— Эстелла, — быстро сказала Катя. — Но Свена другая. Когда она получила власть в клане, она пыталась наладить мир с Хартстрайкерами.

Джулиус моргнул.

— Правда?

— Конечно, — она вскинула голову. — Мы гордые, не глупые. Мои сестры не любят ваш клан, но пытаться биться с Хартстрайкерами сейчас — самоубийство. Вас в десять раз больше нас. Свена это понимает. Иначе почему она так долго оставалась с Иеном? Или согласилась идти на вечеринку? Я не должна это рассказывать, но пока Эстеллы не было, Свена пыталась настроить наших сестер против нее. Она преуспела. Мы смогли почти всех переманить на нашу сторону, а потом Эстелла вернулась и… сделала, что она сделала.

— Простите, — Марси нарушила молчание, — я плохо разбираюсь. Что Эстелла сделала со Свеной?

— Не знаю, — прорычала Катя. — Но та кукла — не Свена. Моя сестра не терпела бы такие приказы!

Джулиус видел Свену в прошлом месяце и не сомневался в этом. И он верил истории Кати о планах ее сестры помириться с Хартстрайкерами. Игра на одержимости Бетезды брачным полетом для объединения их кланов была хитрой политикой, какую он ожидал бы от дракона как Свена. Эстелла, которая ненавидела Хартстрайкеров до безумия, должна была разбить этот план. Джулиус не понимал в истории Кати и еще одно:

— А другие сестры?

Катя подняла взгляд.

— Что?

— У Трех Сестер двенадцать дочерей, да? — сказал он. — Ты, Эстелла и Свена заметны, а остальные? Если ты младшая, то твои сестры — всесильные древние драконы. Почему они не помогают спасти клан?

Когда он закончил, Катя была мрачной.

— Никто не боится перемен, как старые драконы, — прорычала она. — Моя семья не как ваша. Мы были когда-то величайшими в мире, дети трех самых сильных и древних драконов, переживших путь из нашего изначального дома.

— Изначальный дом? — перебила Марси. — Что это?

— Драконы изначально не отсюда, — быстро объяснил Джулиус. — Мы попали в этот мир как завоеватели из другого измерения десять тысяч лет назад.

Ее глаза округлились.

— Десять тысяч лет? Трем Сестрам десять тысяч лет?

— Больше, — сказала Катя. — Потому они спят. Драконы, которые родились в этом мире, привязаны к его магии. Они выживали во время магической засухи, отступив в человеческие облики. Но у моих матерей такого нет, — она посмотрела на Джулиуса. — Так было и с твоим дедушкой, Кетцалькоатлем. Он не уснул во время исчезновения магии из-за пожирания жертв-людей. Он все еще был ослаблен, потому твоя мать смогла его убить.

Не так Бетезда рассказывала историю, но в этом была мрачная логика. Джулиус знал все о любви дедушки к жертвам-людям, но всегда полагал, что Кетцалькоатлю просто нравилось убивать людей на алтарях. Если он использовал их для сбора магии, когда больше ничего не было доступным, это было понятнее. И это означало, что он был потомком одного из самых плодовитых кровавых магов в истории. Но когда он взглянул на Марси, чтобы понять, как она приняла жуткое открытие об истории его семьи, она смотрела на свою коробку с рисом, словно там были тайны вселенной.

— Вернемся к важному, — Джастин скрестил руки, хмуро глядя на Катю. — Ты говоришь, что остальной твой клан, Дочери Трех Сестер, так застряли в своих традициях, что не подвинут задницы, чтобы спасти свои шкуры?

Джулиус скривился от прямоты брата, но, к его изумлению, Катя не обиделась. Она кивала.

— Как-то так, — сказала она. — Но тебе нужно понять, Эстелла управляла нашими жизнями по своим видениям с тех пор, как мы вылупились. Не важно, какие у нас планы, она знает, что мы сделаем, до того, как мы это сделаем. Мои сестры с трудом согласились перейти к Свене, пока Эстелла была в другом измерении. Теперь она вернулась, и они даже не показываются. Никто не знает лучше нас, что пророка не одолеть.

Когда она закончила, Катя звучала подавленно, но Джулиус не был убежден.

— Ты уверена, что Эстеллу не победить?

— Конечно, — сказала Катя. — Она все еще пророчица.

— Но не она одна такая, — сказал Джулиус, указывая на смятый листок с адресом, который Катя еще держала в руке. — Если она все время следит за тобой, голубка Боба не смогла бы принести тебе записку, и ты не смогла бы сбежать сюда и говорить с нами.

— Если только это не план Эстеллы, — отметила Марси.

— Если мы будем все считать планом пророков, мы ничего не сможем сделать, — возразил Джулиус, повернувшись к Кате. — Ты сказала на горе, что Эстелла изменилась. Может, она уже не так управляет силой, как раньше?

— Возможно, — Катя задумчиво нахмурилась. — Она все еще видит будущее, но говорит только о победе над Брогомиром. Словно ненависть к твоему клану поглотила все ее другие амбиции.

Джулиус заметил это, когда смотрел, как Эстелла говорила с Бобом в коридоре. Ее одержимость испугала его тогда, но теперь у него возникла идея.

— То, что она может видеть все, не значит, что она смотрит, — сказал он быстро. — Драконы, которые увлекаются одной целью, могут пасть жертвой туннельного зрения. Вряд ли Эстелла отличается. В коридоре она заявила, что будущее было куплено и оплачено, и ничто не может его изменить. Я не знаю, что она имела в виду, но если она так уверена, она, наверное, следит за происходящим не так внимательно, как должна.

— Но какая разница? — печально сказала Катя. — Даже если ты прав, и она не так внимательна к деталям, она все еще знает, как все кончилось. Я понимаю твое мнение, но если я чему-то научилась, так это тому, что от Эстеллы не сбежать. Можно только наслаждаться побегом, пока она не поймает тебя.

— Но это не Эстелла, — сказал Джулиус. — Ты сама сказала, она не такая, какой была. Откуда ты знаешь, что не можешь одолеть ее, если не попробуешь?

— Потому что я пробовала! — завопила она. — Думаешь, я сама выбрала быть заточенной в леднике матерей годами? Не важно, как я умна, или как далеко убежала, Эстелла всегда ловит меня, потому что она уже видела, где я буду. Это все еще правда. Даже если она отвлечена, один месяц не изменит века.

— Тогда у тебя все плохо, — сказал Джастин. — Обидно быть тобой.

— Джастин! — прошипел Джулиус, но Катя расстроилась сильнее.

— Он прав, — грустно сказала она. — Мой побег этой ночью может быть ходом Эстеллы, чтобы избавиться от меня. Даже если я освободилась, какая разница? Я — неудачница в своем клане, — она взглянула на Джулиуса. — Ты мог бы остановить Брогомира, если бы наша ситуация перевернулась?

— Не один, — признал Джулиус. — Но один я и не пробовал бы, тебе тоже не советую, — он приблизился, обошел стол и сел на корточки, чтобы увидеть опущенное лицо Кати. — Ты не одна, — тихо сказал он. — И ты не неудачница.

Катя нахмурилась.

— Не пытайся скрасить ситуацию добротой. Это оскорбляет.

— Я не пытаюсь, — сказал он. — Я говорю правду, а правда в том, что ты ошибаешься. Да, ты младшая в клане, и да, ты не славишься магией, как известные сестры, но это не меняет факта, что ты все еще умная и древняя драконша, достаточно сильная, чтобы пролететь из Нью-Мехико в СЗД быстрее самолета, проникнуть мимо защиты Алгонквин. Неудачники так не могут. И если дракон, как ты, на дне клана, то ты недооцениваешь и своих сестер. Ты хоть пыталась с ними связаться?

— Нет, — призналась Катя, отведя взгляд. — Но они не послушают.

— Так заставь их, — твердо сказал Джулиус. — Они не могут такое игнорировать. Мы не знаем, что со Свеной, но не нужен пророк, чтобы понять, что, если Эстеллу не остановить, она всех вас утянет за собой. Может, одна ты с Эстеллой не можешь справиться, но Дочери Трех Сестер — самые страшные и сильные драконы в мире. Если вы будете работать вместе, даже пророчица не сможет победить.

— И мне просто сказать им это? — Катя фыркнула. — Это не книга, Джулиус. Я не могу пойти к сестрам, которые презирали меня, как слабачку, все наши жизни, и попросить их о помощи. Они рассмеются мне в лицо, если вообще пустят меня к себе. Или отдадут меня Эстелле, чтобы добиться ее расположения, потому что они знают, как и я, что пророк всегда побеждает.