– Когда я смогу вернуться к учебе? – Грейнджер такая Грейнджер, что в полном здравии, что при смерти.

– Сейчас я сменю вам бинты и обработаю повреждённые места лекарством. Посмотрим, как проходит процесс заживления, и решим, что делать дальше.

А процесс заживления шёл просто прекрасно. Все раны затянулись, кожа сошлась ровно, даже рубцов не осталось, только лёгкое покраснение на бёдрах и коленях.

- Ну, что ж. Думаю сегодня уже можно будет вам покинуть лазарет. Только советую, пока не носить одежду, облегающую ноги. Лучше широкие брюки из мягкой ткани или юбку. Я дам вам мазь, которую нужно будет аккуратно нанести, как придёте в комнату и снимете бинты. Она больше косметическая, чем медицинская. Чтобы не осталось никаких пятен и следов от ожогов на теле.

После обеда Джинни с Гарри принесли ей юбку и кусок яблочного пирога, потому что пациентам Помфри давали исключительно диетическую еду, на которую даже смотреть тошно, не то что есть. Спустя 10 минут следом за ребятами в палату влетел Малфой и, не обращая внимание на изумлённые взгляды друзей Гермионы, бросился к кровати своей девушки, обнимая и целуя ее.

Во второй раз он пришёл уже после уроков, чтобы забрать ее из лап мадам Помфри и отвести в комнату. Его даже не смутило, что придётся идти в львиное логово. Главное — убедиться, что по дороге с ней ничего не случится и, конечно, проследить, чтобы Гермиона не бросилась сразу же в библиотеку после потерянного целого дня учебы. Но как ни странно, хоть в гостиной Гриффиндора и было несколько студентов, никто из них никак не прокомментировал появление Драко, пока он шёл мимо к комнате своей девушки.

– Спасибо, что проводил меня, – улыбнулась Гермиона. – Ты можешь идти, мне нужно ещё снять бинты и обработать места ожогов кремом Помфри.

– Можно я… – неуверенно начал Драко. – Я хочу остаться и помочь тебе.

– Ладно.

Она села на край кровати и начала снимать повязку с правой ноги, а Драко в это время сел перед ней на колени и занялся второй ногой. Потом девушка достала и открыла крем, но Драко аккуратно забрал у неё баночку.

– Я сам, – зачерпнул немного из банки и распределил по ладоням, пока Гермиона дрожащими руками поднимала юбку, чтобы открыть доступ к покрасневшим бёдрам. Не долго думая, он начал медленно втирать крем туда, где раньше были жуткие раны.

Гермиона думала, что ещё чуть-чуть и лишится рассудка. Руки Драко скользили сверху вниз, по внешней и внутренней сторонам бёдер к коленям и обратно. Дыхание девушки сбивалось сильнее с каждым круговым движением его ладоней, а внизу живота растекалось такое знакомое тепло, которое она чувствовала только рядом с ним или думая о нем по ночам. Вдруг она почувствовала лёгкий поцелуй на своём колене. Потом — на другом. Потом дорожка из коротких поцелуев пошла выше, а его ладони поднялись до нижней кромки кружевных трусиков.

– Можно? – хриплым и, Гермионе показалось, каким-то даже умоляющим голосом прошептал он, цепляясь за резинку трусов и уже начиная медленно стягивать их.

Единственное, на что была способна в этот момент Гермиона, — это тихо выдохнуть «да» и немного приподняться, пока он снимал с неё белье.

Черт! Я же хотела с ним поговорить вчера. Так же неправильно, – думала Гермиона, уже лёжа на кровати и смотря в потолок. А Драко в отличии от неё не сомневался и уверенно продвигался к самым нежным местам девушки.

Ей было приятно, и неловко, и стыдно одновременно. С ней такого никогда не происходило. – Что он, черт его дери, творит вообще?! – И как только она почувствовала его язык на самой чувствительной точке между ее ног, то чуть не задохнулась от неожиданности и интимности такого момента. – Мерлин, это так хорошо и так странно и…

– Ах…

Он выделывал с ней что-то невероятное: ласкал ее своим языком, чертил им какие-то геометрические фигуры, погружал внутрь — туда, куда Гермиона не решалась лезть даже собственными пальчиками. Это было просто потрясающе. Он гладил руками ее живот, пробираясь под рубашкой к груди. А когда девушка заметалась и попыталась отстранить его голову, почувствовав приближение чего-то ей неведомого, убрал ее руки, схватил за ягодицы и ещё сильнее прижал к своему рту.

А потом мир разлетелся на части. И она вместе с ним.

Пришла в себя девушка только спустя минуту, когда Драко уже лежал на ней, целовал в шею и расстегивал рубашку

– Нет. Пожалуйста, не сейчас, – растерянно пробормотала Гермиона, понимая, что для неё новых впечатлений на сегодня явно достаточно.

– Что? – обречённо выдохнул Драко ей в шею. – Почему?

– Я просто не готова сейчас. Это вряд ли будет приятно в первый раз, – судорожно начала объяснять Гермиона так, чтобы не обидеть парня. – Просто мне было так больно вчера. Думаю, мне нужно немного восстановиться.

– Да, прости. Я не подумал, – уже испуганно пробормотал Малфой, видимо, осознав ее нежелание испытать снова боль после такого. – Конечно, я не буду тебя торопить. Но скоро начну сходить с ума от чрезмерного желания и воздержания, – улыбнувшись, попытался разрядить обстановку Драко. А потом затянул ее в очередной глубокий поцелуй.

Вот и поговорили.

========== Злой рок ==========

Гермионе потребовалась неделя, чтобы немного прийти в себя после того неприятного случая. Благо никаких следов от злосчастной тентакулы не осталось. Зато Панси попадалась на глаза с завидной регулярностью и, судя по её острому взгляду, ненавидела Грейнджер ещё больше. Гриффиндорка знала, что Драко все-таки разговаривал с Паркинсон и четко дал понять, что ждёт слизеринку, если она хоть на метр подойдёт к его девушке или скажет в ее сторону хоть одно поганое слово. И Панси вела себя тише воды.

До Рождества осталось меньше двух недель, а готовиться к балу даже никто и не начинал. Старшекурсники были заняты подготовкой к полугодовым экзаменам — такая себе демо-версия ЖАБА. А младшим планирование праздника не доверяли. И Гермиона с ужасом понимала: если они затянут с организацией ещё несколько дней, то школу ждет худший Рождественский бал в истории Хогвартса. Такого она допустить не имела права. Только не в тот год, когда отчасти за это отвечала сама.

– Надо сегодня же собрать старост и распределить, кто за что будет отвечать на празднике, а ещё составить праздничное меню. Я не хочу третий год подряд давиться черничными кексами и персиковым пуншем. Ненавижу персики, – рассуждала вслух Гермиона, пока Малфой сворачивал пергаменты с только что решёнными тестами по Истории древних рун.

Они торчали в библиотеке уже часа два и изрядно подустали. Понедельник и так-то день тяжёлый, а с дополнительной учёбой после учёбы так вообще невыносим.

– Грейнджер, угомонись, иначе у тебя голова лопнет от такого активного мыслительного процесса, – пытался отвлечь девушку Драко, притягивая к себе за талию и целуя в шею.

Он знал, что это её слабое место. И уже спустя несколько секунд гриффиндорка забыла обо всем на свете, страстно отвечая на его поцелуи. От таких её действий Драко завёлся моментально. Как же ему хотелось повалить Грейнджер на этот огромный дубовый стол и взять прямо здесь. Но нельзя.

Нельзя же? Или всё-таки можно?

Драко схватил девушку за руку и потащил к дальним стеллажам, а Гермиона и не сопротивлялась, хоть и понимала, к чему всё идет. И у парня окончательно слетели все ограничители. Он посадил ее на стол, удобно расположенный между книжными полками, так что их не было видно ни с одно стороны. Парень встал между её бедер и начал судорожно задирать юбку, вытаскивать рубашку из-под пояса, чтобы добраться до тёплой мягкой кожи, и при этом ни на секунду не отрывался от губ девушки.

Гермиона отвечала ему тем же, жарко целуя, сжимая и гладя его тело — всё, до чего могла дотянуться. Видимо, и ее терпение лопнуло. Сколько можно, в конце концов, мучить и себя и его. Он хочет, она хочет — и этого достаточно! Девушка пробралась руками под рубашку Драко и уже без стеснения трогала его живот, скользила ладошками по бокам на поясницу, поднималась по спине к лопаткам и возвращалась обратно к твёрдому прессу. А потом сделала то, чего не ожидал, наверное, никто из них: опустила руки на ремень и дёрнула пряжку. Руки парня в это время находились уже между ее ног, прямо на влажной ткани. Он застыл на долю секунды, а потом с большим напором стал продвигаться дальше. Драко уже сдвинул в сторону трусики и провёл пальцами вдоль тёплых и мокрых складочек, сбивчиво дыша и чувствуя ее руки на молнии брюк, как: