Прикрыв глаза, я вслушивался в тихий шепот волн. На мгновение захотелось почувствовать себя дикарем, сбросить одежду и начать орать, ударяя себя в грудь.

Что за бред?

– Рэм! – Я вскочил на ноги, только услышав голос старика. – Идем. – Он дождался, когда я поравняюсь с ним, двинувшись к скалистой арке.

– Эйдан здесь?

– Да. И он расстроен. – Да, ладно? – Что у вас случилось?

– Он спер мой медальон.

Старик усмехнулся.

– И все это, из-за какого-то камня?

– Как видишь, не из-за какого-то. – Возразил я, указав на себя.

За пределами арки, я впервые увидел столько демонов. Мужчины и женщины, все они полукругом сидели у разожженного костра и завтракали. Каждому из них было не больше тридцати, даже меньше, но то, что отличало их от людей, так это габариты. Я не говорю о женщинах – они были также стройны, как Лейла, а вот парни, настоящие качки. Массивные тела, мышцы, прокаченные природным тестостероном и ярко-желтые глаза, напоминающие свечение мотыльков в период спаривания. Среди них сидел Эйдан, чей взгляд был направлен в сторону. Он единственный, кто проявлял ко мне явное отвращение.

– Эм. Привет. – Я чувствовал себя придурком, не зная, как правильно приветствовать демонов. Может, у них особое поведение друг к другу? – Как дела?

Эйдан хмыкнул, а вот остальные, потеряв ко мне явный интерес, продолжили есть.

– Идем. – Мы направились в его домашнюю библиотеку. У меня язык не поворачивался назвать строение – домом. Внутри, по-прежнему был беспорядок. Свалка книг и свертков. Та же тахта, заваленная барахлом. Тот же стол, заставленный вещами, которым было, по меньшей мере, несколько веков. Единственное изменение, что до этого, я не видел, висело на стене в тяжелой раме. Я подошел ближе, всматриваясь в портрет мужчины и женщины, одетых в кожаные доспехи: она сидит на высоком стуле, он – позади нее, положив свои огромные ладони ей на плечи, словно показывая, насколько он дорожит ею и на что готов, чтобы она была счастлива.

– Ты уже понял, кто они?

– Мои родители. – Соскочило у меня с языка, хотя я даже и не думал об этом.

– Верно. Мор и Клавдия Уоллокон.

– Но моя фамилия Уолл. Вы сократили ее, чтобы тоже уберечь меня? – я оглянулся на старика.

– Скорее, очеловечить тебя. – Старейшина прошаркал к тахте, усевшись на нее. – Сейчас, ты так похож на своего отца.

Да, черт возьми.

Чем пристальней я вглядывался в лицо мужчины, тем больше видел себя. Длинные, вороньего крыла, волосы, обрамляющие резкие черты с высеченным, будто из камня, подбородком. Широкие брови, нависающие над, выразительными карими глазами. Нос, претерпевший ни один удар. Он совсем не походил на тех правителей, которые кроме того, что ковыряться в собственной заднице, ничего не могли. Судя по всему, он сражался и часто. Наличие шрамов и одного, самого глубокого, из-за чего левая щека казалась, немного деформирована, веско доказывало его отношение к схваткам. Но, несмотря на суровый вид, я видел нежность, искрящуюся в его взгляде, благодаря женщине рядом с ним.

Моя мать была, бесспорно, красивой, с копной вьющихся, каштановых волос. Наверное, это единственное, что у меня от нее осталось. Мягкая линия скул и подбородка. Большие, серо-зеленые глаза, в ободке пышных ресниц. Вздернутый носик и полные губы: нижняя, с заметной впадинкой.

Встреть я такую женщину, то потерял бы дар речи. И все же, ее очевидная нежность никак не сочеталась с доспехами.

– Моя мать принимала участие в битвах?

– Она хотела быть рядом с мужем. – Он вздохнул. – Они безумно любили друг друга и не желали расставаться. – Старик хихикнул. – Когда родился ты, Мор постоянно твердил, что он самый счастливый в этом ебаном мире, демон.

Ого. Мой отец не брезговал грязным словечком.

– Ты представлял своих родителей как-то иначе?

Определенно. Мне казалось, что мой отец огромный, с внушительным животом и заросшим лицом, дикарь, а мать – тонкая, как тростинка измученная женщина, с печальным взглядом. Кто бы мог подумать, что их пара светилась счастьем и любовью друг к другу.

– Да. – Коротко ответил я, оставив затею, делится со стариком своими мыслями.

– Подойди, Рэм.

Нехотя, я отвернулся от картины и подошел к старику. Тот с кряхтением, опираясь на клюку, поднялся на ноги.

– Сколько тебе лет?

– Слишком много. – Он растянул губы в улыбке. Я не заметил, даже намека на клыки, будь он тоже демоном. Мне вообще казалось, будто он обычный человек, живший среди демонов. Задрав голову, он вглядывался в мое лицо, своими древними глазами. Его руки были худыми и шершавыми, как наждак. Легко ощупав мои руки, старик причмокнул. – Думаю, время пришло.

Время для чего?

Внезапно, на меня обрушился поток болезненных ощущений. Только недавно, после пробежки, тело испытывало приятную расслабленность, но мгновение спустя, кости и мышцы охватил сильнейший спазм, словно через организм пропустили высоковольтный ток. Я задрожал, чувствуя, как каждая деталь в моем теле расширяется, вызывая режущую боль. Десны запульсировали. Я слышал, как что-то хрустит под черепом… может, я умираю? Может, у меня развилась какая-то болезнь, которую можно унять только умерщвлением?

– Сколько прошло времени с тех пор, как ты без медальона?

– Не знаю. – Стиснув челюсти, процедил я. – Часов пять или шесть. – Голова закружилась, что я пошатнулся, но старик успел подхватить меня под руку. Такой хиленький, а сила есть. Перед глазами все крутилось волчком. Гул, поднимающийся откуда-то изнутри, не давал вдохнуть. В груди творился бардак. Не знаю, что это было, но какая-то мразь, с ненавистью дробила мои ребра, скручивая и выворачивая внутренности. – Что со мной, мать твою!? – сокрушенно рявкнул я, не в силах больше терпеть боль и упал на колени, уткнувшись лицом в дощатый пол. Гул оглушал, вытесняя остальные звуки. Казалось, что мои уши кровоточили, я явно ощущал влагу, стекающую по щекам. Тупой удар в позвоночник, выбил из меня воздух. На меня снова рухнула могильная плита, вдавливая в пол. Я охнул, распластавшись, как лягушка.

– Началось обращение.

Обращение? А, что, мать твою, тогда до этого со мной было? Да, я уже выгляжу, как существо из ада, а старик утверждает, что началось обращение?

Когда боль, будто сотни впившихся острых осколков, снова ударила, нещадно кромсая мои внутренности, я заскрежетал челюстями, борясь с желанием разорвать собственную грудь и вытащить то, что меня так с неистовством истязает. Внутренняя дрожь ощущалась, как удары молота о наковальню и чем больше я сопротивлялся, тем сильнее была агония. Я утрачивал контроль над своим телом. Теперь, оно казалось мне чужим, как злокачественная опухоль, которую так тщетно пытается отторгать крохи рассудка.

– Быстрее! В клетку! – потребовал старик. Его голос с трудом доходил до моих ушей и даже если бы он начал орать, я бы все равно ничего не понял.

Кто-то подхватил меня на руки, перекинув на плечо. Пол закружился воронкой, превратившись в одно сплошное коричневое пятно. Какое-то время, мое тело было в невесомости. Я лишь чувствовал небольшое колыхание собственных конечностей и терпкий аромат, доносящийся до моего носа, сменившийся на приторно-соленый. Шепот волн, напоминал шипение гремучей змеи, предупреждающе об атаке. Тело сжалось в порыве защититься, но как же я ошибался, когда думал, что спазм, охвативший все мои внутренности, всего лишь реакция организма на опасность.

Опасность…

Ярость и потребность разрывать поглотила меня без остатка.

Провал…

… я слышал рев, загнанного капканом, животного. Шарканье, будто кто-то карябал гвоздями железо. Когда агония становилась невыносимой, я кричал, требуя прикончить меня, чтобы прекратить муки. А моментами, кости издавали такой тошнотворный хруст, словно поселившееся во мне животное, жрало меня изнутри. Сухожилия, мышцы, кости, все это натянулось в струнку, как до предела натуженная тетива. Я цепенел. Зрение замылилось, только смазанные черно-белые тени, двигающиеся из стороны в сторону. Изо рта, дыхание вырывалось рваными клочками, и я никак не мог вдохнуть полной грудью, потому что легкие хорошенько придавило ребрами. Я пытался моргать, силясь прогнать пелену, но ничего не выходило… ничего…и снова провал.