— Он что-нибудь передал? — Вит потянулся ближе к ней, впиваясь в лицо растерянным взглядом.
— Нет, ему не нужна твоя бесполезная помощь, он вообще сказал, что от тебя будут только проблемы и ты ни о чем не должен узнать, — она равнодушно и даже немного жестко ему улыбнулась. — Так что цени мое милосердие, я лично пришла к тебе, чтобы ты опять не натворил глупостей. Сиди и не дергайся, он сам со всем разберется.
— Ты какого дьявола ведешь себя так? — он едва не вспыхнул от гнева и злости.
— Вит, не ведись на провокации, — тихо прошептала я и попыталась успокоить его. — Я уверена, если бы все было настолько серьезно, как говорит Галя, то твой отец непременно первым рассказал бы обо всем тебе. А раз не хочет волновать, значит там ничего серьезного. Ты сам знаешь, как работают у нас слухи и сплетни.
— Мне надо успокоиться и остудить голову, — он практически мгновенно сорвался с постели.
— Даже не представишь мне свою очередную игрушку? — с надменной улыбкой протянула Галя. — Или это так, на запоминание не тянет.
— Не беси меня еще сильнее, чем уже смогла! — рявкнул на нее Вит.
— Что-то ты совсем расклеился, а где же железный стержень и мерзкий характер? — девица, словно специально пыталась довести Вита до белого коленья. — Мне не нравится, что ты позволяешь ей влезать в наши с тобой дела. И если не вышвырнешь ее из комнаты, то я сейчас же уйду и не буду больше тебе ничего рассказывать.
— Нашла чем пугать, — покачал головой парень и мерзко усмехнулся, — Маше в отличие от тебя, в этом доме позволено все. А тебе Галь, мой совет, вали обратно к Костику и передай своему брату, что на такие дешевые провокации, я больше не поведусь. Не хочу выставлять себя полным идиотом перед отцом и советом директоров. Мне всех прошлых раз уже хватило за глаза. Я пообещал за ум взяться и за учебу. Вот и не отвлекайте меня, от столь важных дел.
Я заметила, что его лицо побледнело и он просто сбежал на балкон, подальше от неожиданно заявившейся к нам в столь ранний час, гостьи. И тут совершенно неожиданно мне вспомнились слова Константина о том, что его отец виноват в том, что Вит такой жестокий. Может, парень боялся его и тем самым пытался защититься? Хотя, не похоже… Его голубые глаза недовольно сверлили меня, всякий раз, когда тот вспоминал о родителе. Видимо, я просто ни черта не понимаю в этой жизни. Скованно улыбнувшись девушке, когда Вит покинул нас я поднялась с постели и решительно направилась в ванную, подальше от этой истерики.
Девушка лишь хитро глянула на меня и поплелась за мной хвостиком. Я поймала удивленный взгляд Гали и тут же отвела глаза, сдергивая с вешалки халат, до которого потянулась совершенно рефлекторно. Надеюсь, она ничего не лишнего не подумала в это мгновение. Хотя… Кажется, на ее мнение мне должно быть плевать. Девка, которая с раннего утра вот так нагло заваливается в чужую спальню и пытается настроить сына против отца, не должна меня волновать. Пусть катится туда, откуда явилась. Скатертью дорожка, как говорилось в народной мудрости.
— Что пытаешься соблазнить Вита? — язвительно проговорила Галя, облокачиваясь на край раковины.
— Очень надо, — фыркнула я и подошла к шкафу с умывальными принадлежностями. — Он точно не спит со слугами и не встречается с серыми мышками, которые по ошибке разбивают чужие машины. У нас контракт. Я играю отведенную мне роль, он прощает долг. Все совершенно на коммерческих началах, никаких чувств, кроме ненависти мы к друг другу не питаем.
— Потому спите в одной постели, еще и в столь компрометирующей позе? — сказала та, даже не смутившись. — Так и скажи, что хочешь стать его очередной и единственно. Вот только вынуждена тебя предупредить, что это будет тебе не по зубам, детка. Многие пытались, и никто не смог.
Не знаю, почему, но эти правдивые слова ударили меня словно пощечина. Даже щеки загорелись от стыда и смущения. Я закусила губу и попыталась сконцентрироваться, правда не смогла сдержать тихое рычание. Вчера признался мне, а сегодня ведет себя так, словно ничего не было. Обидно… Хотя я ненавидела его… Действительно ли? Еще раз осмотрев брюнетку с головы до ног, постаралась отрешиться от мыслей о Витали. Что со мной происходило вообще? И откуда взялись все эти странные и необычные мысли?
В голове стоял полнейший дурман. После его чертового признания в любви я стала сама не своя. Что такого он сказал и какого демона я так реагировала на эти обыденные и повседневные слова? Подумаешь, “люблю тебя” и что? Сейчас каждый первый произносит их, даже не задумываясь о последствиях. Почему я не могла просто выкинуть это из головы и спокойно жить дальше? Я хотела уже сбежать куда глаза глядят, но яростный и даже жесткий взгляд девицы заставил подобраться и приготовиться к сражению.
— Он просто хам, я знаю, — кивнула она, вглядываясь в мое лицо. — Но это не меняет того, что многие хотят его заполучить. И ты не стала исключением. Попалась, в сети и теперь мечтаешь быть с ним на веки.
— Ты мыльных опер пересмотрела? — вопросительно приподняла я бровь.
— Слушай, Маш, — просто и бесхитростно сказала Галя. — Я вынуждена тебя сразу спустить с небес на землю. Вит не всегда был таким, раньше вполне сносный ангелочек. Он стал таким после смерти матери. Если хочешь я тебе поведаю обо всем, но при одном условии.
— Если хочешь рассказать, говори так, — отмахнулась от нее, — а условия можешь засунуть себе, сама знаешь куда.
— Мама Вита была талантливой пианисткой, — сказала Галя и победно мне улыбнулась. — Она была очень известной, несмотря на свой возраст. В четырнадцать уже блистала на сценах мировых концертных залов и слыла первой красавицей музыкального мира. Екатерина Белянская, может, ты слышала о такой? Они с Гривцовым-старшим познакомились на открытии исторического музея, где Екатерина выступала по запросу администрации, на рояле восемнадцатого века. Мои родители тоже были там. Поэтому эту историю я знаю из первых уст. В общем, они влюбились друг в друга с первого взгляда, поженились буквально через пару месяцев, а спустя год у них родился Вит. Казалось бы, все должно быть, как в сказке, богатые, молодые, счастливые. Ее даже называли Золушкой двадцать первого века. Из простых пианисток, сразу в роскошь и богатство. Но так продолжалось всего семь лет. Потом мистер Гривцов начал подозревать свою жену в измене. Он следил за ней, старался разоблачить, но ничего не выходило. Мать Вита хорошо прятала свои интрижки и пользовалась популярностью, чтобы затащить молоденьких парней в свою гримерку, куда посторонним вход был заказан. А потом она заболела. Сначала она долго молчала, лишь изредка советовалась с моей матерью, но потом ей начало становиться все хуже и хуже. Пока в конце концов моя любезная маменька не заставила ее обратиться к врачу.
— И что это было? — осторожно спросила я у нее.
— Рак молочных желез, необратимый и беспощадный, — словно это какая-то мелочь, произнесла девушка.
Я покачала головой. Нет, такой чуши я не ожидала услышать… Если бы Константин не обмолвился о том, что его хозяин женился на простой бухгалтерши из своей же фирмы, я бы поверила в эту красиво рассказанную сказочку. Но тут у Гали слишком сомнительная мотивация, дабы принимать ее слова на веру. Да и вряд ли, она все это рассказывала мне просто так от большой любви и жалости к Кате, которой давно уже не было среди живых. А значит, у девки были свои интересы и в каждом ее слове сквозило ложью.
— Мужу и сыну Екатерина ничего не сказала, — не замечая моей холодной реакции продолжала вещать Галя. — Но, поскольку ей становилось все хуже, а лекарства не помогали, муженек все же заметил, что с давно нелюбимой женой что-то творилось. Он пытался узнать, но Катенька, которой надоела гиперопека неблагодарного идиота, ради которого она забыла про мировую сцену, лишь отмалчивалась. Она попросила врача и мою маму тоже ни в коем случае не сообщать ненавистным родственникам о своем состоянии. Она не хотела, чтобы они повлияли на ход лечения. А отец Вита? Представляешь, он подумал, что она, изменяя ему с кем-то, подхватила какую-то венерическую болезнь и не говорит, потому что боится. Он просто перестал давать ей деньги на лекарства и жаловался моему отцу, что пригрел на груди мерзкую змеюку. А потом она умерла, спустя неделю после последней химиотерапии, а его даже дома в этот момент не было. Труп нашел девятилетний Вит. Ребенок и так сутками сидел у постели умирающей матери, пока его отец носился где-то там, а тут еще и такое. Когда он вернулся, моя мама все ему рассказала и обозвала идиотом. Я знаю, он до сих пор не может простить себя. И Вит тоже не может простить его. После смерти Екатерины каждый из них замкнулся в себе, стал каким-то жестоким и холодным. Так что ты не станешь исключением. Останешься лишь временным лейкопластырем на ранах его души. Потому мой тебе совет, беги, пока не влюбилась в красавчика Виталия Гривцова.
