Вода попала на ковер. Рыбы разлетелись во все стороны. Мальчишки захихикали.

— Боже, Поттер, прояви же изящество! Это крошечный шарик, наполненный воздухом, а не бладжер!

— Простите, — сказал Гарри своим ботинкам. Все смотрели на него.

Снейп уже направлялся к аквариуму, на ходу извиняясь перед Агатой. Гарри поспешил вернуть мяч, но когда он вернул его на стол, Снейп бросил на него мрачный взгляд и сказал:

— Думаю, ты причинил достаточно разрушений для одной ночи, — что было совсем нечестно, потому что Гарри уже догадался, что они больше не будут играть, и просто возвращал мяч на его законное место.

Вряд ли его вина в том, что календарь приклеен к стене каким-то дешевым скотчем, а не прибит на гвоздь или что-то в этом роде.

Но эти мысли испарились из его головы, когда Снейп небрежно закатал рукава, чтобы достать из аквариума календарь. Гарри не мог спланировать это лучше: на мгновение, прежде чем Снейп осознал это и вытянул руки, чтобы натянуть рукав обратно на запястье, Гарри очень ясно увидел ту же татуировку с черепом и змеей, вызывающую неприятеле предчувствие.

Желая сделать вид, что ничего не заметил, он посмотрел на детский столик, притворившись, что его очень интересуют нарисованные карандашом динозавры. При этом он увидел, что глаза Агаты не отрываются от руки Снейпа.

Возможно, она проследила за взглядом Гарри.

Она тоже это увидела.

Комментарий к Часть 13

Прим. автора:

« Я думаю, что они достаточно отдохнули, и самое время для драмы!

Спасибо всем, кто читает.»

========== Часть 14 ==========

Закопане (IV)

Когда он спускался по лестнице, скрип половиц под его ногами врезался Северусу в череп.

У него была совершенно приятная ночь, полная сна, пока незадолго до рассвета он не проснулся от уверенности, что мальчик мертв.

Во сне Альбус сказал ему, что Северусу нельзя было доверять жизнь Поттера.

— Ты всегда убиваешь их в конце концов, дорогой Северус, — сказал он, качая головой в крайнем унынии, прежде чем сообщить ему, что позвонил в Министерство и что авроры уже идут за ним. Преданный и разгневанный, Северус убил и его, но не заклинанием, а собственными руками.

Он проснулся весь в поту, на цыпочках пересек комнату, а когда услышал сопение мальчика, осел на пол, ибо колени подогнулись от облегчения.

Он убил четырёх человек. Во-первых, своего отца когда оставил его одного и без присмотра после смерти матери, от чего тот спился до смерти. Во-вторых, маггла, чье имя он так и не узнал, воняющий мочой и страхом. В тот момент он вызывал неприязнь у Северуса, и он не мог думать ни о чем, кроме этого отвращения и обещания Люциуса рассказать Темному Лорду о том, что он сделал. Ничего, кроме волнения от осознания того, что он сможет рассказать эту историю на следующем званом ужине у Ламотта. В конце концов, он так и не пошел на вечеринку: на следующий день он заболел и несколько дней чувствовал себя слишком слабым, чтобы встать с постели.

Лили и Джеймс Поттеры были третьим и четвёртым. Альбус однажды сказал, что ему должно быть стыдно, ведь Лили умерла до того, как Северус смог рассказать ей, что случилось с Пророчеством и всем, что последовало за этим. Быть может, при выраженном ею понимании и прощении, он тоже сможет смириться с тем, что несет не меньшую ответственность, чем любой из них, за их разнообразные и непреднамеренные ошибки. Северус не ответил ему, но мысленно рассмеялся: Дамблдор совсем ее не знал, если хоть на мгновение подумал, что она простила бы Северуса за причинение вреда, намеренно или нет, тому, кого она любила.

После он снова не мог уснуть и встал утром в плохом настроении. Поттер, казалось, почувствовал это и держался особняком, ограничивая общение короткими заявлениями о согласии, что только усилило раздражение Северуса. Он отправил мальчика в сад с предупреждением никуда не уходить и не возвращаться до обеда, произнеся таким тоном, что адский вопрос Поттера оказался бесполезным. Да, Северус был зол. Ему было не совсем ясно, из-за чего он злился, но он точно знал, что злится.

Теперь он рассматривал все двери на первом этаже, пытаясь вспомнить, из какой из них выходила хозяйка вчера днем. Им нужно двигаться дальше, диктовал его гнев. Они уже потратили достаточно времени за бездельем.

Все еще не уверенный в том, что это та самая дверь, он постучал. Ответа не последовало, но замок со щелчком высвободился из рамы, и он лишь легким толчком открыл дверь. Оконные шторы были задернуты, и только полоска солнечного света едва различала углы комнаты. Раньше он думал, что это ее кабинет, но теперь увидел, что это была еще и спальня с узкой кроватью, придвинутой к стене, и старой раковиной с желтыми пятнами от грязной воды.

Он хотел попросить ее узнать расписание поездов до Варшавы в ближайшие дни. В данный момент его не беспокоила слежка, но с тех пор, как он впервые вошел в дом, в ней было что-то завораживающе иное: сначала он подумал, что это ее английский, говорящий уверенно, хотя и сбивчиво, в этом неподходящем месте и времени. Он так же отмечал ее голубые глаза необычного оттенка, ее чуждые ему манеры, выдававшие другую культуру. Или ее физическая сила, сверхъестественная для женщины ее возраста. Он попрежнему не мог сказать точно, что именно не давало ему покоя, что не был в силах сдержать любопытство.

Он посмотрел на книги на ее полке, на косметику в шкафчике над раковиной. На простом деревянном стуле у окна валялся недовязанный свитер. В воздухе пахло дешёвым мылом и собачьим кормом.

Стол был в запущенном состоянии, завален безделушками, блокнотами и мелочью. В углу стояла тяжелая масляная лампа, которую, возможно, использовали во время отключений электричества, что, как она сказала ему, часто случалось в летний сезон гроз. А под ней был спрятан экземпляр газеты, которую Северус сразу узнал.

«Гарри Поттер: Мальчик, который дожил до Темного Лорда?» — крикнула первая полоса. Там были цитаты Люциуса и учителя начальных классов Поттера

«Где, черт возьми, ей удалось это откопать ? «Пророк» был датирован неделей назад: узнали ли они к тому времени о происшествии в Берлине? И что это за безумная теория…», —подумал мужчина.

Озадаченный и обеспокоенный, Северус слишком поздно понял, что он больше не один.

— Знаешь, мою сестру убил один из вас, — небрежно сказала Агата позади него, — Она собиралась вернуться из Англии, ей не нужна была война. Но она умерла. Тело было так обезображено, что мне не дали его увидеть.

Северус выронил макулатуру. Он потянулся за своей палочкой.

Что-то свалилось на него.

Дело было не столько в том, что вес на нем был невидим: он был совершенно неосязаем, что-то абстрактное, нежели физическое, сила без массы. Сама гравитация тянула каждую его косточку, прижимая к земле, а сверху на его легкие давил вес атмосферы. Он обнаружил себя распростертым на полу, дыхание с хрипами врывалось и покидало суженные дыхательные пути. Он тонул в неосязаемом, давление в ушах оглушало, давление на глазах заливало все видимое кровью.

Руки Агаты вцепились в его плечи. Сгорбившись над ним, она выглядела безумной, но полностью сосредоточенной. Ее искажённое лицо навевало подозрения, что она тоже чувствовала силу, которой он был пронзен.

— Я не знаю, что ты пытаешься сделать с Гарри Поттером, — сказала она, ее голос был едва слышен для Северуса из-за звенящей боли в ушах. Его язык был сделан из свинца, и каждый его зуб болел, — Ты пытаешься сделать его своим новым Темным Лордом? Я думала об этом. Но я не уверена, что меня это волнует. Вы все заслуживаете смерти. Я не собираюсь тратить время, пытаясь понять, что у тебя на уме.

Ее рот дернулся, пальцы сжались. Когда ее глаза встретились с его, он почувствовал дуновение ветерка, принесшего с собой запах хвои и свежей земли.

Тело Северуса закричало. Вскоре оно сломается пополам, подумал он. Его позвоночник вот-вот хрустнет под давлением, и каждая кость в его теле в конце концов разлетится на десятки фрагментов, которые, по инерции, пройдут через его печень, почки и легкие.