Вот же блядь. За эти три года они ни разу не допустила мысль, что такое может произойти. В небесной канцелярии её наверняка любят, если прошло три года, а её мама ничего не узнала. Насколько вообще можно быть удачливой? Ей не хочется расстраивать маму. Мама не будет против её отношений с Витей, но расстроится из-за того, что Мила столько лет ей врала насчет того, где и с кем она проводит ночи. Одно дело проводить их у подруги, а совершенно другое — у парня. Мама не будет разочарована, она поймет и простит.

Но Мила сама в себе будет разочарована.

— Я не могу поверить, что ты молчала все это время, — Мила поднимается из-за стола и забирается на кровать к Кате, ложится рядом с ней.

— Я в шоке тоже. Не представляешь, как было трудно держать это в себе, — Катя слегка пихает её локтем в бок.

И Мила немного язвительно спрашивает:

— И как же ты держалась?

Катя показывает ей язык:

— Было тяжело. Но я решила, что если ты не хочешь говорить, то из тебя информацию не вытащить все равно, так что да, пришлось очень постараться, — она переворачивается на живот и смотрит на неё: — Так что, вы трахаетесь и встречаетесь или только трахаетесь?

Если бы можно было побиться головой о стену, она бы это сделала.

— Второе. И больше никаких вопросов, — Мила берет одну из книг по английской грамматике и начинает читать вслух.

Времена в английском языке — это то еще развлечение. Катя пришла разобраться во временах, но конечно её на данный момент интересует кое-что другое. Так что неудивительно, что она спрашивает:

— Как это вообще произошло? — Синицкая отбирает у неё книгу.

Мила берет еще одну книгу, но и она оказывается в цепких руках Кати.

— Ты от меня не отстанешь?

— А ты меня плохо знаешь?

Пожалуй, она достаточно хорошо знает Катю.

— В один прекрасный летний день …

— Я бы хотела другие подробности, более жаркие.

— Не будет тебе жарких подробностей, — но она ловит Катю на том, как та закатывает глаза. — В общем да, ты права насчет цифр. Это длится три года уже, — Мила не вдается в особые подробности, когда пересказывая то, что произошло в тот летний день 88 года, и про то, что Витя сказал обо всем забыть и о том, что ни ни о каком продолжении речи не идет, и что это было ошибкой, и что она пригрозила ему Сашей, и что если он хочет её молчание, то они буду заниматься сексом, на что Катя хохочет, а затем пихает её в плечо и восклицает:

— Ну ты даешь, конечно, Милка! Почему ты просто не могла сказать ему, что он тебе нравится?

Вот конечно у неё все просто. Просто сказать — и как будто все решится и у них будет счастливый конец. У них не будет этого счастливого конца. Стоит ей признаться Вите — и она навсегда потеряет его.

— Конечно я не могу!

— Ты такая дура. Ты ему нравишься!

— Как друг!

И как девушка, с которой можно развлекаться в постели. Но для этого совершенно не нужны чувства. И не важно, что у неё они есть. Катя закатывает глаза на это.

— Ты просто не замечаешь очевидные вещи, — Катя подскакивает на кровати и садится в позу лотоса. — Реально. Вместо того, чтобы наслаждаться романтикой и отношениями с парнем, в которого ты влюблена, ты страдаешь какой-то херней, — Катя говорит это, подразнивая её.

Но ей это поддразнивание совсем не нравится. Катя находит это забавным. Конечно она находит это забавным, у неё то таких проблем нет.

— Катя. Все. Не лезь в это. И так уже тетя Катя знает.

— Твоя тетя не промах! Она мне нравится. Мировая женщина. Очень классная. Помнишь, как она нам водку дала попробовать, когда нам было по четырнадцать? Реально крутая.

Тут даже не поспоришь. Катя действительно крутая.

— Давай лучше продолжим, — Мила кивает в сторону учебников и берет один.

Катя с большой неохотой смотрит на них. Они занимаются с самого утра, сделали только перерыв на обед, а уже и вечер подкрадывается.

Только вот вернуться обратно к учебникам не получается: раздается звонок в дверь. И кого там принесло? Это точно не мама, иначе бы открыла своими ключами. К тому же она сегодня идет на день рождение своей коллеги, так что вернется поздно. Саша, как только съехал из квартиры, взял за привычку тоже звонить в дверь, как будто это ему не дом родной, а будто он в гости приходит. Но Саша редко когда приезжает к ним. Только в выходные. В общем это может быть кто угодно. Осторожности немного не помешает, поэтому она неспешно, стараясь не издавать лишних звуков, идет к двери. Так же тихо за ней следует Катя.

В голове так и звучит голоса и Саши, и Вити, которые разными словами объясняли, что прежде чем открыть дверь, нужно сто раз убедиться, что человеку за дверью можно доверять.

Можно ли доверять этому человеку, который стоит за дверью?

Мила отстраняется от двери и беззвучно, только губы шевелятся, говорит:

— Это Витя.

И как это можно назвать? Вспомни солнце, вот и лучик?

— И что? Ты не будешь открывать? — таким же образом спрашивает Катя: губы шевелятся, но вот ни одного звука не доносится.

— Нет. Притворимся, что никого дома нет, — и Мила отходит от двери, очень надеясь, что Витя ни одного звука не слышал.

Если сидеть тихо и не издавать ни звука, он точно уйдет через какое-то время, подумав, что никого дома нет. Мила собирается вернуться в комнату, переждать всё, потом убедиться, что Витя ушел, а затем вернутся обратно к подготовке к экзаменам. Но у Синицкой конечно другие планы. Стоит Миле пройти мимо неё, Катя резво подскакивает к двери и распахивает её настежь с такой силой, что чуть сама с этой дверью и не отлетает в сторону. Ей удается не упасть, но за дверь она цепляется цепко и бодро чеканит, пропуская Витю в квартиру:

— Привет, Витя. А мы как раз тебя обсуждали.

— Мы тебя не обсуждали. С чего бы нам вообще тебя обсуждать? — Мила тут же резко говорит и грозно смотрит на Катю.

Правда той её грозные взгляды до одного места. Та пытается не засмеяться и кидает на Милу красноречивые взгляды, которое говорят: вот он, просто возьми и поговори с ним.

— Да? И кому мне верить? — Витя смотрит сначала на неё кратко, затем на Катю и обратно на неё.

— Мне, — говорят они обе одновременно.

— Значит никому, — хмыкает Витя.

Он стоит в прихожей, не раздевается и не разувается. Зашел уверенно, а вот теперь стоит и собственно говоря не знает кажется, что ему делать.

— Правильно-правильно, — Мила кивает несколько раз головой.

— Вообще очень и очень зря, — Катя правда разочарованно это говорит.

— Так чего приперся? — она знает, что звучит и выглядит недружелюбно, вот так смотря на него насупившись.

Прежде чем ответить ответить, Витя кидает взгляд на Катю, но это недолго, всего пара секунд, прежде чем его внимание заостряется на ней:

— Хотел продолжить один разговор.

— Если ты не видишь, я занята. Мы с Катей занимаемся.

Только вот Катя, зараза такая, расплывается в очень и очень нехорошей улыбке:

— Я пойду, — и она хватает с комода свою куртку и всовывает ноги в свои ботинки.

— Катя, нет. Мы не закончили еще, — Мила едва ли умоляет её, на её лице отражается паника, потому что ей совсем не хочется продолжать тот разговор или оставаться с Витей наедине.

— Нет. Не хочу вам мешать, — она все же справляется с ботинками. — Все, пока. И Витя—

Конечно Катя хочет сказать очередную смущающую хрень. Катя в этом деле просто мастер. Не сосчитать сколько таких фраз она при Вите сказала. Но хорошо, что Витя никогда не придавал значения Катиным словам. Прежде чем Катя успевает что-то там сказать, Мила цедит сквозь зубы:

— Катя. Уходишь — так уходи.

И у той хватает ума заткнуться тут же с очередной гаденькой улыбочкой. Ладно, она и без Кати справится.

— Витя, пока тебе тоже, — Синицкая выскакивает из квартиры.

Витя закрывает дверь на замок. И всё. Тишина. Он ничего не говорит, просто усаживается на комод, затылком упирается в стену и смотрит на неё. Вот это он интересную выбрал тактику. Они могут играть в молчанку. Мила сейчас может просто уйти в свою комнату и продолжить готовиться к экзаменам. Он пойдет за ней или так и будет сидеть здесь? Когда он из многословного успел превратиться в немногословного?