— Ну спасибо, мама, — Саша усмехается. Конечно не обижается. — Хотя бы сейчас я полноценный человек.

— Крещение не панацея от дурости, — шепчет Мила так, что только Саша и слышит.

Но она решает не ждать ответа, отходит от него, и к Саше тут же подходит мама и Катя, окружают Сашу и тянутся к Ване, чтобы расцеловать его и поздравить его и Сашу с крещением.

Для Ваньки этот акт никакого смысла не имеет. Это вот для таких больших лбов, как Витя, Саша, Космос и Фил этот акт имеет значение.

Они не ударились в религию, но вчетвером задумались о жизни и её смысле после того, что произошло с Фархадом. Сейчас наверно в Душанбе точно теплее, и Фархад наслаждается теплом, а не московскими зимними морозами, будь они неладны. Она отморозила себе всю задницу уже, хотя на ней и норковая шуба до колен.

— Где мой крестник? — она подходит к Космосу и обнимает его.

— А почему не любимый крестник? — басит Космос ей на ухо.

— Мой любимый крестник сейчас на руках у Саши, — Мила указывает на Ваню в Сашиных руках.

Не была беременной и не рожала, но дважды стала мамой сегодня, крестной мамой, для Вани и Космоса.

— Поздравляю, — она отрывается от Коса, который сдавил её в своих объятиях, и подходит обнять Витю. — Как по ощущениям?

Потому что свои ощущения она уж точно не помнит при крещении. Космос вдумчиво говорит:

— Ох, будто заново родился.

В то время как Витя хмыкает:

— Холодно немного сегодня.

— Я вообще-то не о погоде спрашивала, — Мила пихает его в бок.

— Пихнешь меня еще раз, окажешься в в ближайшем сугробе, — предупреждает Витя её серьезно.

Но Мила качает головой и специально пихает его еще раз. Его глаза опасно блестят, он тянется, чтобы её схватить, но Саша зовет их, собирая всех:

— Эй, идите сюда.

И она проворно возвращается ближе к Саше и маме. Но каким-то магическим путем, когда они все кучкуются на ступеньках церкви, она оказывается между Витей и Тамарой, а за ними, прикрывая их троих своей могучей грудью, стоит Фил. Это все равно не спасает от морозного ветра и мороза, что кусает за ноги. Так что да, она дрожит от холода ощутимо. Становится только чуть теплее, когда Витя прижимается к её боку чуть ближе и берет за руку. Его пальто и её шуба прекрасно скрывают это, поэтому она не одергивает руку.

— Макс, я сейчас здесь в сосульку превращусь! — кричит она.

— Сейчас все будет, — Макс возится с фотоаппаратом, но ему все же удается сделать фотографию.

— Я тебя придушу, если я вышла плохо, — Мила предупреждает его.

Макс улыбается так извиняющеся и сбегает куда-то. Скорее всего на парковку. А Оля тем временем радостно говорит:

— С наступающим всех! Помните, в пятницу — у нас!

Стройный хор голос подтверждает, что никто про пятницу не забыл, и все принимаются спускаться вниз по лестнице. Их большая компания и так загородила собой вход в церковь. Правда людей не так и много в это морозное утро, но все же. Мила замирает внизу, уже спустившись, и оглядывается назад. Саша еще стоит наверху лестницы, смотрит вверх, держа крестик у губ. Витя же спускается вниз и замирает около неё, говоря:

— Нас с тобой повысили в звании.

— О чем ты? — она поворачивается к нему.

— Вначале мы были свидетелями на свадьбе. А теперь крестные. Правда дальше уже расти некуда, — он пожимает плечами.

По правде говоря Мила была удивлена, когда Оля попросила её стать крестной Вани. Мила думала, что Оля попросит об этом Тамару, впрочем задавать лишних вопросов она не стала. Особенно не после того, как Оля сказала, что хочет, чтобы Мила позаботилась о Ване, если вдруг что-то с ними случится, а затем расплакалась.

После того, что произошло Фархадом, они все были немного эмоционально вымотаны и напуганы. Конечно никто из парней признаваться в этом не хотел. Конечно их знакомые и приятели умирали в бандитских разборках, они сами становились причиной смерти врагов, но другое дело, когда на волосок от смерти был достаточно близкий друг. По крайней мере для Саши и для неё.

Она почему-то вспоминает свадьбу Саши и Оли, те слова одного из гостей о том, что свидетели должны поцеловаться, чтобы новая ячейка была прочной и счастливой. Может быть в этом что-то есть? Конечно брак Саши и Оли тоже со своими подводными камнями, но какой брак без них?

— Думаю, наша магия, которую мы сотворили на свадьбе, работает прекрасно, — отзывается она, поправляя шарф на его шее.

— Но можем обновить эти чары. Этим вечером, если у тебя нет планов. К тому же кто-то должен оказаться в сугробе, раз уж я обещал, — Витя звучит игриво, а затем отводит взгляд от нее и замолкает.

Она тоже поворачивает голову и замечает Сашу, говорящего с каким-то незнакомым ей блондином. Но у них короткий разговор, и вот Саша спускается к ним, пальто расстегнуто наполовину, будто ему и не холодно вовсе. Мила не придает этому разговору Саши с мужчиной совсем никакого значения, но вот Витя зачем-то спрашивает с подозрением:

— Сань, кто это?

— Просто человек. Такой же простой, как и мы, — отвечает Саша, пряча крестик за воротник рубашки. — Из Министерства добрых дел.

Министерство добрых дел? А такое существует?

— Что-то я не слышал о таком министерстве, — Витя звучит настороженно.

— Значит, ты счастливый, Пчелкин! — Саша улыбается ему, а Витя достает сигарету. — Не кури — храм! Пошлите, — и Саша уходит в сторону парковки.

Витя не двигается, смотрит ему вслед задумчиво. Ему не понравилось то, что сказал ему Саша. Он нашел куда больше смысла, чем она. Мила смотрит на парковку вдалеке, замечает, что мама машет им.

— У меня на вечер никаких планов, — говорит Мила тихо, а затем тянет Витю за руку.

Нет, на этом холоде она точно отморозила себе задницу.

🎞🎞🎞

Успела ли она устать за этот день? Определенно точно да. Примерно с полудня и можно сказать что до самого вечера Мила провела на ногах, большую часть времени — на кухне, занимаясь готовкой с Елизаветой Павловной, а меньшую часть с Ваней, который то и дело капризничал и сегодня решительно успокаивался только у неё на руках.

Если честно, сейчас бы завалиться спать, даже уже и отмечать новый год не хочется. Но куда уж там. Мила проводит расческой по волосам. Она только минут десять назад вышла из душа, волосы ещё мокрые на кончиках немного. Но по крайней мере она больше не пахнет жареным луком и её глаза не такие красные и воспаленные. Все из-за чертового лука.

Она смотрится на свое отражение в зеркале, находя, что выглядит достаточно хорошо. Только небольшие круги под глазами, но куда уж без них. В детской сейчас тихо, но за дверью уже слышны громкие голоса гостей, которые пришли, пока она была в ванной. Было неловко в одном полотенце проскользнуть в детскую, где она оставила все свои вещи. Все же именно здесь она будет ночевать сегодня. Она кидает взгляд на небольшой диванчик, уже мечтая о том, как ляжет на него завтра. Хотя зная то, как проходят их Новогодние ночи, ночью и утром ей будет не до сна.

Мила отходит от зеркала и подходит к Ваниной колыбеле. Вот сейчас его вообще не тревожат громкие голоса. И конечно ему наплевать на то, что сегодня праздник. Это его еще года три волновать точно не будет. Хотя она все равно купила для него подарок. Да у младенцев вообще тревог и забот нет, лишь бы был сыт, в тепле и ничего не болело.

Открывается дверь в комнату, и заходит Витя.

— Привет, — шепотом говорит он и подходит к ней, целуя в щеку.

— Привет, — отзывается она тихо и оборачивается обратно на Ваню.

Витя молчит, не говорит ничего больше. И она краем глаза отмечает, что он тоже смотрит на Ваню.

Она не знает, сколько времени проходит, пока они вот так стоят в тишине над колыбелью, наблюдая за спящем Ваней.

— Так, и что вы здесь забыли? — раздается у дверей Сашин голос. — Смотрите мне не разбудите его.

И они с Витей разворачиваются в унисон.

— Что, племянником уже нельзя полюбоваться? — интересуется Мила, сложив руки на груди.