- Мне нужно еще решить кое-какие дела, и потом пойдем, - безэмоционально ответил бизнесмен.

- Но Илья...

Рука мужчины на ее талии сжалась куда крепче, чем следовало бы. Алиса поморщилась, но вымученно улыбнулась и замолчала.

- Было приятно с тобой пообщаться, Воронов, - кивнул нам Устинов и отошел, оставляя последнее слово за собой.

- Твоя бывшая жена совсем не кажется счастливой, - задумчиво произнесла я, глядя вслед уходящей парочке.

- Тоже заметила? Несмотря на внешний лоск, видно, что с ней что-то не так.

- Но это не отменяет того, что она та еще стерва, - покачала головой, - и как ты с ней жил?

- Сам понять не могу, - отозвался Саша, - но это не имеет никакого значения уже. Побудем тут еще немного? Нельзя бежать, чтобы не выставить себя трусом - нашу беседу с Устиновым видели почти все.

- Хорошо, - я согласилась, - только если принесешь мне вина.

- Что угодно для вас, - Воронов шутливо поклонился и отошел к буфетному столу.

Несмотря на нарочито приподнятое настроение мужчины, я видела, что он напряжен и чем-то встревожен. Он то и дело кидал взгляды туда, где находилась Алиса со своим мужем. О чем они говорили с ним, к чему пришли? Меня тоже это все волновало. Еще больше нервировала встреча Воронова со своей бывшей женой. Любая женщина начнет ревновать, когда увидит такую красотку в опасной близости от того, кого считает своим. Будь она хоть триста раз бывшая-пребывшая, которая сделала крайне много плохого. Все равно логика скорчится в предсмертных конвульсиях, а ревность будет рвать и метать.

В результате вина оказалось как-то слишком много, и Воронову пришлось буквально транспортировать меня на себе до машины. Нет, ушли мы вполне цивилизованно, я улыбалась, шла ровно и даже не падала. А вот на лестнице силы мне отказали. Как хорошо, что рядом был Саша и удержал меня.

- Давай, садимся в машину, - как маленькую уговаривал он меня, открыв заднюю дверцу машины.

- Что, вечеринка удалась? - спросил водитель, глядя в зеркало.

- Скорее, не удалась, - откликнулся мужчина, садясь рядом со мной, - поехали домой.

Прильнула к нему, не собираясь расставаться ни на миг. Он обнял меня одной рукой за плечи и начал говорить что-то ласковое и утешающее, но я уже медленно уплывала в дрему и не смогла разобрать ни слова.

Вынырнула из сна, когда почувствовала, что меня куда-то несут.

- Тш-ш, - Саша прижал меня к себе крепче, - не хотел тебя будить. Мы уже приехали.

- А, - я обвила руками шею Воронова, - несите меня в кровать, мой верный рыцарь.

- Слушаюсь и повинуюсь, - усмехнулся мужчина.

***

Катя наконец утихомирилась и заснула, при этом ни в какую не желая отпускать руку Саши. Он улыбнулся - иногда она напоминала ему еще совсем ребенка, а не взрослую женщину. Осторожно подменив себя на подушку, мужчина вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь.

Его одолевали мрачные мысли. Впрочем, он скривился, в последнее время это его постоянное неизменное состояние. Устинов глумился, не таясь, рассказав о ближайших планах на его компанию. Что Артем сдаст буквально через два месяца, и ему даже не стоит пытаться что-либо сделать. Что же он такого ему сделал, что его так хотят задавить? Логика подсказывала, что ничего - просто слишком богатый и успешный. Воронов сел за стол, задумчиво вертя в руке телефон и перечитывая раз за разом недавно полученное сообщение. Ничего, он тоже готовится, и шанс отделаться условным у него есть, и крайне высокий. Жалко, что под Устинова копать не получается - слишком большая шишка, защищенная со всех сторон.

Cкоро двадцатое. Через два дня. День рождения дочери. Как бы ему хотелось, чтобы этот день был праздничным, а не погружен в траур. Для него одного. С Катей он еще не был готов разделить эту горечь, которая никак не желала утихать. Хотя возможно, она смогла бы разбавить своим теплом серую неуходящую тоску.

Мысленно встряхнувшись и отогнав хоть на время все плохое, он встал, намереваясь принять душ и хоть немного поспать - за окном занимался рассвет.

На столе остался телефон с невыключенным дисплеем и мерцающим сообщением. "Нам нужно поговорить. Алиса."

Воронов был крайне мрачен с самого утра. Мысли его явно были где-то далеко отсюда, а на мой осторожный вопрос что случилось, я получила непонятное "Двадцатое". Сегодня какая-то важная дата? Но видя состояние мужчины, я отстала с расспросами. Скоро он немного оттаял, но все же был крайне хмур. Наконец, как будто преодолев внутреннюю борьбу, он спросил:

- Кать, не хочешь со мной поехать... кое-куда? - слова давались ему с трудом.

- Да?

- Сегодня день рождения Оли, - он опустил взгляд в стол.

Я без слов переплела наши пальцы, надеясь, что он поймет мое стремление его поддержать. Слова тут казались лишними.

- Спасибо тебе.

Мы собирались в полном молчании, до кладбища тоже доехали, не перебросившись и словом.

- Знаешь, - обронил Саша, открывая дверцу машины, - можешь все-таки подождать меня тут?

- Конечно, без проблем, - я кивнула.

Смотрела, как он медленно идет, словно каждый шаг давался ему с трудом. У меня буквально сердце болело за него, как будто я чувствовала всю его боль. Кто сказал, что мужчины должны быть сильными все время? Есть моменты, когда ты просто не выдерживаешь. У Воронова нервы отказывали один раз в год. И все же, рано или поздно эта боль хоть немного, но притупится. Да она и так была запрятана куда подальше, и если бы не катализатор в виде проблем компании, появления бывшей жены, то может, ему бы не было бы сейчас настолько плохо. Я настолько погрузилась в свои мысли, что чуть не пропустила хрупкую фигурку, движущуюся в том направлении, куда ушел Воронов. Яркие рыжие волосы трепал внезапно усилившийся ветер.

***

Он стоял перед надгробием, смотрел на фотографию смеющейся дочери, и на душе кошки скребли. Сейчас ей бы было двенадцать. Что бы она любила сейчас? Какие книжки читала? Может, пошла бы в музыкальную школу или на танцы? С кем бы дружила, кого ненавидела?

Мужчина тяжело вздохнул и положил на мраморную плиту яркий букетик из полевых цветов. Не стоит долго тревожить покой мертвых, возможно, у них за чертой совсем другая, но тоже жизнь. Он развернулся было, чтобы Вернуться к машине, но замер как вкопанный, увидев стоявшую рядом с ним женщину.

- Алиса? К дочери пришла?

Она помялась, но отрицательно покачала головой:

- Мне нужно с тобой поговорить.

Сжав челюсти, стараясь не выдать охватившее его бешенство, мужчина буквально силком потащил Алису прочь с кладбища.

- Что ты себе позволяешь?! - она вырвала свою руку и с возмущением уставилась на Воронова.

- Это ты что творишь? Можешь хотя бы рядом с дочерью не устраивать разборки? - ядовито ответил мужчина, раздувая ноздри от гнева.

- А что мне оставалось делать? На звонки ты не отвечал, не принимал, как еще я могла с тобой пересечься?

- Что? Тебе? Нужно? - отчеканил Саша, теряя терпение.

- Вот, - Алиса впихнула ему в руки папку, - это документы на Устинова и оригиналы тех документов с твоей печатью, помнишь?

Он замер, неверяще смотря на бывшую жену.

- Что?..

- Мне нужна твоя помощь, Воронов! - воскликнула женщина, умоляюще заглядывая ему в глаза, - он мне угрожает, он Матвея даже забрал!

- Стоп-стоп-стоп, остановись, Что случилось?

Опустив голову, Алиса медленно заговорила, срывающимся от волнения голосом:

- У меня есть сын. Матвей. Когда муж решил все это затеять с присвоением твоей компании, мне было плевать, честно. Это просто деньги. Но ему было этого мало, он решил засадить тебя в тюрьму за счёт тех документов, что я у тебя тогда давно забрала, я имела неосторожность сказать, что это как-то слишком жестоко. Он взбесился. Илья и раньше был несколько... жесток, но в этот раз он просто был сам не свой. А потом он отобрал Матвея, сказал, что отправил его к своим родителям. Саш, я не могу так больше, я не знаю, что с ним, мне не позволяется даже голос его услышать! У меня нет сил больше так жить, понимаешь? Но я не смогу ничего сделать против Устинова, он просто меня задавит. А у тебя еще есть возможность, вывернуть дело в свою сторону.