— Стой!

Гарри метался между машинами. Он услышал, как они сигналят позади него, он услышал голоса, выкрикивающие что-то по-немецки, а затем он перепрыгнул через маленького терьера, которого держала на поводке пожилая женщина с огромным носом. И затем он почувствовал поток горячего воздуха…

— Какого… какого черта ты делаешь, Квентин?!

Гарри повернулся. Пес рухнул, неподвижный и неморгающий, как Невилл, когда Гермиона наложила на него Петрификус Тоталус .

— Это был не я!

— Ты вытащил палочку!

— Да, но я ею не пользовался…

Квентин добрался до него первым, его ноги были длиннее и быстрее, чем у Гарри. Гарри прыгнул в сторону, чтобы уйти, и его голова ударилась о фонарный столб, в который он сразу вцепился, а затем, когда Квентин снова потянулся к нему, еще один порыв горячего воздуха и…

— Квентин!

Мусорное ведро рядом с Гарри взорвалось.

— Что ж, это действительно был не я!

Гарри взял себя в руки, прицелился и выбил палочку прямо из руки Квентина. Она сделала дугу в воздухе, прежде чем упасть на середину дороги, под колеса проезжающего мотоцикла, под крики, вопли и вспышки …

Но Гарри так и не увидел, что произошло дальше, потому что как раз в этот момент, из ниоткуда, руки обвились вокруг его туловища, крепко притягивая к чьему-то телу, а потом еще куда-то: вверх, вниз, через игольное ушко и наизнанку, вынуждая дыхание застрять в горле, а желудок— свернуться узлом, пока Берлин не исчез.

Комментарий к Часть 9

Прим. автора:

« Спасибо всем, кто оставил лайки и комментарии!

Я не скажу вам, куда мы поедем в среду, но должна предупредить, что мы сильно отклоняемся от идеального маршрута Северуса…»

========== Часть 10 ==========

Из Оравского града в Закопане

Из Ньюхейвена в Париж. Из Парижа в Брюссель. Из Брюсселя в Амстердам. Из Амстердама в Берлин, из Берлина в Стокгольм, из Стокгольма в Хельсинки.

За исключением того, что они были далеко от Стокгольма. Вместо этого они были посреди леса в чертовой глуши. Вот вам и маршрутная мантра Северуса.

И это тогда, когда Министерство отправило за ними Ламотта, из всех людей. Мерлин, если бы он хоть мельком увидел тень Северуса, он бы сразу узнал его, и тогда для Северуса все было бы кончено : как только распространятся новости, что он помогает и поддерживает безумие Дамблдора против планов Люциуса Малфоя, на какое доверие от фракции чистокровных он сможет расчитывать? Молодой аврор Адейеми, как обращался к ней Ламотт, возможно, была там исключительно по приказу Министерства, хотя даже об этом Северус мог только догадываться. Но было совершенно немыслимо, чтобы Ламотт, с его постоянным приглашением в Малфой Мэнор, присоединился к замыслу Люциуса, не подозревая о том, в чем заключается этот замысел. Все они были настолько увлечены друг другом, вся эта чистокровная ветвь круга Пожирателей Смерти и Сочувствующих, что если Северус настроит одного против себя, то фактически настроит их всех.

Нет. Паниковать было бесполезно. Он не знал, заметили ли его. Его будущее, возможно, все еще в пределах его досягаемости, не ускользает из-под побелевших костяшек пальцев.

— Где мы?— В голосе Поттера слышался лишь намек на дрожь, он осторожно смотрел на Северуса, когда тот снимал, а затем складывал мантию-невидимку. Впечатляет.

— Я аппарировал нас в Северную Чехословакию.

— Э… почему?

Он потянул мальчика за подбородок, чтобы получить доступ к его затылку, где тот ударился о фонарный столб. Крови не было.

— Необходимо визуализировать место, куда хочешь аппарировать, что может быть практически невозможно, если у тебя нет истинных воспоминаний об этом месте. Я недостаточно знаю о Стокгольме, чтобы попытаться это сделать, но тот замок вон там, это замок Орава, где я несколько лет назад присутствовал на конференции мастеров зелий. Дай мне зеркало, я должен сообщить директору о том, что произошло.

— У меня его нет.

Ужас застрял в горле Северуса.

— Ты его потерял?

Мальчик посмотрел в сторону.

— Да, они… когда они схватили меня, они забрали его. Или, может быть, оно выпало, я не уверен.

Они в лесной глуши, положение Северуса как шпиона скомпрометировано, авроры идут по их следу, и теперь нет возможности связаться с Дамблдором. Он отвернулся от Поттера, не желая, чтобы тот видел выражение лица Северуса.

— Мне жаль.

— Да, что ж, — Северус попытался найти какую-нибудь ниточку надежды, но не нашел. Они заблудятся и умрут здесь, а потом их тела съедят медведи. — Не бери в голову. Сейчас важно, чтобы мы продолжали двигаться, некоторые авроры обучены отслеживанию аппараций. Мы поднимемся к замку и там сядем на автобус. Ну же.

Замок возвышался над их головами. Предстояло немало взбираться на гору, а сна им обоим не хватило: начинать надо было сейчас, пока адреналин еще в избытке.

Северус сделал шагов десять, когда понял, что мальчик не идет за ним.

— Поттер!

Поттер застыл на месте с широко раскрытыми глазами.

— Мы должны вернуться!

— Что ты…

— Мы не можем идти, нам надо вернуться в Берлин, та леди сняла с меня рюкзак!

— Твоя сумка… Поттер, ради всего святого, мы купим тебе новую сумку. У меня есть твоя палочка и твой плащ, все остальное можно купить, когда мы…

Он осознал свою ошибку за мгновение до того, как Поттер выкрикнул:

— Нет, нельзя! Там был мой альбом!

Если бы в Северусе оставалось место для еще большего опасения, то этот факт бы все исправил.

— Поттер…

— Нет! Я никуда не пойду без моего альбома, верните меня!

— Я не верну тебя обратно. И я уверен, что у твоей тети есть копии фотографий…

— Нет, копий нет! Это были мои единственные фотографии, я возвращаюсь!

— Мы не можем вернуться!— взорвался Северус, и его внезапно поразила такая сильная боль, что он чуть не согнулся вдвое.

Он изо всех сил старался дышать размеренно.

— Послушай меня, Поттер, — сказал он. Это звучало жалко, на его слух. — Я дам тебе фотографии, когда мы вернемся в Англию.

— Не лгите мне!

— Я не лгу. Я дружил с твоей мамой, и у меня до сих пор где-то есть ее фотографии. А твой… твой отец, ну, у меня нет его фото, но я знаю кое-кого, у кого они точно есть. Теперь ты пойдешь со мной?

Он был почти уверен, что, как только напишет Люпину через десять лет после их последней встречи и только для того, чтобы попросить фотографии Джеймса Поттера, он тут же потеряет всё чувство собственного достоинства и самоуважения, которое он развил за это время, но если это заставит мальчика двигаться…

— Вы дружили с моей мамой? — Поттер по-совиному моргнул. — Какой она была?

Кошмарной , подумал он, как и ты . Он уже жалел, что открыл рот.

— Я расскажу тебе о ней, как только мы доберемся до места, где это будет безопасно.

— Вы должны пообещать.

— Обещаю, — сказал Северус, чувствуя привкус кислоты.

Мальчик задумался на мгновение. Северус искренне надеялся, что тот смягчится: он достаточно хорошо помнил ядовитое упрямство Джеймса Поттера и достаточно долго учил детей, чтобы бояться подростковых истерик, а потом ещё была Лили, конечно. Лили могла не казаться упрямой, но только потому, что она никогда не признавала ни одного исхода, при котором она не получила бы того, чего хотела. В общем, если он не сможет убедить мальчика, то они никуда не пойдут. Поттер был маленьким, но не настолько, чтобы Северус мог нести его в гору, брыкающегося и вопящего.

В высоких хвойных деревьях над ними щебетали птицы, которых не трогала атмосфера вокруг. В воздухе пахло древесиной и утренней росой.

— Нет, — наконец решил мальчик с мрачным выражением лица. — Вы говорите это только потому, что вам нужно, чтобы я пошел с вами.

— Я… что ты хочешь, чтобы я сделал, Поттер, дал нерушимый обет?

Поттер прикусил губу.

— Возможно, — сказал он, — Что такое нерушимый обет?

У Северуса появилась идея.

— Это магическая клятва, дав которую, ты уже не можешь нарушить, иначе будешь наказан смертью. Ритуал достаточно прост в исполнении.