— Очень хорошо, — вздохнул он. — Я постараюсь объяснять причины своих решений, если они непосредственно касаются тебя. Но ты не будешь бродить в одиночку без разрешения, особенно для выслеживания потенциальных угроз. Я верю, что у тебя достаточно ума, чтобы ты мог сам понять причину этого приказа.

Поттер посмотрел на него так, словно никогда в жизни не был так потрясен. Северус почувствовал себя немного оскорбленным.

— Твой ответ, мистер Поттер.

Мальчик шмыгнул носом, но сопли постоянно текли из его левой ноздри.

— Да, хорошо, — сказал он гнусаво.

— Отлично. Мы прибудем в Берлин не раньше пяти. Ложись на те сиденья и спи. И ради бога, высморкайся, пока не задохнулся.

Поттер без возражений взял салфетку.

— Не думаю, что разрешено на них ложиться, — серьезно сказал он между сморканиями.

— Уже пользуешься своими полномочиями? Насколько подробной должна быть моя демонстрация рассуждений, чтобы ты мог заснуть и дать мне немного покоя?

Это заставило Гарри хихикнуть. Детская способность отвлекаться от слез была бесспорно впечатляющей. Северус полагал, что это типичное состояние Поттера последние десять лет.

— Хорошо, но если кто-то придет и рассердится, я скажу, что это вы мне сказали, — предупредил Поттер, ложась на бок и занимая едва ли три места из четырех: он действительно был совсем маленьким. Мальчик вздрогнул, потер плечо, затем перекатился на спину, чтобы немного сместить с него вес.

— Что у тебя с плечом?

— Ох, ничего. Я думаю, это после того, как вы схватили меня.

Северус снова схватил его, на этот раз за другое плечо, и удерживал неподвижно, пока тот закатывал рукав. Сквозь вереницу мыслей, заполнивших его голову, он сказал себе, что Поттер будет в порядке, даже он найдет синяк.

Синяка не было. Северус облегченно вздохнул.

— Подвигай ею вверх-вниз, — сказал он, преодолевая пересохшее горло, — Покрути.

Мальчик справился и с тем, и с другим, лишь слегка поморщившись к концу.

— Хорошо, — сказал Северус, хотя на самом деле так не думал. — Ты будешь жить.

— Да, как я уже говорил, — сказал Поттер. Он, казалось, заметил, что это ничуть не уменьшило хмурый взгляд Северуса, потому что после пытливого взгляда добавил: — Сэр.

Северус подумал, что больше не сможет смотреть на него. Он встал, затем стянул с себя пальто и отдал мальчику, чтобы тот использовал его, как одеяло. Лишь краем глаза наблюдая, как тот возился с ним.

Затем он потянулся к выключателю и погрузил их купе во тьму.

Мимо них проносились складские помещения и мигающие огни далекой автомагистрали. Из-под окна просачивался ветер, и вскоре Северусу пришлось натянуть вторую рубашку. Он думал о том времени, когда они с Лили обсуждали то, какими родителями они будут. Должно быть, это было на четвертом курсе, подумал он, хотя не был уверен. Они были достаточно взрослыми, чтобы видеть большую разницу между собой и младшими детьми, но достаточно молодыми, чтобы все еще говорить, как друзья. Им еще не было неловко упоминать что-либо, имеющее какое-то отношение к будущему.

Им было лет четырнадцать, и это была глупая игра. Лили сказала, что никогда не станет купать своих детей, потому что у нее будет дом у озера. Она просто будет отправлять их купаться в нем. Северус сказал ей, что она будет совершенно безответственной и такой сумасбродной, что к двум годам дети будут завязывать ей шнурки. Лили согласилась, что, скорее всего, так и будет. Затем она сказала Северусу, что сам он будет чрезмерно опекающем невротиком, которым будет слишком легко манипулировать. Так что его дети вырастут избалованными баранами, которые станут ходить за ним повсюду. И тогда он будет благодарен ей за то, что у нее есть дети, которых она может одолжить. Те, которые могли бы помочь с завязыванием шнурков.

Тогда он решил, что она просто пыталась подразнить его, не подозревая о том, что отцовство было сложной темой для Северуса. Теперь он думал, что она точно знала, что делала: она создала ему образ, полностью противоречащий модели поведения его отца, но преувеличила его до очевидных недостатков, так что это казалось правдоподобным для него. Он помнил, что это сработало: в тот день он воображал какое-то далекое будущее, в котором у него были полностью избалованные и задушенные опекой дети. Он даже решил тогда, что в любом случае будет лучшим родителем, чем Лили, поскольку сможет помнить о своих детях более трех минут подряд.

И что теперь? Она умерла за своего ребенка, а он балансирует на канате физического насилия с впечатляющей ловкостью. Ничто в их жизни не пошло так, как они планировали в четырнадцать лет. Он знал, что для большинства людей это никогда не работает, но в глубине души он всегда верил, что он и Лили не были большинством людей.

—Что такое Пожиратель Смерти? — прошептал голос.

Северус прочистил горло.

— Последователь Темного Лорда.

В темноте он мог видеть белки глаз мальчика, моргающие на него. Северусу вдруг показалось, что он видит будущее: как будто мальчик, лежащий напротив него, больше не мальчик, а спаситель волшебного мира, отдающий приказы или спрашивающий совета у Северуса. Или объявляющий его предателем. Не было никакого способа узнать, как он воспримет эту информацию. Никакого способа предопределить его выбор, несмотря на то, во что там верил Альбус.

Он снова посмотрел в окно. Поезд загрохотал и накренился на левый бок, проезжая по проездной ветке. Его желудок скрутило какое-то бесцельное беспокойство. Часть его хотела снова поговорить с Альбусом, рассказать ему обо всем, спросить, какой выбор был правильным.

— Темный Лорд. Вы имеете в виду Волдеморта?

— Да, но ты не должен называть его имени. А сейчас ложись спать.

— Хорошо.

Северус закрыл глаза. За бесчисленные ночи, пронизанные этим странным безымянным страхом, он обнаружил, что легче вспоминать лицо Лили, когда его глаза были полностью закрыты. Это заняло некоторое время, но в конце концов он понял, что сможет заснуть…

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи , Поттер.— сон одолел его.

Комментарий к Часть 8

Прим. автора:

« Думаю, это можно назвать прогрессом, не так ли?

Всем спасибо за прочтение, отзывы и лайки. Все это меня очень радует.

До встречи в Берлине в субботу!»

========== Часть 9 ==========

Берлин

Первым и главным впечатлением Гарри от Берлина был туман. Он не выглядел мистическим, волнующим, как из каких-нибудь детективных историй, как было на территории Хогвартса во время утренней тренировки. Это был безрадостный, унылый, угнетающий туман. В такую рань все было закрыто, рассвет зарождался мучительно медленно и незаметно в полумраке города, покрытого серыми облаками.

Они чистили зубы в мужском туалете вокзала, где пахло мочой и сигаретами. Снейп проверил все кабинки, затем достал зеркало и поговорил с Дамблдором о том, что им следует делать дальше: поездов в Стокгольм не будет еще несколько часов, а Снейп не хотел менять их маршрут. Примерно в то время, когда Гарри заканчивал умываться, пытаясь отодрать немного засохшей грязи из глаз, было решено, что они не слишком рискуют, дожидаясь десятичасового поезда до Стокгольма.

Им некуда было идти, они бесцельно брели сквозь утренний туман в тишине. Несмотря на то, что раскачивание поезда в конце концов заставило Гарри уснуть, в общей сложности он поспал, может быть, два часа. Он ощущал себя настолько измученным после всего, что произошло прошлой ночью, что говорить, или думать, или даже чувствовать казалось слишком большим усилием. В его голове тоже был туман. Куда бы он ни посмотрел, он видел двери со ставнями, бетонные стены с граффити и странных людей в коже и сетчатой ткани, покачивающихся на ногах, когда они возвращались домой после ночи в клубе. Он ненавидел Берлин.

Если бы он не был таким глупым, то был бы сейчас в Амстердаме. Крепко спал бы в настоящей кровати, а позже, может быть, он мог бы получить больше этих маленьких пончиков, если бы сказал Снейпу, что расплатится с ним после. Когда-нибудь. Теперь же не было ни кровати, ни пончиков, а все вокруг было ужасно. Гарри хотел спать и есть, а Снейпу, похоже, было все равно. Возможно потому, что он был вампиром и не имел человеческих потребностей. Или, может быть, он все еще был зол на Гарри и в отместку хотел уморить его голодом до полусмерти.