Настоящий вызов трансформации мира – это не искусственный интеллект, цифровое будущее или технологическая сингулярность, а изменение человека и в чем-то его природы. Единственный путь к этому – каждому начать с себя. Так просто и одновременно так сложно. Но это все, что мы можем сделать. Остальное оставим Господу Богу.
Изменения всегда выбор лидеров. Жизнь других в этом мире меняют дерзкие, неуспокоенные, небезразличные, ищущие. Плыть против течения и каждый момент быть иным способен далеко не каждый. Лидер не станет выбирать стабильность и неизменность, потому что он готов развиваться.
Подобно тому как личностью становятся при выходе из толпы, лидер начинается с трансформации себя. Но, чтобы понять, что именно требует изменений, нужно осознать себя личностью, то есть, как сказал российский философ-мистик Г. И. Гурджиев, «проснуться» и ответить на простой исходный вопрос «кто Я?». Это поможет принять точку отсчета в изменениях, причем изменениях не первого слоя, а глубинных. Я сейчас не говорю про понимание смысла своей жизни, предназначение и истинные мотивы поступков. Это должно проявиться позже. Вначале нужно прийти к себе.
Практически все существующие на сегодня подходы и концепции лидерства говорят о том, как вести людей за собой, но нигде не упоминается, как лидеру прийти к самому себе, к своей подлинности и глубине, как найти ресурс и опоры, от которых можно оттолкнуться на своем пути развития, что это за путь и в чем ядро лидерства. А на самом деле это главное!
Об этом и многом другом мы и поговорим в этой книге.
Глава первая. Будущее и неопределенность
Существуют самые разные точки зрения на будущее: «образ в сознании», «результат настоящего», «потенциал прошлого», «ничто, его вообще не существует, есть только здесь и сейчас», «неизвестность», «неопределенность»…
В психологии есть интересный тест «Круги времени» Томаса Коттла. Если вам любопытно заглянуть в свое подсознание и узнать, как вы на самом деле воспринимаете свою жизнь, возьмите лист бумаги и с помощью кругов изобразите свое прошлое, настоящее и будущее. Теперь посмотрите, сколько фигур у вас получилось: одна, две или три? Как они размещены: последовательно или один круг в другом, подобно мишени (где ваше будущее – внутри или снаружи?)? Значение имеет и размер этих кругов (какой из них самый большой?), и то, как они связаны друг с другом.
Иногда люди старшего поколения самым большим изображают круг, связанный с прошлым, а будущее рисуют в виде маленькой фигуры. Это может быть продиктовано ассоциацией с возрастом, но не всегда. Попытайтесь разобраться, почему, например, у вас круг прошлого значительно превосходит круг будущего. А может, наоборот, вы не хотите замечать былого и с надеждой смотрите в завтрашний день? Тогда спросите себя, какие цели вы перед собой ставите, чего хотите достичь, какой временной отрезок отводите себе на этот путь. Если же самым большим кругом вы изобразили свое настоящее, значит ли это, что вы забыли про то, что было, и не хотите знать, что будет?
Какое время по результатам теста оказалось для вас самым важным: прошлое, настоящее или будущее? Что дает вам больший ресурс и энергию: то, что вы уже сделали, или то, чего только предстоит достичь, – ваши цели?
На жизнь можно смотреть как на перспективу и как на ретроспективу. Перспективное мышление – это когда мы больше мыслим о дне завтрашнем, мечтаем, ставим цели и строим долгосрочные планы. При этом ресурс для формирования будущего нам часто дает опора на прошлое, но не всегда определяет его. Ретроспективное мышление обращено назад, в минувшие годы: мы будто живем одними воспоминаниями, постоянно возвращаясь в мыслях к ярким образам, событиям и переживаниям из прошлого.
У философов М. К. Мамардашвили и М. Н. Эпштейна встречается динамическое понимание судьбы. По их мнению, судьба – это, по сути, некие силовые линии впереди нас, которые воссоздают прошлый опыт и то, что мы оставили позади себя. То есть путь, который был нами пройден, и сделанные на нем выборы каким-то образом влияют на формирование пространства впереди нас. Это не означает, что они жестко задают направление, но они определенным образом на него влияют, и мы оказываемся в ловушках семейных сценариев или, говоря простым языком, собственной судьбы. А дальше – либо мы двигаемся по этим уже готовым силовым линиям, либо открываем для себя новые, совершенно другие возможности. Второй путь требует осознанного усилия и энергии для выхода из привычной колеи такого сценария[1]. Однако те люди, в жизни которых отсутствует осознанность, воспринимают судьбу как некую данность и предопределенность.
Три варианта отношения к будущему
Существует три основных варианта отношения к будущему: прогноз, проект и возможность. Есть еще мечты, но о них чуть позже.
Прогноз – это экстраполяция актуальной ситуации, существующих трендов в будущее (порой с исключением себя из создаваемой картины), попытка предугадать исход и спрогнозировать те или иные сценарии. Проблема такого подхода в том, что далеко не всегда наши суждения о будущем оправдываются и становятся реальностью.
Проект – это возникновение в сознании образа, постановка цели, выделение для ее достижения необходимых ресурсов (денег, времени, энергии и т. д.). Хороший пример проекта – строительство своего дома. Проект часто становится нашим будущим, но не всегда. Как правило, по ходу строительства обнаруживаются различные нюансы: ограничения, проблемы, ошибки проектирования или новые возможности. Редкий случай, когда то, что мы спроектировали и затем воплотили, соответствует изначальному плану на все 100 %. Потому проект, как и прогноз, является весьма относительным способом взаимодействия с будущим.
Возможность – это направление развития, которое мы видим, а затем выбираем либо отвергаем. Будущее – это не то, что будет, а только то, что может быть. Мы всегда оперируем с ним в пространстве возможного – того, что может быть, а может и не быть.
Понятие возможности связано с понятием неопределенности, которое говорит о наличии альтернатив. И наоборот, возможность может появиться только там, где есть неполная определенность. Возможность возникает только при разрыве цепи причинно-следственных связей. При этом есть то, что исключено, то, что не исключено, а есть то невозможное, что случается. Это явление описал в 2007 г. Н. Талеб в своей ставшей бестселлером книге «Черный лебедь»[2]. С тех пор словосочетание, ставшее названием его книги, приобрело большую популярность в бизнес-среде. На самом деле еще за несколько лет до выхода книги Н. Талеба, в ноябре 2001 г., действующий тогда вице-президент США Дик Чейни обозначил после атаки террористов на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке новый тип угроз, а вместе с этим ввел новый термин – «маловероятные события сильного воздействия» (low-probability, high-impact event). Позже это явление стало называться «доктрина одного процента» или «доктрина Чейни».
События подобного характера часто невозможно предугадать. При этом предсказание будущего и ошибки или заблуждения – это, как сказал бы Маяковский, «близнецы-братья». Мы не можем безошибочно предвидеть грядущее. Но более важно то, что когда мы, принимая те или иные решения, все-таки ошибаемся, то понимаем это слишком поздно. Все наиболее значимые события конца ХХ – начала ХХI в. для многих явились громом среди ясного неба и привели к большим изменениям в мире.
Во время одной только пандемии мы были вынуждены закрыть государственные, организационные и даже личные границы. За короткий промежуток времени полностью изменилась архитектура отношений в социуме. Сначала, когда многие компании переходили на «дистанционку», процесс адаптации к новому формату работы сопровождался для всех его участников большим стрессом: людям было трудно выполнять свои обязанности дома, а организациям сложно обходиться без сотрудников в офисах. Позже, когда руководство предложило людям вернуться к прежним условиям труда, оказалось, что значительная часть работников уже не хочет этого. Создав между собой социально безопасную дистанцию, мы стали физически дальше друг от друга. Все это неизбежно привело к утрате близости, тактильности, а самое главное – доверия! Мы разделились на ярых сторонников и непримиримых противников вакцинации. И это еще долго будет иметь свои последствия. Но проблема здесь даже не в предсказаниях и не в современных инструментах математического моделирования вероятностей на основе больших баз данных или искусственного интеллекта. Есть система координат и поле, которое уже известно, его контуры очерчены и вероятности событий вполне понятны и прогнозируемы. Но есть и то, что эта система координат просто не вмещает в себя. Речь о событиях, которых нет ни в одной модели. И главный вопрос: что делать с ними?
