— Возможно, — прорычала Челси. — Но я бы не делала это, если бы ты не пытался погубить себя.

Он говорил почти то же самое Джастину час назад. Теперь Джулиус стал немного понимать брата. Челси была права, да. У него не было шансов, и было глупо мешать ей спасти его жизнь. Даже сейчас инстинкты выживания кричали ему не быть дураком и слушаться ее, но Джулиус не двигался. Он не мог, ведь после жизни попыток скрыться от жутких монстров, которых он звал семей, Джулиус нашел нечто больше страха. Он все еще был в ужасе, наверное, всегда будет, но это уже было не важно. Даже смерть была пустяком по сравнению с мыслью бессмертия с осознанием, что из-за него Марси умерла, что он бросил ее одну.

— Я не пойду, — сказал он, сжал кулаки, чтобы руки не дрожали. — Я знаю, что тебе хватит сил меня заставить, но я буду биться постоянно. Это мой выбор, но у тебя еще есть свой. Ты можешь забрать меня на гору по кусочкам или дать мне охранять тут Амелию, пока я могу.

Его тело гудело от стука сердца, когда он закончил, но Челси даже не моргнула. Она стояла, прижав меч к его шее, и чем дольше она ждала, тем больше Джулиус верил, что это конец. Он бросил Челси вызов, и теперь она убьет его. Но, пока он смирялся со смертью, Челси опустила меч, ругаясь.

— Нашел время осмелеть, — буркнула она, убрала оружие в ножны. — Ладно. Я делаю это, потому что переживаю за Амелию больше, чем за тебя. Оставайся тут и умирай, если хочешь, но все, что случится, на твоей совести. Больше никаких спасений в последнюю секунду, понял?

Джулиус кивнул.

Она кивнула в ответ.

— Где твой брат-идиот?

Он моргнул.

— Что, прости?

— Где Джастин? — прорычала она. — Я отпустила тебя за ним, потому что думала, что ты — разумный, но, похоже, склонность к самоубийству — общая тенденция кладки «J». Ты уже вырвался, но я не дам Джастину бегать по городу Алгонквин со всем происходящим. Я забираю его домой. Где он?

Джулиус открыл рот и закрыл его. Когда он лег спать, Джастин был наверху. Он даже не подумал о нем в смятении, но теперь, после вопроса Челси, Джулиус не мог поверить, что брат оставался в комнате во всем этом хаосе. Они ужасно шумели уже пятнадцать минут, но дом над ними был тихим. Слишком тихим, словно… пустым.

Челси прищурилась.

— Ты не знаешь, где он, да?

— Он был тут несколько минут назад, — сказал Джулиус, последовав за ней по лестнице. — Я прилег на минутку!

— Этого ему хватило, — она открыла дверь пустой спальни Джулиуса. Окно было открыто, как и скрытая панель, за которой он хранил Тюрфинг.

— Он ушел, — плечи Джулиуса опустились. — И с моим мечом.

Челси повернулась без слов, стала спускаться, минуя по две ступеньки за шаг.

— Прости, — Джулиус побежал за ней. — Я не…

— Не надо, — рявкнула она, вытащила меч. — Я вернусь разобраться с тобой позже. Не выходи из дома, пока я не приду.

Она взмахнула мечом, пока говорила, дыра появилась в воздухе. Джулиус не увидел, куда она вела. Когда он добежал, Челси уже ушла, пропала в портале бесследно.

* * *

Он еще смотрел туда, где она была, когда ладонь Боба легла на его плечо.

— Спорил с Тенью Бетезды, — сказал пророк. — Кто ты и что сделал с Джулиусом?

— Хватит, Боб, — шепнул Джулиус, стряхнул его ладонь. — Это серьезно, — он не мог представить ситуации хуже, чем Джастин, сбежавший один, разъяренный, в СЗД. — Она успеет до него добраться?

— Сложно сказать, — ответил Боб. — Но Челси лучшая в своем деле. Если Джастина можно спасти, она это сделает. Может, сама убьет после этого, но не даст умереть от руки чужаков.

Это не утешало.

— Все это моя вина.

— Была бы, если бы ты хотел с этим смириться, — сказал Боб. — Но вина — трата времени. Я думал, тебе захочется работать над тем, как сохранить жизни тебе и твоему человеку.

Он вскинул голову.

— Это возможно?

— Наверное, да, — сказал Боб. — Справишься ли? — он пожал плечами.

Джулиус скрипнул зубами. Обычно веселое поведение Боба раздражало его. Но было сложно не обижаться теперь. На кону были жизни, а Боб все еще вел себя так, словно это было шуткой.

— Это не игра.

— Конечно, игра, — пророк прошел к дивану, где Марси стояла возле Амелии. — Все — игра, Джулиус. Должно быть. Жизнь причудливая и жестокая игра, где можно победить.

— Нет, если противник жульничает, — сказала Марси. — Я видела Эстеллу. Она играет не честно. Она словно знала все, что произойдет. И она даже передала это тебе.

Она вытащила из сумки конверт, и улыбка пропала с лица Боба.

— Я не знаю, бомба это или угроза, — сказала она, протянув ему конверт. — Я хотела показать это Челси, но она была занята. Но, если Эстелла решила оставить тебе послание, может, она нечаянно оставила зацепку?

Боб взял конверт без слов. Он порвал конверт и перевернул, что-то белое и маленькое выпало на его ладонь. Джулиус не уловил запах магии, но брат смотрел на вещицу, словно увидел призрака.

— Что это?

Пророк кашлянул.

— Гребень, — он поднял вещицу, и они увидели четыре изящных костяных зубца.

— Зачем она передала тебе гребень? — спросила Марси.

— Потому что он мой, — сказал Боб. — Я дал это ей очень давно как подарок.

— Погоди, — Джулиус решил, что ослышался. — Ты дал Эстелле подарок? — его брат кивнул, и он завопил. — Почему?

Едва вопрос вылетел, Джулиус пожалел об этом. Впервые, сколько он помнил, Боб выглядел… печально.

— Потому что я ухаживал за ней, — он вернул гребень в конверт. — Эстелла не всегда была такой, какая она сейчас. Было время, века назад, пока она не посвятила жизнь моему падению, когда мы с Северной Звездой были очень близки. Только она понимала, что такое жить как пророк. Добавь ее легендарную красоту, и я был очарован в юности.

Джулиус не мог поверить ушам.

— Что случилось?

Боб вздохнул.

— Неизбежное. Величайшей слабостью Эстеллы всегда было ее трагически узкое зрение. Она гениальна, но могла развивать лишь два типа отношений: пешки и враги. Как только она поняла, что я не буду пешкой, я стал врагом, — он печально улыбнулся. — Я это предвидел, конечно, но это грязная тайна пророков. Мы всегда пытаемся изменить нашу судьбу, даже когда знаем, что вряд ли это получится.

— Потому она так сильно тебя ненавидит? — тихо спросила Марси. — Потому что ты не стал ее пешкой?

— Конечно, нет, — Боб фыркнул. — Думаешь, это мыльная опера? Эстелла бросила меня, поняв, что я не стану ее лакеем. Она начала меня ненавидеть, когда я стал побеждать.

Он повернулся, бросил конверт с гребнем в урну возле дивана.

— Я не собираюсь наивно верить, что она хранила это на память, — спокойно сказал он. — Она — дракон, хранить красивые вещи — ее натура. Она отправила гребень сейчас, потому что увидела шанс. Она пытается задеть меня, отвлечь от своей истинной цели.

— Какой?

— Полное уничтожение нашего клана.

Джулиус скривился.

— Это уже перебор.

Боб приподнял бровь.

— А разве Эстелла согласна на меньшее?

Он не смог с этим спорить.

— Конечно, я еще раскрываю детали, — продолжил Боб. — Я гений, и мне больно признавать, что в этот раз преимущество у Эстеллы, но ненадолго, — он оскалился. — Не она одна может жульничать.

Гнев в его голосе вызвал дрожь Джулиуса, но счастливая маска Боба уже встала на место, когда он поднял голову.

— Мне нужно отойти ненадолго, — сказал пророк, быстро поцеловал Амелию в щеку. — Ты будешь занят вечером гибелью, но, если сможешь присмотреть за моей сестрой подольше, я буду очень благодарен. Мы с Амелией долго были вместе. Она… ценна для меня.

Это было почти самое искреннее, что Джулиус слышал от брата, и его язык чуть не заплелся, пока он спешил ответить тем же:

— Конечно, я ее защищу, — пообещал он. — Она и моя сестра. Я сделаю, что смогу.

Боб потрясенно посмотрел на него.

— Даже не попытаешься использовать мое подавленное состояние? — он покачал головой и цокнул языком. — Ты — худший дракон, Джулиус Хартстрайкер.