Ночная Москва практически пустынна, да и Витя привычно превышает скоростной режим, поэтому они доезжают до дома Синицкой быстро.

— Спасибо, что подвез, — Катя дотрагивается до её плеча, прежде чем выбраться из машины. — И давайте, не ссорьтесь. Мила, до встречи.

И Катя быстро уходит. Но Витя не едет дальше, пока в комнате Синицкой не включается свет. Это наверно можно назвать заботой, и это приятно согревает её. Может Синицкая его и раздражает, но он заботится и о ней тоже. Мила делает звук радио чуть громче, краем глаза наблюдая за Витей. Тот порывается пару раз сказать что-то, но в конечном итоге ничего не говорит, пока они не добираются до её дома. Он не паркуется прямо у подъезда, как если бы хотел просто высадить её и уехать, он паркуется между двумя неприметными Жигулями. Она смотрит наверх, находит окна своей квартиры, но в окнах темно. Только лишь на самом последнем этаже горит одно единственное окно. Значит Витя хочет что-то сказать все же. Она решает, что уйдет через десять секунд, если он не заговорит, но он говорит тут же, как только глушит машину:

— Что произошло?

— А что произошло? — она разворачивается, чтобы посмотреть на него, подгибает ногу под себя и таращится.

Витя вздыхает, проводит ладонью по волосам, растрепывая их:

— Не знаю заметила ты или нет, но ты меня избегаешь три недели.

Мила прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. И вздыхает, прежде чем ответить ему:

— У меня учеба и скоро экзамены, — и это кажется достаточно веской причиной.

Впрочем Витя приподнимает бровь, удивленный этим ответом, потому что в прошлые года, перед экзаменами, она часто зависала с ним, в его съемной квартире, чередуя раунды секса и раунды подготовки к экзаменам. Было весело. По его лицу понятно, что он как раз и вспоминает это, но все же решает заговорить о другом, более насущном:

— Но ты нашла время сегодня на Синицкую и этих узбеков.

— А, — протягивает Мила. — Так ты хочешь, чтобы я нашла время для тебя? — и смотрит на него из-под опущенных ресниц кокетливо, а затем облизывает губы и, в конце концов, прикусывает нижнюю губу.

Витя тяжело сглатывает, рассматривая её рот этим горячим взглядом.

— На самом деле было бы неплохо, если бы в своем плотном графике ты нашла для меня хотя бы пару часов, — и улыбается он ей отчего-то несмело.

Найти в плотном графике пару часов? Что же, завтра выходной, и есть одна вещь, по которой она скучала.

— Ладно, — Мила приподнимается, толкает его плечи и забирается на него, седлает его бедра и тянется к поясу его брюк.

Не самое удобное место, чтобы заняться сексом, если честно. На заднем сидении было бы намного удобнее, но ей повезло, что она не слишком высокая и крупная.

— Ты что делаешь? — он пытается остановить её, хватает за руки.

Наивный. Он не может отказаться от секса.

— Уделяю тебе внимание, — Мила проводит носом по его горлу. Шепчет: — Хотя как будто тебе его не уделяют.

Он отстраняет её от себя и немного озадаченно спрашивает:

— Ты о чем?

Как будто не понимает, о чем она. Сколько девушек за эти три недели побывали на её месте? Даже думать не хочется. Но пока она здесь, она будет думать только о настоящем. Но она лишь качает головой, не отвечает на этот вопрос, упирается лбом в его лоб, расстегивает его штаны и оголяет его член. Он уже твердый, возбужденный, и она несколько раз проводит по нему ладонью. Скучала по этому. Скучала по нему в общем-то.

— Ни о чем, — нараспев отвечает Мила, проводя рукой по его члену, к самому основанию и вверх, оглаживая пальцами головку.

Витя шумно выдыхает, его ладони перемещаются на её задницу вначале, и, пока она двигает рукой, вверх-вниз, он тянет платье вверх, стаскивает её колготки, пока она дрочит ему. Было бы куда удобнее, если бы она была без колготок, но еще достаточно прохладно. Она на миг прерывается, чтобы слегка приподняться, чтобы он смогу стянуть колготки ниже её колен, а затем возвращает её обратно на свои колени, и она продолжает дрочить ему, ловя его рваные вздохи.

Между ног влажно и горячо, Витя дотрагивается до неё в ответ, ласкает одной рукой между ног, пробравшись за ткань белья, а второй сжимает поясницу. Он тяжело дышит ей в ухо, и они доставляют удовольствие друг другу вот так. Только вот он почему-то останавливается, отстраняет её от себя:

— Мила, нет, мы должны поговорить.

Поговорить? Она возбуждена, не настроена на разговор точно. Мила не знает, о чем он хочет поговорить. И даже узнавать не хочет. Поэтому, вместо ответа, она наклоняется к нему и прикусывает то местечко на его шее, от которого даже у него подкашиваются ноги. Сексом не решить проблемы, но их можно спрятать на время глубоко, забыть о них на какое-то время.

Всего несколько секунд уходит у неё на то, чтобы добраться до презерватива во внутреннем кармане его пиджака, еще пару секунд, чтобы раскатать резинку на его члене и еще секунда, чтобы направить его в себя. Она сжимает его плечи, скрытые пиджаком, потому что когда он проникает в неё, несмотря на то, что она мокрая, ей немного больно.

— Больно? — Витя спрашивает обеспокоенно, заглядывая ей в глаза, его ладони шарят по её бедрам, пытаясь остановить.

— Нет, — она качает головой и закрывает глаза, насаживаясь на него, пока его член полностью не оказывается в ней.

Физически уже не больно. И если с физической болью можно бороться, то с душевной тяжело.

Витя не спешит двигаться в ней. Когда она ощущает его дыхание на своих губах, то резко открывает глаза. Он хочет поцеловать её, но она не позволяет ему этого, запрокидывает голову назад и прижимает его голову к своему горлу, а сама начинает двигаться на нем, скользит вверх, а затем опускается вниз, сжав одной рукой его плечо, а другой сжимая его затылок. А затем Мила перестает двигаться, просто сидит вот так на нем, и Витя не двигается тоже, просто тяжело дышит ей в шею.

— Если ты не хочешь, я могу уйти, — шепчет она.

— Ну уж нет, — и только тогда он начинает её трахать, приподнимая и опуская на себя обратно в этом быстром темпе, от которого пальцы на ногах поджимаются.

Витя трахает её так, что машина дрожит, а еще его рука задевает клаксон и машина оживает, гудит на весь двор, отчего в некоторых окнах вспыхивает свет, но им обоим наплевать на это. Он входит в неё сильно, грубо, по самое основание, и ничего не остается, как стонать, наслаждаясь тем, как Витя растягивает её собой изнутри. Он яростно вбивается в неё, удерживая за талию. И оргазм накрывает неожиданно. Ей даже до себя дотрагиваться не нужно. Она прижимается щекой к его щеке, трется о неё, пока он продолжает втрахиваться в неё, и кончает только тогда, когда она прикусывает мочку его уха.

Его тело тут же расслабляется, но он не отпускает её, продолжая удерживать, его член остается внутри, пока он приходит в себя.

Она знает, что должна выбраться сейчас из машины и сбежать домой, но её ноги еще дрожат и в машине тепло. Мила думает посидеть так еще немного, понежиться на нем пару минут. Но конечно Витя портит все своим:

— И все же нам нужно поговорить, — он гладит её по волосам.

Отлично. Всё испортил. Мила отстраняется от него, натягивает на себя колготки обратно. Он ждет, что она скажет что-то. Конечно он ждет, смотрит на неё внимательно, его ладони у неё до сих пор на её талии. Мила целует его в уголок губ, прежде чем сказать:

— Мы уже кажется обо всем поговорили и все нужные границы установили.

И выскальзывает из машины, не оглядывается даже. Если есть и запретная тема, то это точно тема: что между ними происходит. Она тихо заходит в квартиру, прислушивается, но тихо-тихо. Мила заходит в комнату, включает лишь ночник и выглядывает в окно, чтобы выцепить взглядом Витю, который пересекает дорогу и забирается обратно в машину, громко хлопнув дверью. Он пытался догнать её? Почему вышел из машины?

Остается без ответа конечно, потому что машина срывается с места и он уезжает. Совсем это все её не радует. Правда наверно если бы он хотел прекратить то, что между ними, он бы сказал ей. Так ведь?