уже целый месяц. Все это было слишком странно для слов.

— Надеюсь, ты понимаешь, что получишь подарок на день рождения, — тихо сказал Снейп. У Гарри сложилось отчетливое впечатление, что это было специально сделано для того, чтобы Кауко не подслушала, — Просто нужно будет подождать.

Что касается Гарри, то он уже получил подарок, и тот был настолько хорош, что его мысли были затуманены, а сердце билось, как молот, даже когда он просто сидел. Но если Снейп хотел купить ему новую мешалку вдобавок к этому, кто такой Гарри, чтобы остановить его.

Небо заволокло тучами. Дождь барабанил по подоконникам, и Лини заварила травяной чай, который обжег Гарри горло. Дамблдор должен был прийти сразу, как только суд закончится. О чем они вообще так долго говорили?

Это будет казаться реальным, подумал Гарри, только когда это станет официальным, как только Дамблдор подтвердит это. Скорее всего. Хотя, это может показаться нереальным и после; но, по крайней мере, тогда Гарри больше не будет тошнить от беспокойства и лишнего торта.

Позже они перебрались в гостиную, чтобы быть поближе к камину. Снейп молча сидел в кресле, согнув локти и колени под прямым углом. Кауко достала несколько старых альбомов, чтобы показать Гарри, как Инари выглядит зимой; ему было все равно, но это было достаточно хорошим отвлечением.

— Держу пари, в Британии столько снега не бывает, — прошептала она ему на ухо. Гарри покачал головой. Его нога бешено постукивала по ковру. Лини слегка пнула его, что заставило его хотя бы замедлиться.

— Будет немного грустно возвращаться, — сказал он, хотя имел в виду, что будет скучать по ним.

Кауко приобняла его за спину. Она пахла углем и влажной землей.

— Нет, это будет захватывающе. Ты снова увидишь своих друзей, свою сову. И ты переедешь в новый дом. Держу пари, ты сможешь убедить Северуса отказаться от хозяйской спальни, если попытаешься.

Гарри пожал плечами.

— Да, но это было лучшее лето в моей жизни. И лучший день рождения.

Кауко издала воркующий звук, который смутил бы его, если бы ему не было так грустно.

Он не хотел грустить в свою последнюю ночь здесь, поэтому, когда Лини улыбнулась ему, он выдавил из себя улыбку.

— Возможно, в следующем году я снова стану беглецом. Знаете какое-нибудь хорошее преступление?

Снейп смотрел на него со своего кресла.

— А если ты…— начала Кауко.

Гарри хлопнул рукой прямо по её губам.

— Нет, не говорите мне сейчас, когда он всё слышит!

Ее глаза сверкнули от смеха. Она отцепила его пальцы.

— Иди сюда, — приказала она. Он наклонился, чтобы та могла прошептать ему на ухо. Она вообще ничего не говорила, только вздор, но он сделал подобающее интригующее лицо, — Что думаешь?

— Неплохо, — согласился он, — Или, может быть, я мог бы…

Они так шептались туда-сюда, пока ,наконец, у Гарри не затекло ухо, и он не почувствовал себя плохо из-за того, что так много смеялся над Снейпом. Он соскользнул с дивана и подошел к креслу, чтобы слегка похлопать того по груди, как он сделал это раньше на лодке, надеясь, что это снова его позабавит. Так и было.

— Тебе холодно? — спросил Снейп, кладя руку на открытое предплечье Гарри. — Ты дрожишь.

Гарри покачал головой, затем кивнул. Ему не было холодно, но он дрожал. Прежде всего он чувствовал, что было что-то важное, что ему нужно было сделать, но он не мог сообразить, что именно, и это сводило его с ума.

Снейп помедлил, затем потянул Гарри к себе на колени, упираясь ногой в пол, чтобы повернуть кресло ближе к огню. Гарри поначалу ерзал и корчился, чувствуя себя довольно странно — он и раньше сидел на коленях у Снейпа, еще в микроавтобусе, но тогда это было из чистого прагматизма, и к тому же он был почти уверен, что у него случился тепловой удар. Но сейчас было куда теплее и страннее, и вскоре это стало более важным. Руки Снейпа были тяжелыми, прижимая руки Гарри к бокам, из-за чего дрожать было значительно труднее, и в конце концов его тело, казалось, сдалось.

— Вы довольны? — спросил Гарри.

Снейп выдохнул ему в волосы, заставив дернуться. Было щекотно.

— Да, — сказал он, — Я счастлив.

Гарри тоже, решил он, несмотря на все странное и неправильное. Ему казалось, что он был все ещё даже не в пещере, а еще раньше, в Берлине, где солнце поднималось сквозь туман, и каждую свободную минуту он лежал в саду в Закопане, гулял по Коренлею ночью, — как будто все его тело покалывало от тепла. Как будто внутри него вдруг стало больше места, он впитывал это все глубже и глубже, пока не почувствовал знакомое покалывание в пальцах. В этом не было особого смысла: его ноги даже не касались земли. Он не был уверен, потому что Лини никогда не учила его этому, но он подумал, что если он попросит магию оттолкнуть кресло, в котором они сидели, а затем поймать их, когда они будут падать, его желание исполнится…

Затем камин взревел синим, и Дамблдор шагнул внутрь. Он не улыбался.