Я не для красного словца говорил Бабе Ходоре, то бишь Феодоре Савватеевне про миллион. Пожалуй миллиона будет мало даже для того, чтобы самолет с нормальным движком построить. Нет еще их, двигателей самолетных, даже велосипедных нет, не изобрели еще. Или уже изобрели? Блин! Как плохо попаденцу не знающему историю. Ну как тут прогресс двигать без денег и без знаний. А ведь пообещал, сдуру, другу Архипке первым пилотом его сделать. Хотя тут можно извернуться и дельтоплан сгондобить. Марьина горка должна хорошо подойти для первых опытов с полетами. Хорошо было бы все-таки мотор небольшой раздобыть. Сил этак на тридцать. Должен такой дельтоплан потянуть. Да где ж его взять? Самому сделать? Нет, на такой технический подвиг я не способен. А зачем самому то делать? Можно подкинуть идею какому нибудь энтузиасту, а лучше группе энтузиастов. Тоесть КБ сделать по двигателям, пусть изощряются. Принцип работы и схему мотора могу подсказать. Осталось лишь найти таковых.
Блин! «Кадры решают все!». Не знаю кто это сказал, но сказал по делу. Мало в России образованных людей, а образованных инженеров и того меньше. Писателей, поэтов, художников, а также юристов и философов вполне в достатке, а толковых инженеров, днем с огнем, не сыщешь. А тут еще царский министр образования циркуляром «о кухаркиных детях» разродился. Мол не нужно высшего образования детям не благородного сословия, пусть в реальные училища идут, профессию какую нибудь получают.
Хотя как на этот циркуляр посмотреть. С одной стороны явная затычка на социальной лестнице для бедноты, а с другой, вроде из реальных училищ в высшие учебные заведения уже принимают на технические специальности. Если это так, то зря либеральная тусовка так возбудилась. Меньше всяких болтунов с гуманитарным образованием будет, а появится побольше реальных работников умеющих, что либо руками делать. Да и на заводах нужны грамотные рабочие. Если посмотреть с этой стороны на пресловутый циркуляр, то от него стране больше пользы, чем вреда.
Черт с ним с циркуляром этим. Пусть о нем болит голова у того, кого это задевает, а мне движок, что самолет поднять может, хочется поиметь в ближайшие три-пять лет. Да и вообще завод авиационных двигателей в России строить надо, а то читал, что для русских самолетов двигатели из-за границы покупали. Ну завод — это на перспективу, мотор изобрести еще надо, хотя бы велосипедный для начала.
А что если в Барнауле инженеров поискать. Сереброплавильный завод там уже на ладан дышит, закроют скоро. А ведь на нем сейчас работают более-менее технически грамотные люди, да и какой то станочный парк при заводе должен иметься. Ремонтируют же они оборудование. Ползунов свой паровик не из деревяшки выпилил, значит уже тогда какие-то станки имелись. Ладно! Поеду зимой в Барнаул и постараюсь на месте определиться, а пока денежку ковать надо. Я поднялся с дедовского чурбака и пошел вкалывать.
Неделя в одиночестве пошла мне на пользу. Золотишка чуток нарыл и с планами на будущее немного определился. Не определился с одним — спасать мне Россию от бед революции или немного погодить. Ну не тяну я на спасителя, хотя и заявил в письме ватиканским попам о таком желании. Прикололся конечно. С другой стороны, а вдруг поверят мне в Ватикане. Я ведь в письме кой чего напредсказывал. Еще и про айфон написал. Вот хохма будет, если они разыщут у себя в запасниках телефончик какого нибудь бедняги попаденца. Вот блин! Чем я думал, когда прикалывался в письме, да еще и грозил. Ладно, сделанного не вернешь, проблемы будем решать по мере возникновения.
На восьмой день в полдень приехал дед. Кабай учуял его загодя, даже пару раз тихонечко гавкнул, предупреждая меня. Я, схватив винчестер, а револьвер был всегда при мне, спрятался в местечке, которое присмотрел на второй день после отъезда Архипки с дедом. Оттуда хорошо просматривалась вся полянка, где мы встали лагерем. Меня прикрывал небольшой бугорок и редкие кусты. Дед выехал к костру, ведя на поводу двух загруженных лошадок, и завертел головой разыскивая меня:
— Ляксей! Вылазь давай, летна боль. Не прячься.
— Да не прячусь я. Кабай предупредил, что кто-то едет, вот я схоронился на всякий случай. — Вышел я к нему. — Ну давай рассказывай, что там у Архипки с рукой, да вообще что там дома твориться, а то я совсем одичал тут за неделю.
— Архипка твой жив-здоров. Савватеевна его подлечила, сказала, хорошо, что быстро до нее добрались. Мол, кость в руке у него треснула, ну и ушиб большой. Сказала — если он будет сполнять все, что она ему говорит, то седьмицы через три забудет про ту трещину.
— Это хорошо! А как там дядька Кузьма с Митькой?
— Кузьма с Митькой и Федькой Жабиным еще вроде в Тюмень плывут на двух лодках. Ванька говорит: тыщ пятнадцать пудов хлебушка везут.
— А дядька Иван лесопилку то сделал?
— Сделал на речке в верстах тридцати от Бийска. Рядом деревня какая-то. Он говорил название, да я запамятовал. Нанял трех местных мужиков, те уже досок напилили.
— Денег хватило?
— Не хватило. Пришлось дать пятьдесят рублев.
— Ишь ты! Есть значит у тебя денюшки.
— Есть маленько, летна боль. Чай не нищий. Ладно! Хватит болтать давай разгружаться, да лошаденок надо обиходить. Пусть отдыхают. Чуть не загнал их.
Разгрузились. Пока дед возился с лошадьми, я стал готовить обед из привезенных продуктов, особенно порадовали свежие огурчики. Подкрепившись, решили сегодня передохнуть. Дед сел на свой чурбачок и стал рассказывать деревенские новости. Наскучав в одиночестве, я с удовольствием слушал нехитрые деревенские сплетни и отдыхал душой. Под вечер когда дед, рассказав все, приумолк, я спросил его:
— Тятя, золото куда девать будем?
— Ишь озаботился. Раньше надо было думать. — Дед ехидно ухмыльнулся. Потом сказал серьезно: — Не боись, летна боль, есть у Федьки Жабина знакомец, пристроем часть золотишка через него. Только это дешево будет; не больше двух рублей за золотник выручим.
— А с остальным золотом что делать?
— Попробуем бумагу выправить на добычу. Артель соберем да будем здесь стараться. Добытое золотишко сдадим как положено по закону.
— А дадут бумагу крестьянину на промысел?
— Федька говорил, что ноне всем дают. Вроде указ какой-то вышел.
— Может в купеческое сословие тебе перейти. Ты подумай с Жабиным посоветуйся, разузнайте, что да как, а деньги на гильдейский взнос найдем.
— Да вроде особой нужды нет, но кто его знает, как дальше обернется. Может и вправду в купцы податься, летна боль. Поговорю с Федькой, он давно уже в купцы метит, да денег жалеет. А тут глядишь захапает деньжонок зерном торгуя, да заплатит взнос. Вроде не менее пятисот рублев в год платить надо.
— Ну в этом году вряд ли много наварят на хлебе, пока еще такого массового голода в европейских губерниях нет. Процентов пятьдесят-сто пожалуй поднимут, а вот на следующий год голод здорово прижмет, даже правительство озаботится, да и царь из своего кармана денежку отстегнет. Разворуют много, но деньги на закупку зерна у правительства найдутся. А зерно мы им привезем.
— Зачем же ты Федьку с понталыку сбил, если прибыль только в будущем году будет. Вот и надо было все на будущий год затевать.
— Прибыль какую-никакую все равно получат, зато на будущий год будет знать, что да как. Да и дядька Кузьма с Митькой все разузнают и на следующий сезон уже опытными купцами пойдут. Зерна побольше закупят, лодки быстрее сделают из готовых досок. Хорошо бы пароходишко какой-либо заиметь, тогда еще ловчее получится.
— А чего же сам не взялся хлебом торговать, раз все знаешь?
— Сам? А ты погляди на меня. Сильно я на купца похож? Кто же из серьезных людей дело будет иметь с четырнадцатилетним сопляком, а дядька Кузьма вполне подходит, не дурак и вид солидный имеет. Митька тож не изболел, пусть учится хорошие деньги зарабатывать, пригодится в жизни. А мы здесь не меньше поднимем, чем они там торговлей.
— Ишь ты, как все по полочкам разложил. — Дед неодобрительно посмотрел на меня и неожиданно спросил: — Архипке про самолеты не врал? А то запали твои бредни мальчонке в душу, всю дорогу меня расспрашивал, а что я мог ему сказать, коль сам ничего не знаю. Сказал только, раз Ленька обещал так и будет.
