– Не важно, – брякнул Алекс, – чудовище, невидимое никому! И для шефа явно не является подозрительным тот факт, что Лонг Лонг не испытывает никаких эмоций, – Алекс развел руками, – вот он и считает, что я просто хожу и ем бутерброды в парках.

– Так может Королева Депрессия и есть его эмоция? Может, он ее подчинил себе. Или она прицепилась к нему, сожрав ту, что была? – предположила я мысль, которая давно вертелась в моей голове. А что, сходится. Эмоция без человека, человек без эмоции. Бинго.

– Если он смог подчинить себе Меланхолию, то это просто сверх человек, – сказала Энти, – надо много сил, чтобы противостоять ей.

– А как же сотрудничество? Может они скооперировались, и Лонг Лонг ищет ей молодых парней и девушек со слабой волей? – продолжала рассуждать я.

– А в чем ему от этого выгода? – думал Алекс, – да и не все жертвы были с ним связаны. Хотя точно утверждать этого нельзя. Мы сейчас досконально изучаем все данные на этого профессора. Но в целом, ничего особенного. В молодости был хулиганом, состоял на учете в детской комнате милиции, кое-как получил аттестат, затем армия, потом бац, попал в аварию, в которой чуть не умер, зато мозги вставились на место: поступил в колледж, затем университет, занялся наукой…

– Мне бы так попасть в аварию, – мечтательно протянула я.

На какое-то время Алекс замолчал.

– Мы пытались понять, есть ли какой-то алгоритм выбора жертв, – продолжила за него Энти, – или, возможно, связь между ними. Но все что удалось установить, ты и сама знаешь. Кроме их молодого возраста – ничего. Лично я считаю, что в первую очередь, Меланхолия, сжирает наиболее слабых, набирая прежнюю форму.

Я сразу вспомнила свои ночные кошмары о пожирателе душ и поежилась.

– Так может, это и есть мотив их возможного сотрудничества? – Алекс задумался, – Лонг Лонг скармливает ей кого послабее, чтобы насытить ее, а потом натравит ее как зверя, на кого нужно.

– Ага, – поддержала я, – например, на своих конкурентов.

– Слушайте, так может у них там вообще психологический сговор с остальными психологами? – Алекс вытащил телефон и сделал звонок.

– Так… Марк привет… Помнишь тех двух психологов, что работают с Лонг Лонгом… Да, я тоже с ними беседовал. Я не об этом… Проверь их биографии, наравне с Лонг Лонгом. Есть одна мыслишка… Потом объясню. Давай, – он положил трубку и добавил, – не знаю правда, как я это ему объясню. Ну да ладно.

Самое трудное в другом, – подытожил Алекс, – нам не сложно проверить хоть всех психологов города. Но сколько еще этих не официальных психологов, скрываемых от налоговых. У некоторых даже и дипломов нет. Сплошные шарлатаны. Что они в таком случае могут на консультировать этим молодым умам, даже и представить страшно.

Он перевел взгляд на часы:

– Мой обеденный перерыв подходит к концу…, – сказал он и стал собираться, стряхивая с себя крошки.

Я посмотрела на Энти.

– А почему вы не призовете кого-то на помощь из своего мира? – спросила я ее.

Энтузиазм быстро кинула на Фрэнки тревожный взгляд (да-да, Фрэнки тоже был с нами, но сидел одиноко в кустах) и сказала:

– Есть некоторые трудности с этим…, – ответила она пространственно.

– Но вы же как-то заточили ее в подземелье… Получилось тогда. Значит, получится снова?

– Тогда нам помогло удачное стечение обстоятельств…, – сказала она, – не думаю, что мы сможем провернуть подобное вновь.

Перспективы так себе.

Фрэнки продолжал упорно игнорировать наш разговор, с интересом рассматривая листочки, деревья и кусты. Он, всегда молчаливый, теперь и вовсе погрузился в себя с ног до головы и практически не разговаривал со мной. Не то, чтобы я сильно нуждалась в его словесности, но его молчание наводило тоску и жуть. Он перестал есть или делать вид, что ест. Чаще просто сидел на диване и кидал мяч в одну точку.

– С таким настроем, – сказала я ему, – мы точно станем жертвами Королевы Депрессии.

– А… ну тогда иди и обзаведись какой-нибудь Радостью! Я тебя не держу!

Он так и не простил мне того разговора в кабинете Лонг Лонга.

На следующий день, когда я была на работе, раздался телефонный звонок. Неизвестный номер. Я отключила приемку звонков и украдкой, пока менеджер не видит, ответила на звонок.

– Да?

– Анна? – знакомый женский голос, – это я, Майя, мы встречались в кафе и на всякий случай обменялись номерами, помнишь?

– Да, помню. Как ты?

– Я отлично. Но вот мой друг… Он не говорит со мной, но судя по тому, что я вижу, такое ощущение, что с ним происходит то же самое, что и со мной тогда. Я пыталась с ним поговорить, но он лишь отнекивается. Из комнаты почти не выходит, ни с кем не разговаривает. Даже не ест толком. И самое главное, это случилось так внезапно… как и у меня тогда. Я переживаю за него. Я помню, что ты говорила, что можно даже…, – её голос начал дрожать, и она с трудом смогла договорить, – можно даже умереть… Я переживаю за него. Может, ты могла бы что-нибудь сделать, вдруг, тебя он послушает?

–Эээ, – я была в замешательстве.

– Он перестал отвечать на звонки, читает сообщения и не отвечает на них. Перестал ходить на пары в университет. Я знаю, что он сейчас в общежитии, его соседи говорили, что он просто лежал на кровати и смотрел в потолок. Давай, ты приедешь и поговоришь с ним. Пожалуйста, я просто в отчаянии. Ты же смогла помочь мне…вдруг, и ему поможешь!

Моя смена оканчивалась в восемь вечера. За окном бушевал ветер и крапал дождь. Я совсем не представляла, чем я могу помочь. Но как я могла отказать?

– Хорошо, я приду. Давай адрес…, – сказала я.

Где-то в полицейском участке.

Рабочий день официально подошел к концу еще час назад. Но в полицейском участке об этом как будто не знали. Вокруг кипела оживлённая работа: стучали клавиши клавиатур, тут и там слонялись работники, а черный кофе пился литрами.

Алекс сидел, погруженный в бумаги. Помимо серии самоубийств ему еще подсунули кражу в квартире и нападение на бездомного этой ночью.

Кто-то подошел и встал прямо над ним. Подняв голову, Алекс устало улыбнулся – это был его коллега Марк.

– Ну что, есть что интересное? – спросил Алекс, взяв в руки протянутую ему папку.

– Ничего! – развел руками Марк.

– Это я вижу, – нахмурился Алекс, заметив, что папка была абсолютна пустая.

– Вообще ничего! Этих психологов, коллег Лонг Лонга, как будто не существует! Дипломы липовые – в архивах мы не нашли им подтверждения, якобы полученные лицензии тоже ненастоящие. Все их бумажки – просто фотошоп и обычный цветной принтер!

– Это как минимум светит на статью о мошеннических действиях, – задумался Алекс, – и дает нам право на обыск! А после того, как мы установим их настоящие личности – это может дать нам зацепку!

– Повод их снова навестить у нас точно есть, – согласился Марк.

Раздался звонок. Алекс посмотрел на экран телефона – звонила Анна.

– Подожди, я отвечу… Анна, привет, что-то случилось? … Хорошо. Пока ничего не предпринимай. Жди меня…, – он положил трубку и начал собираться, – я сейчас съезжу в одно место, а потом навещу наших не до психологов.

Но уже выходя из кабинета и мельком глянув на часы, Алекс понял, что посещение психологов лучше оставить на завтра. Осмотревшись вокруг, он нашел и причину этого решения – его Энтузиазм снова канула в тень.

Мы стояли возле серого унылого общежития, обнесенного клетчатым забором. Оно было построено лет сорок назад. Если не больше. В некоторых местах стены были обшарпаны, где–то даже немного посыпалась кирпичная кладка. Здание вроде даже считалось аварийным. Но это не мешало держать там три сотни студентов. Высокий фонарь, периодически мигая, один-единственный освещал нам небольшой участок улицы и задней стены. Мы стояли возле черного входа с большим амбарным замком. Судя по всему – этой дверью никто давно не пользовался. Парадная дверь была с другой стороны, но, чтобы не вызывать интерес вахтерши, мы условились встретиться за общежитием.