Джулиус думал, что обида на лице Марси убьет его. Она без слов повернулась и убежала по лестнице к своей лаборатории. Он смотрел туда, где она стояла миг назад, пока его мать не вздохнула.

— Смертные. Они так драматичны. Но, должна сказать, что меня впечатлило, как ты сдержал ее. На миг я почти смогла представить, что ты был одним из моих менее разочаровывающих детей.

Она сделала паузу, жестоко улыбаясь, но у Джулиуса не было сил для игр матери. Он уже не так сильно боялся. Он хотел, чтобы она ушла, чтобы он поднялся и извинился перед Марси.

— Почему ты здесь?

— Следи за тоном, — резко сказала Бетезда, встала с дивана и нависла над ним. — Ты хоть знаешь, как тебе повезло, что я соизволила навестить твою мелкую… — ее голос утих, она огляделась в комнате, где почти не было мебели. — Что ты тут вообще делаешь?

— Работаю, — ответил Джулиус, выпрямившись. — Мы зовемся «Новыми Горизонтами Магических Решений» и…

— Так ты это называешь?

Он кивнул, и она рассмеялась.

— Что? Ты пытался выделиться самым длинным названием или пытался придумать умный акроним, но запутался?

Джулиус нахмурился. Название было немного глупым. Но ему нравилось. Оно подходило, потому что, хоть он все портил, не отдавая зверей за награды, Новые Горизонты оставались новым горизонтом в его жизни. Обещанием лучшего будущего. Но его мать не приняла бы такое описание, так что он решил просто перейти к делу.

— Мы — компания по отлову магических зверей, — терпеливо объяснил он. — Это процветающее дело в СЗД. Мы еще и месяца не проработали, а уже…

— Так ты крысолов.

Джулиус не мог с этим спорить, ведь он ловил по работе и огромных магических грызунов, но ему не понравился ее тон.

— Это важное занятие!

— Все еще не слышу, почему мне должно быть до этого дело, — Бетезда посмотрела на свои острые ногти с золотым лаком с опасно скучающим видом.

Джулиус стиснул зубы, подавляя рычание, пока оно не привело к беде.

— При всем уважении, матушка, прошел всего месяц. Если ты дашь больше времени перед проверкой, я смогу показать что-то впечатляющее.

— Показать? — она фыркнула. — Серьёзно, Джулиус? Думаешь, я бы рисковала, находясь на игровой площадке Алгонквин, чтобы слушать твои истории о мелком деловом успехе?

Вряд ли.

— Но, — растерянно сказал он, — если ты пришла не проверить меня, тогда зачем?

Бетезда дала ему помучаться, а потом сказала:

— Я беру тебя на вечеринку.

Он точно ослышался.

— Куда?

— На вечеринку, — повторила она. — Собрание гостей в частном доме. Общение.

— Я знаю, что такое вечеринка, — сказал Джулиус. — Но зачем брать меня?

— Потому что это мне подходит, — ответила она, ее голос стал опасно резким. — И если ты хочешь, чтобы печать сняли в эти десять лет, хватит задавать глупые вопросы и делай, как тебе велят.

Едва она заговорила о печати, блок, который она поставила на силе Джулиуса, стал сжиматься. Было немного больно, не так, как когда она наложила печать, но он ощутил, как неудобно и тесно было в этом облике. Его крылья, о которых он обычно не думал, хотели до боли раскрыться, хвост покалывал, словно затекшая конечность. Даже перья болели, хотелось от этого валяться на земле. Бетезда точно это знала, потому что ее улыбка стала более жестокой.

— Хочешь что-то еще сказать?

— Нет, матушка, — тихо сказал он, опустив голову.

— Молодец, — проворковала она. — Теперь идем. Эта остановка уже затянулась.

Она и Конрад пересекли половину комнаты, когда Джулиус понял, что она говорила о сейчас.

— Погоди! — завопил он, в панике посмотрел на свою рабочую одежду, от которой все еще воняло барсуком. — Дай хотя бы переодеться.

— Зачем? — сказала Бетезда, повернув к кухне. — Никто от тебя ничего не ждет, так зачем притворяться? У тебя и нет одежды лучше.

У Джулиуса и не было ничего лучше, в шкафу висели только джинсы и футболки из секонд-хенда, но слышать такое все еще было обидно.

— Я все еще могу…

Его мать низко зарычала, нечеловеческий звук пронесся дрожью по полу, волосы Джулиуса встали дыбом. Джулиус больше ничего не говорил. Он опустил голову и пошел за ней, вышел через кухню и заднюю дверь, которую держал открытой Конрад, на гравий за домом, где ждал лимузин Бетезды.

Глава 2

И так час спустя Джулиус оказался в частном самолете матери, летел над Великими равнинами.

В других обстоятельствах было бы не так плохо. Как и все, чем владела Бетезда, ее самолет был роскошным до абсурда. Тут даже не было сидений, только диваны и кресла, разбросанные по каюте, словно это была летающая гостиная. Но было сложно наслаждаться роскошью, когда он не знал, куда они летели, или почему Бетезда решила взять его. Его мать не помогала. Она ни слова ему не сказала с тех пор, как они покинули дом.

Она не молчала. Его мать все время говорил, но не с ним. Она устроилась в своем диване-троне, использовала телефон и смарт-микрофон, чтобы вести сразу множество разговоров с дюжиной его братьев и сестер, легко переключаясь между звонками, чтобы каждый дракон думал, что она говорила только с ним.

Как маленький и неважный винтик в машине Хартстрайкер, Джулиус слышал о легендарной способности матери выполнять много задач сразу, но он впервые видел это своими глазами. Хотя бы теперь он понимал, как один дракон умудрялся поддерживать столько затей, хотя его потрясало то, сколько членов семьи она все время держала на связи, пока угрожала им.

Бетезда временно забыла о нем, и Джулиус воспользовался моментом написать Марси, чтобы она знала, что его какое-то время не будет, и извиниться за то, что произошло. Через секунды после отправления пришло оповещение, что текст не был доставлен, и номер не принимал звонки. Он попытался еще раз, но ничего не вышло, значит, это был не технический сбой. Телефон Марси принимал сообщения, но она не хотела говорить. С ним.

От этого осознания Джулиус сгорбился на мягком кожаном диване, который считался задним сидением в самолёте Бетезды. Он сам был виноват в этой ситуации. Он должен был предвидеть такое, подготовиться, но нет. Он глупо поверил, что был свободен, что несколько недель без драконов означали, что он сбежал от них навеки. Вот это да. Его мать прошла в его дом в СЗД так же легко, как врывалась в его комнату в горе Хартстрайкер. Его победы в прошлом месяце дали ему передышку, но на самом деле ничего не изменилось. Он все еще был пешкой, орудием, и пока он не был готов выступить против Бетезды (и принять быструю смерть после этого), он должен был привыкнуть к этому.