– Так вот, товарищи курсанты, мля! Мальчики, мля, вот с такими (показал с какими, перегнув руку по локоть) болтиками, мля! Ещё раз устроите, мля, разврат с танцами вместо предполетной подготовки, мля… – шум от двигателя резко возрос, звук пропал у полковника, но по губам курсанты и так прочитали, что они все будут гнить в стройбате нашей доблестной армии до скончания веков или, когда погаснет солнце, мля! Разнос был не первый, грозные обещания уже приелись.

Борт с номером 067 развернулся вдоль строя.

– А что касается вечерних дискотек и плясок под музыку этого, мля, ансамбля, мля – взглядом начальник штаба вцепился в Андрейчика, стоявшего в первом ряду, также являющимся ударником в том самом ансамбле. Но тут самолет опять повысил обороты двигателя для разгона при рулении, звук пропал, рот открывался. – Лично прикрою этот ансамбль песни и, млять, пляски! – окончание фразы пришлось на выруливание самолёта на рулёжку к ВПП4, поэтому строй услышал угрозу. Прикрыть он ничего не мог, это все знали, так как жена начштаба и была директором ДК. Курсантов она любила, а мужа нет.

– Кстати, что это за название такое «Тотальный блеф»? Кто это придумал, а? – опять уставился на Макса полковник.

– Разрешите обратиться, товарищ полковник? – сказал Максим.

Подпол кивнул.

– Название придумано из наших возможностей! Музыкальное образование только у курсанта Королёва. Остальные мы так, блефуем. Но играем.

– Гм, ну это понятно, сейчас у нас гласность, перестройка, млять, ну назвали бы там Авиаторы, ну или Небо, нет ведь, как обзовут, хрен выговоришь!

– Хотелось, чтобы было оригинально и правдиво!

– Ещё один залёт или жалоба, и прикрою! Тотальный Блеф, млять, ишь, хотя дочке нравится… – подпол уже остывал.

– Прикрыл бы ты свой рот – негромко сказал Чиба, строй услышал, офицеры нет, – летать уже охота, а они бубнят тут всякую галиматью вах, вах. – Андрей специально пародировал Нарика из второй эскадрильи, родом с Узбекистана. – Небось, по утрам стояк-то не мучает. Сам зав.столовой потягивает вместо жены и нормально.

– Курсант Чеботарёв

– Я!

– У вас есть вопросы? – полковник всё-таки что-то услышал и буквально сверлил взглядом Чибу.

– Никак нет!

– Ну и хорошо! Курсант Чеботарёв, ко мне, остальные, разойтись по экипажам для медосмотра и выполнения предполётной подготовки!

– Эскадрилья, напра-во, вперёд, шагом марш! – скомандовал старшина.

Пока шли к бортам, Ремиз Слепаковас, высокий, симпатичный блондин, который сильно призадумался после слов о связях белобрысых курсантов с Наташкой, спросил Кузьмича:

– Серёжа, я может что-то не так понял, когда Андрейчик говорил этим двум метеорологам, – с характерным прибалтийским акцентом спросил Ремиз, махнув головой на идущих в середине строя Романа и Стаса, – а они что, одновременно трахают Наташку? Зачем и как?

– Нет Ремиз, не одновременно! А по очереди! – усмехнулся Кузьмич, чем совсем запутал литовца. – сначала Стасик, а потом Боник, ну или наоборот. Ненасытная она, у ней на сосках волосы, Мальчик рассказывал.

– А ты, Мальчик, откуда это знаешь? – спросил Ремиз рядом идущего курсанта Серегу Малых.

– Да я после них её дотрахиваю! – заржал Серёга, чем окончательно запутал литовца.

– Желание женщины в постели – закон для курсанта! Что она скажет, то они и делают. Они и жениться будут на ней вместе, ну или по очереди! – Передние ряды начали громко смеяться.

– Смех в строю! Отставить! – комэск тут как тут.

На площадке у КДП начальник штаба беседовал с курсантом Чеботарёвым:

– Ну что, Андрей, мля? – Курсант и начальник штаба остались одни. – Сколько ты будешь девушке трепать нервы, а?

– Ничего я ей не треплю! – совсем не по уставу ответил курсант, опустив голову вниз и переминаясь с ноги на ногу.

– Зашёл бы вечером, мля, поговорили бы ещё раз, мля, может, что и наладилось бы, мля. – Беда к начштабу подобралась, откуда он не ждал. Единственная, любимая, симпатичная, но очень толстая дочка полковника втюрилась по уши в курсанта Чеботарёва, который был прислан помочь домой по хозяйству. По глупости, Андрюха, возьми, да и потискай её в коридоре. Девка вообразила невесть что и трепала нервы отцу. А он, соответственно, пытался как-то свести смазливого курсанта с дочкой, без приказа, на так сказать, добровольной основе. А там, глядишь, чего-нибудь и выйдет. Получалось плохо, правда пару раз они уже умудрились посидеть за семейным столом и даже хлопнуть водочки, но Андрюха быстро смекнул, к чему идёт дело, поэтому наотрез отказывался впредь посещать квартиру начштаба.

– Андрюха! – махал рукой Клим у борта. А рядом техник подключал кабель питания от машины, для запуска двигателя.

– Товарищ полковник, разрешите идти, у меня первая заправка…

– Эх, Андрей, мля. «Шестёрка», жигули, мля, новая в гараже, мля, сразу тебе отдам, мля. Подумай, мля!

– Хорошо, подумаю!

– Свободен, мля, иди…

Андрей припустил по бетонке к борту с номером 072, у которого нетерпеливо махал рукой Клим.

– Давай, Чиба, у тебя первая заправка же. – Вася уже орал. – Опять женят?

– Да, блин, забодал уже.

Над аэродромом прошёл на низкой высоте разведчик погоды, вернувшийся из зон. Горизонт чист, полёты разрешены. Постепенно курсанты садились в передние кабины после предполётного осмотра самолёта. Пилотку в карман, ЗШ (защитный шлем лётчика) на голову застегнул, быстрый осмотр всего самолёта, осмотр кабины, доклад техника.

– Борт принял!

Сзади, из-за отбойника, подошёл командир звена Василий Калганов.

– Ну что, боец, к полёту готов?

– Так точно!

– Вперёд! На Ржев! На винные склады! – Прибауток, присказок и приколов он знал несчётное количество! Одна из них – «кто не умеет смеяться, тот и летает как корова!», которая характеризовала его как юмориста и балагура, но при этом, это был лучший летчик центра. И это абсолютная правда! На спор, при ювелирной посадке он выпущенным шасси смог закрыть спичечный коробок на взлётной полосе, в присутствии свидетелей.

После небольшого перерыва в полётах рекомендовалось сначала выполнить полёт с инструктором, затем по результатам выпускать курсанта самостоятельно. Поэтому сейчас борт готовится уйти на рулёжку с двумя пилотами: курсант и инструктор. Запрыгнуть в кабину, пристегнуться, включить АЗСы5, проверка радио и СПУ6, питание, запуск двигателя, закрыть фонарь, герметизация кабины.

Все процедуры и их порядок послушно подсказывала память, руки исполняли, глаза контролировали. Всё это практически в автономном режиме, когда за спиной есть приличный налёт, всё быстро и точно. Это только кажется, что в кабине можно глаза сломать от количества приборов, переключателей, ручек, тумблеров и так далее, а уж выучить всё – просто нереально! Однако, учили абсолютно здоровых, отобранных по строгой военно-лётной комиссии, молодых людей, не лишённых способностей и памяти. Итог – ночью разбуди любого – он назовёт всё, что есть в кабине, плюс на память курсы запасных аэродромов и много ещё всякого, без чего тебя не выпустят в полёт.

– 2 24 (принято было говорить по радио именно два двадцать четвёртый), борт полсотни девять к рулению готов! – Максим запросил у руководителя полётов разрешение.

– 2 24, выруливайте!

Обороты, тормоза отпустить, контроль работы двигателя. Приятный свист работы двигателя шепчет «всё нормально, я работаю и готов съесть тонну, другую вкусного авиакеросина, ради того, чтобы мы вместе бороздили небо».

Бздык бздык, бздык, бздык, колёса стучали по бетонным плитам рулежной дорожки.

– 2 24 на взлётной!

– 2 24, взлёт разрешён! Со второго разворота сразу в пятую зону. – Кинув взгляд налево, Максим увидел череду самолётов, ожидающих взлёт, и курсанта с флажком регулировщика. Почему-то вспомнился уникальный и печальный случай на первом году обучения: курсант с северной столицы, Валера Пиликов, был назначен дежурным на рулении. Также ожидая начала полётов ранним утром, он прилёг в траву и неожиданно проснулся от того, что услышал гул двигателя, вскочил и попал боком на штырь ПВД7 рулящего к взлётке борта. Приёмник воздушного давления точно копьё вошёл под рёбра прямо в сердце. Он умер на руках у Чибы, который первый прибежал на место происшествия…