«Я никогда не убью себя ради спасения души,

Меня не стало, но откуда мне было знать?

Я проделал этот путь не для того, чтобы так низко пасть,

В конце концов, я продолжаю очищать мысли».1

ГЛАВА 1

До окончания урока, оставалось двадцать минут, и пока большая часть учеников трудилась над сочинением, а оставшаяся, ковырялась в носу, я делал вид, что увлечен новой книгой. На самом деле, я был увлечен кое-кем, но каждый раз, как в голову начинали лезть жуткие мысли, я тормозил себя на том, что она мне годится в младшую сестру, да и вообще, отношения с ученицей запрещены не только в стенах школы, но и вне ее. Меня могут посчитать извращенцем или педофилом, хотя я никогда не испытывал тяги к нимфеткам. Читая Набокова, я испытывал отвращение к главному герою, убежденный, что таких, как он, надо кастрировать, а сам, тем не менее, на секунду, но фантазировал об одной из сидящих в классе.

Поверьте, многие из девушек в школе, давно уже не невинны, о чем нам доложила школьный гинеколог, миссис Биф. Я был в ужасе, но остальные учителя отреагировали так, словно в этом было ничего особенного. Может, в свои двадцать шесть лет, я мыслил, как старик, но сама мысль, что девушки с удовольствием познают мужчин в таком раннем возрасте, меня коробила. Наверное, я бы сошел с ума, узнай, что моя дочь вошкается под одеялом, с каким-нибудь узколобым спортсменом. К счастью, я не женат и у меня нет детей. Даже если и случится, я приложу максимум усилий, чтобы этого не произошло.

Я отложил книгу, обведя взглядом учеников. Я был удивлен, что чирлидерши из группы поддержки, захотят посещать мои занятия. Удивлен, и, тем не менее, мне было понятно их желание. Я был самым молодым учителем в школе, за последние десять лет и только поэтому, четверка спортсменок, посещала мой факультатив. Еще четверо парней из футбольной команды, ходила на мои занятия, только для того, чтобы приглядывать за своими девушками. Думаю, они видели во мне своего противника, хотя я ничего такого и не проявлял… и не проявлю, даже к той, что мне импонирует. Она единственная, не похожа на тех чирлидерш, которые всем своим поведением показывают, что согласны на все. Она была одной из них, но была недоступна. Уж об этом я точно знал… спасибо, мисс Биф.

Анабель Уайт – девушка, с каштановыми волосами и выразительно-синими глазами. Я был потрясен не только ее красотой, но и умом. Каждый раз, я задавался вопросом, что может быть общего у Анабель с группой поддержки? Ей вовсе не нужны глупые кричалки, прыжки и танцы перед играми. И уж точно, нет необходимости обсуждать с подругами модные журналы и накаченных парней с команды. Нет-нет. Ей нужна учеба и только. Хм, возможно, во мне кричит ревность к тем, кто может составить ей достойную пару, а не я. Мое внутреннее нежелание делить ее с кем-то другим, меня самого иногда пугает. Разве я имею право претендовать на Анабель? Разве я могу? Нет. Определенно – нет. Мне пора понять, что она не создана для меня. Я вовсе не хочу закончить, как Гумберт.2

Боже, мне нужно перестать на нее смотреть, а то могут решить, что я запал на нее. Я моргнул, уставившись на циферблат. Как странно, что не дают звонка, хотя уже прошло пять минут. Глянув на часы, висящие над доской, я беззвучно выругался. Давно пора сменить свои Casio на новые.

Стоило только прозвучать звонку, как коридоры школы наполнились шумом. Ученики повалили из кабинетов. Пока я подкручивал часы, мой класс наперебой бросал свои работы мне на стол. Футболисты и чирлидерши, естественно, были последними.

– Мистер Уолл?

Я поднял глаза, вытаращившись на Анабель. Почему я не могу на нее смотреть, как учитель на ученика? Почему мне обязательно надо изучать ее лицо вплоть до дюйма? Каждую черточку, каждую впадинку?

– Да, Анабель? – я прокашлялся, оставив часы в покое.

– Боюсь, мое сочинение не получилось достойным. – Кажется, ее высокие скулы покрылись румянцем. Она закусила губу. Ту, самую, что была полнее.

– О, я уверен, ты написала хорошее сочинение. Не переживай, моя критика будет объективной.

Когда она улыбнулась, я почувствовал себя подростком, пускающим слюни на картинку с журнала для взрослых.

– Анабель, – в дверях показалась Кэрри, подруга из группы поддержки, которую я мог охарактеризовать в двух словах – всегда согласна. Конечно, с моей стороны, это не очень хорошо, и, тем не менее, всем своим существом, я был против их дружбы. Однако, что я могу сделать? – Ты идешь?

– Иду. – Она снова посмотрела на меня, закидывая ранец на плечо. – Вы идете на ленч, мистер Уолл?

Я слегка улыбнулся, оформляя из беспорядочного вороха бумаг, аккуратную стопку.

– Да, конечно.

Анабель кивнула и, бросив мне через плечо, что-то вроде, увидимся там, исчезла за дверью. Закончив формировать стопку, я с трудом выдержал еще пять минут, чтобы не выглядеть полным придурком и спокойно покинул кабинет, направляясь в столовую. Шагая по коридору, я кивал ученикам, которые со мной здоровались, а у самого творился какой-то хаос. Мысли, от которых мне стоило избавиться давным-давно, не давали покоя. Я только и думал об Анабель и об ее улыбке.

Чертов извращенец.

Думаю, мне стоит найти себе девушку по возрасту и выбросить из головы глупости.

В столовой, мне встретился мистер Джонсон, преподаватель физкультуры и тренер футбольной команды «Пираньи». Пока мы стояли в очереди за едой, он безумолку болтал о предстоящей игре и тренировках, которые когда-нибудь выйдут ему боком, потому что эти бестолковые ублюдки, не желают выкладываться на все сто процентов. Честно говоря, я работаю в этой школе всего три месяца, а уже устал от постоянных разговоров о спорте. Джонсон может часами говорить об этом, даже если другие учителя будут просить его заткнуться.

– Они не управляемые. – Сетовал Джонсон, подхватив поднос с едой. Он дождался, когда я возьму свой, и мы направились к столу, располагавшийся отдельно от остальных. – И совершенно не слушают меня. Кстати, как парни ведут себя на твоих уроках?

– Если вы говорите о том, не практикуют ли они броски, то отвечу – вполне спокойно.

– Интересно, почему? – Джонсон прищурился. – Признавайся, ты пускаешь газ или платишь им за тишину?

Странный вопрос. Почему я должен кому-то платить? У меня существует единственное правило – пришел заниматься, будь добр питайся знаниями. Все остальное – за дверью.

– Нет. Они действительно занимаются на моих уроках. – Я причмокнул, разглядывая невзрачный салат в тарелке.

– Ты единственный учитель, которого они не достают. – Джонсон поднял палец вверх. – Пока не достают. – Он хлопнул меня по плечу, отчего я чуть не подавился. Рука у него прилично-тяжелая. – Что если тебе сегодня прийти на тренировку? Посмотришь, может, урезонишь их скотский темперамент?

– Я? – черт. Только не это.

– Да, ты. – Хихикнул он. – К тому же, я знаю, что ты играл в футбол в школе и колледже.

– Это было давно. – Как спорт, он не плох, но, к сожалению, дальше карьеры тренера не подняться. Конечно, сначала, я раздумывал пойти именно по спортивной дорожке, но было еще кое-что, кроме страсти к мифологии. Я не хотел походить на таких, как Джонсон – орущего и плюющего монстра со свистком. Да, что там говорить. Мне хватило и собственного тренера. Он достаточно резко и грубо излагал свое недовольство, причитая, что у нас не только отсутствует мозг, но и детородный орган, потому что наша команда играет, как затраханная моряками, баба.

– Не важно. Твоя команда всегда выигрывала.

Ага. Благодаря тренеру, который нас и за людей не считал.

– Кстати, кем ты был в команде?

– Нападающим.

Джонсон откинулся назад, несколько мгновений изучая меня.