Так, из сказанного ранее можно сделать вывод, будто бы изложенные там идеи противоречат Православному вероучению. В этой связи хочу заявить, что представленный ниже уникальный материал вовсе не направлен против отцов церкви. Всё, что нам оставили в наследство святые отцы, для меня является непреложной истиной и образцом высочайшей духовной культуры, от которой автор этой книги отстоит довольно далеко. Мне ещё предстоит немало потрудиться, чтобы в какой-то степени приблизиться к тем вершинам, с которых прославленные святые мужи созерцали мир и к которым, я надеюсь, стремиться каждый уважающий себя мирянин. По этим причинам я с глубочайшим смирением приму любую, даже самую, что ни на есть нелицеприятную критику в свой адрес и надеюсь, что высказанные идеи не возбудят в читателе желание выбросить в мусорку эту книгу, не дочитав даже её начальной главы, но найдёт в себе силы изучить её до конца и оценить мой скромный труд по достоинству.

С уважением, Ю.В.

Добрый день. Принято считать, что Библия делится на Ветхий и Новый Завет, то есть состоит из набора книг, написанных как до Р.Х., Ветхий Завет, так и после, так называемый, Новый Завет. Мы применили здесь термин «так называемый» потому, что от второй, общепринятой, части Священного Писания следует отделить книгу «Апокалипсис», написанную Иоанном Богословом, поскольку она обладает собственной смысловой полнотой и законченностью. И, несмотря на свой малый объём, количество информации, вложенное в эту книгу, ничуть не уступает Ветхому и Новому Заветам. Теперь, откуда возникла необходимость делить не на две, как принято, а на три части весь корпус дошедшего до нас Священного Писания? Дело в том, что в каждой из этих уже трёх частей присутствует общий для них элемент – Иерусалимский храм, строительство которого предполагает наличие некого замысла, а его разрушение говорит нам о том, что этот замысел уже в полной мере свершился, и значит можно расчистить место для реализации следующего плана. Каждый по счёту Иерусалимский храм олицетворяет собой особый Проект, насаждаемый здесь, на Земле, ангелом Божьим Люцифером.

Первый, известный как храм Соломона, Люцифер строил для себя и исключительно для прославления своей грозной особы, благодаря чему Люцифер смог состояться как Б-г евреев, преподав им Закон и религию, известную нам как иудаизм, а также возможность исполнять максимальное число заповедей, чтобы они в полной мере смогли ощутить себя единым народом пред ним.

Второй Храм, который был зачат евреями после возвращения из вавилонского плена, и по задумке Люцифера предназначался в качестве места деятельности Иисуса Назорея (второго Адама), подобия и двойника Господа нашего Иисуса Христа. Рождение этого самого Назорея, генеалогия которого изложены у Матфея и Луки, и стало основной причиной Боговоплощения нашего Господа и в противовес этому человеку. Получается, что новая эра, исчисляемая от рождения Спасителя, уже начинается с борьбы Иисуса Христа с зарождающимся тогда христианской формой иудаизма (Ис 11:1), носителем и идеологом которого был тот, другой Иисус, «которого мы не проповедовали» (2Кор 11:4). Он же в евангельской притче именуется как «плевел» (Мф 13:25), и он же стал физическим воплощением и двойником истинного и Единого Бога, Господа нашего Иисуса Христа.

Третий Храм в замысле Люцифера, строительство которого все мы с таким нетерпением ожидаем, предназначен для его сына, известного как еврейский машиах из колена Данова или антихрист, и вся суета (Еккл 1:2) вокруг этого сооружения описаны в третьей части Библии, в «Апокалипсисе».

Из некой самостоятельности этих трёх книг вытекают и особенности их толкования. Но каждый из этих трёх персонажей – Люцифер, Иисус Назорей и антихрист, – закрепившие за собой эти постройки, подобно красным нитям – тем самым, которые евреи предлагают туристам надеть на запястье при посещении развалин Иерусалимского храма – пронизывают и связывают все три книги Библии в единый свод, но так, что при её прочтении эти нити приобретают особую причудливую форму для каждого из этих лиц в своей части Библии.

Первая из них создает как бы волну звуковых колебаний, посредством которых мы слышим голоса. Причём, сочетание речей разных личностей не смешиваются в главах и строфах книг этой первой части Библии, но строго чередуются, образуя некую двумерную плоскость, наподобие шахматной доски. В этом различении надо видеть противоположность смыслов, вкладываемых в одинаковые слова, сказанные причастными к ветхозаветной истории персонажами. При толковании Ветхого Завета такой расклад следует учитывать.

Расшифровка второй книги Библии, главной частью которой является Евангелие, выглядит куда сложнее. Здесь красная ниточка олицетворяет собой невидимую инфракрасную часть спектра электромагнитных волн, что в переводе с научного на общепринятый язык означает наличие в Евангелии некого скрытого смысла или крипты. Тайна, скрывающаяся за завесой видимой части спектра, указывает на присутствие во времена Христа Его двойника, Иисуса Назорея. Так, живя в одном городе, они знали друг друга детских лет. Нередко непосредственно общались, будучи в Храме подростками, спорили, а когда наступило время служения, поделили между собой территорию тогдашней Палестины на особые канонические зоны, создав тетрархию, а к концу их земной жизни оба Иисуса и вовсе стали большими друзьями, даже пасхальную трапезу вкушали вместе по-соседски, в горнице Иисуса Назорея, но из-за принципиальных разногласий – не за одним столом. Намёк на эту дружбу мы заметили у Луки (23:12). Все эти и многие другие моменты из жизни двух Иисусов описаны в Новом Завете.

Текст Нового Завета нельзя толковать буквально, прямо выбирая слова и строки из Писания, и пытаться передавать их смысл в отдельности. И мы предлагаем Вашему вниманию новый метод толкования. Вот его принцип:

Чтобы верно понять то или иное событие из жизни двоих Иисусов, описанное апостолами, аналогичные места всех евангелистов вначале следует соединить, затем превратить в пазлы, и далее, подобно деталям конструктора, собрать в единый рисунок.

Только такой способ толкования Евангелия считаем наиболее приемлемым. И подобного метода мы нигде ранее не встречали. Здесь он будет применяться впервые. Варианты анализа текста других исследователей Евангелия отныне будем полагать неполными, если они не шли дальше первой ступени предложенного нами новой методики, то есть если они не создавали картинки из евангельских строф. Видно, как заимствованный у отцов церкви метод не менялся веками и продолжает использоваться до сих пор. Другими словами, все, кто когда-либо брался за толкование Нового Завета и повторял способ, предложенный ещё в первых веках христианства святыми отцами, можно сказать, не привнесли ничего нового в осмысление евангельского повествования. Этот способ подобен исследованию плащаницы, когда из целостной ткани Писания «вырезается» кусочек текста какого-нибудь евангелиста и разъясняется его смысл порой даже без учета параллельных мест у других апостолов. Мы же со своей стороны при расшифровке Евангелия предлагаем в исследовательском методе двинуться дальше и не останавливаться только на разъяснениях отдельных строк текста, но, оттолкнувшись от них, через сочетание похожих мест, взятых у всех евангелистов, превращать их в некие элементы «конструктора» и после этого из них же создавать рисунки. Действительно, если человек, желающий что-нибудь сказать, или даже написать, вначале мысленно представит в своей голове некий образ, и только потом выразит этот образ в звуковой форме, в словах или письме. Так, созданием рисунков мы как бы «подключаем» к словам определённые мотивы, внутреннее состояние и переживания действующих лиц, которые вкупе с внешними словесными проявлениями, зафиксированными и закрепленными посредством строф, могут наиболее точно передать образ и смысл, изложенные в Евангелии сюжетам. Именно благодаря такому сочетанию, то есть формированию изображений и образов из строк и слов мы сможем глубже проникнуть и полнее раскрыть замысел, вложенный в евангельский текст.