Вот в чём секрет: шаблоны поведения, сформированные в детстве, накладываются на отношения человека во взрослом возрасте. Этот факт важен для понимания поведения мужчины, который ранее состоял в созависимых отношениях со своей матерью. Может быть, это сложно осознать, но за каждым из нас следуют тени прошлого. И, как правило, чужих призраков легче разглядеть, чем своих собственных.

Что касается МС, остаточное чувство вины перед матерью может быть таким сильным, что мужчина застревает в прошлом, независимо от того, когда он последний раз говорил с ней – вчера или десять лет назад. Он думает, что хочет любящую жену, детей, нормальную счастливую семейную жизнь. Однако, приближаясь к этой цели, он чувствует тревогу, которая сковывает его. Он не может построить серьёзные отношения с женщиной, но не может и расстаться с ней. Он оказывается в тупике. Или же переключается на новую женщину, убеждённый в том, что проблема была именно в его прежней партнёрше, а не в его голове.

Он может воображать, что ищет «идеальную женщину», но каждая из его женщин в итоге оказывается «неидеальной». Тогда он теряет интерес к ней и снова отправляется на поиски «той самой». Поведение МС всегда циклично: поиск идеальной партнёрши, идеализация женщины, которую он отыскал, утрата иллюзий, боязнь серьёзных отношений, поиск новой партнёрши и так по кругу.

Эта повторяющаяся модель поведения является отражением и прямым следствием истории отношений МС с его матерью. Вначале он идеализировал мать, восхищался ею и считал особенной. Но при этом он испытывал чувство вины и гнев, желая дистанцироваться от неё. Однако она не позволяла ему выражать эти чувства и он научился подавлять их. В результате все эти «забытые» чувства – вина, гнев, стремление отдалиться – всплывают в его подсознании, когда он, уже будучи взрослым человеком, сближается с женщиной.

Созависимые отношения с матерью не были его выбором. Они были навязаны ему сложными обстоятельствами, в которых ему, будучи ребёнком, приходилось заботиться об эмоционально зависимой матери. И хотя отчасти эта связь была волнующей и приятной, на подсознательном уровне он понимал, что она лишает его самостоятельности. Весь тот гнев и разочарование, что он испытывал тогда, теперь он проецирует на свою партнёршу, а неосознанное избегание близости сдерживает его влечение к ней. У него возникает внутренний конфликт. Если ничего не изменится, МС никогда не испытает мужской гордости за самостоятельно принятые решения, не сможет заботиться о своей жене, растить своих детей.

У Сонни была борода и добродушная улыбка. На его лице не было ни тени того раздражения, которое я часто наблюдаю, когда женщина «тащит» своего мужчину к психологу. Я позволил Анне начать, и она сказала Сонни всё то, что до этого говорила мне.

– Я люблю тебя, Сонни, – закончила она. – Неужели ты позволишь своей матери помешать нашему счастью?

– Ты несправедлива, – запротестовал Сонни. – Я должен заботиться о маме.

Затем он повернулся ко мне и сказал:

– Анна всё преувеличивает.

– Как я понимаю, – ответил я, – она хочет, чтобы вы выделили время на то, чтобы побыть друг с другом наедине. Она хотела бы занимать особое место в вашей жизни.

– Точно, – согласился он, потянул себя за бороду и взглянул на руку, проверяя, не выдернул ли он волосок.

– Разве ты меня не любишь? – спросила Анна, пытаясь скрыть дрожь в голосе за напускной храбростью.

– Всё не так просто, – возразил Сонни, откидываясь на спинку стула. – Не дави на меня. Я должен быть готов к этому.

Во время сеанса я попросил Сонни и Анну повторить и разъяснить друг другу свои точки зрения. Сонни был так поглощён отстаиванием интересов своей матери, что слова Анны, кажется, попросту до него не доходили. В каком-то смысле, он не слышал её. Я решил, что лучше всего будет провести с ним несколько индивидуальных сеансов.

Через неделю Сонни пришёл ко мне без Анны.

– Расскажите мне о том, как вы познакомились с Анной, – попросил я, так как счёл, что проще будет начать разговор с этого.

Лицо Сонни тут же просветлело.

– Она была такой красивой и такой уверенной в себе, что сразила меня наповал!

Сонни впервые встретил Анну на вечеринке в честь Дня независимости у их общих друзей. Их сразу же потянуло друг к другу с невероятной силой. Они скрылись от толпы, чтобы поговорить. Держались за руки, смеялись. Окружающий мир перестал для них существовать.

Когда в 10 вечера у Сонни отключился пейджер, он едва это заметил. Прощаясь, он записал номер телефона Анны. На следующий день он отправил розы в её адвокатскую контору и тем же вечером позвонил ей.

Следующие два месяца прошли в вихре любви и романтики. Они были достаточно взрослыми и опытными, чтобы ценить обретённые чувства. Теперь долгие рабочие часы скрашивало ожидание встречи.

Ни с того ни с сего их отношения дали трещину. Сонни вдруг стало казаться, что Анна слишком самоуверенна. Ему не нравился её коричневый костюм и бордовый лак для ногтей. Он хотел бы, чтобы она выглядела менее разочарованной, когда он говорил по телефону с матерью. К тому же она хотела обручиться и настойчиво просила его об этом.

Сонни испытал нечто вроде паники. Он не хотел отказывать Анне, боясь обидеть её, но и не был уверен в том, что хочет на ней жениться. Однако расставаться с ней он тоже не хотел. Словом, он запутался в своих чувствах.

– Расскажите мне о своей матери, – попросил я.

– Она зависит от меня. И всегда зависела, – сказал Сонни.

– Даже когда вы были ребёнком? – спросил я.

– Да, – подтвердил он. – Даже тогда.

Родители Сонни становились всё более эмоционально далёкими и чужими друг другу, пока наконец не развелись, когда ему было восемь лет. Они сохранили дружеские отношения и сумели обойтись без конфликтов, но, когда отец ушёл, Сонни в полной мере ощутил на себе груз одиночества матери.

Тогда их с мамой жизнь была вполне обычной. Как и большинство матерей, она заставляла его делать уроки и помогать ей по дому. От природы Сонни не был особенно усидчивым или способным к наукам, однако благодаря прилежанию он добился отличной успеваемости. Он иногда участвовал в школьных мероприятиях, но почти никогда не гулял с одноклассниками после уроков. В его жизни не было ничего такого, что мы обычно называем «трудным детством». И всё же трудности порой возникали, и их количество незаметно росло.

Он был единственным другом своей матери. Ещё до развода она говорила с ним о проблемах в отношениях с отцом Сонни. Судя по всему, она не знала, чем можно и чем нельзя делиться с маленьким мальчиком. В шесть лет он не понимал, о чём она говорит, но осознавал, что у неё проблемы и что его отец является частью этих проблем, а он, Сонни, должен каким-то образом ей помочь. Он знал, что матери нравится находиться в его компании. У неё не было друзей или каких-либо интересов. Она работала на скучной работе и жаловалась сыну на своего начальника и на непутёвого брата, дядю Джеймса. Но чаще всего она жаловалась на отца Сонни.

Он начал понимать, что его основная задача – оказывать матери моральную поддержку. Он не мог позволить себе надолго уходить из дома даже в выходные. Как-то раз в одиннадцатом классе он позвал одну девушку на свидание. Они сходили в кино и съели по бургеру, а когда он вернулся домой, то увидел мать сидящей перед выключенным телевизором. Она не стала ужинать без него и теперь грустно спрашивала, хорошо ли он провёл время. Он ещё немного повстречался с той девушкой, потому что иначе его не поняли бы приятели, но эти встречи уже не приносили ему радости. Он избегал их под предлогом учёбы и домашних обязанностей.

После школы он поступил в колледж при Мичиганском университете в городе Анн-Арбор, чтобы учиться недалеко от дома, а позже закончил стоматологический институт в Мичигане. Когда он начал работать, у него появилась собственная квартира, но он часто оставался ночевать у матери в своей старой комнате.