– Я не заметила, – подбородок задрожал, как не пыталась сдержаться. – Меня только предавали, использовали и бросали одну, – слезы хлынули новым потоком. – Где эти хорошие люди? Их нет.

– В самом деле?

– Да, – обиженно вякнула я.

– А если посмотреть внимательно? – растягивая слова, неспешно произнес Люцифер, поглаживая мою щеку.

– Ты сказал, что любишь свою невесту, – выпалила прежде, чем поняла, что сказала.

Слова прозвучали как претензия. Он болезненно усмехнулся, скрывая эту боль за улыбкой, появившейся после.

– Я столько всего тебе сказал и сделал, а ты запомнила только то, что я люблю женщину, которой больше нет. Может это ты видишь вокруг только плохое и не желаешь видеть ничего хорошего?

– Так это я еще и виновата? – недовольно надув губы, я мотнула головой, освобождаясь от пальцев на моем лице. – Конечно, это не мир говно, это я не вижу цветов в этом говне. Давай, расскажи мне, что я там должна опять видеть и чувствовать! – от злости я дернула ногами, больно ударяясь пятками о дверцу кухонного шкафа внизу.

– Ох, Уилсон, – Люцифер устало прикрыл веки, утомленно вздыхая. – Да, я самоуверен. Да, я люблю командовать. Поэтому иногда может казаться, будто я стараюсь сдвинуть твои личные границы, за которые ты так переживаешь, но это вовсе не так. Не стоит ощетиниваться на любые безобидные действия или слова.

Я почувствовала себя маленьким бестолковым ребенком, которому талдычат о премудростях жизни, а он никак не хочет или может их понять.

– Как ты можешь быть таким идеальным?

– Идеальным?

– Да. Весь такой внимательный, заботливый и вот это вот все, – я обвела его рукой в воздухе.

– Я не идеальный, – Люцифер мотнул головой. – Это ты меня видишь таким.

– Теперь я совсем ничего не понимаю.

– Во-первых, – сказал он и поднял указательный палец в наставительном жесте, – ты меня больно идеализируешь. Во-вторых, ты много обо мне не знаешь. И, в-третьих, я бизнесмен. Ты хоть где-то видела честных бизнесменов?

Я чуть со стола не упала от неожиданности.

– Бизнесмен? – у меня даже слезы перестали течь от удивления. – Ты ведь детектив.

– Стал им после случившегося. У меня есть бизнес, которым я занимался раньше. – Люцифер протянул ко мне руку и бережно вытер мокрые щеки тыльной стороной пальцев.

– Ты все бросил ради дела? – я захлопала глазами, впадая в ступор от услышанного.

Информация была неожиданной, мягко говоря.

– Не бросил. У меня есть помощники, занимаюсь руководством дистанционно, – чем больше он говорил, тем шире я открывала рот от удивления. – Жизнь не закончилась, она продолжается. Нельзя все бросать и опускать руки, нужно жить дальше, просто с небольшими коррективами.

Стыд за собственную слабость и бесхарактерность заставил почувствовать себя неловко. Люцифер не озлобился на мир, не сдался и не сломался, сближается с людьми без страха и не дает слабину. В отличие от меня. Я явственно ощутила себя маленьким, испуганным зверьком, затравленным злыми людьми вокруг, забившимся в угол, дрожащим от страха, но шипящим на всех и вся, кто пытается протянуть руку, помочь и погладить или ударить и обидеть, неважно. Все видится в черном цвете.

– Я понимаю, почему ты так недоверчива. И очень хочу это исправить, – он сделал паузу. – Если ты позволишь конечно.

– Зачем? – я потерла натянутыми на кисти рукавами лицо. – Ты уедешь, когда все закончится. Какое тебе дело до меня?

Черт, я ведь не хотела давать ему понять, что меня волнует происходящее между нами. Мы вообще без году неделя как сблизились, а я начинаю строить воздушные замки. Для чего? Почему? Что в нем такого?

Надо расстаться. Оставим только работу над делом между нами. Так будет проще.

– Думаю, нам не стоит продолжать отношения, – дрогнувшим голосом начала я, слезы снова защипали глаза, а в горле противно запершило. – Я буду помогать тебе, как и обещала. Съездим сегодня в архив, – я спрыгнула со стола и стала суетиться, бросив беглый взгляд на часы на микроволновке. – Уже почти полдень. Надо ехать прямо сейчас, пол дня потратили впустую.

Подойдя к стулу, где лежала моя верхняя одежда, я потянулась к ней и хотела начать одеваться, как мою руку перехватил Люцифер, поворачивая к себе.

– Мы не поедем в архив, – отрезал он.

Взялся за края худи, начиная тянуть его вверх. Я подняла руки, не задавая вопросов и позволяя себя раздеть. Теперь я осталась в джинсах и его футболке на голое тело.

– Сейчас ты пойдешь и примешь горячий душ. Тебе нужно согреться и прийти в себя, – слова прервались громким урчанием моего желудка, вызвавшем у Люцифера улыбку. – Я приготовлю завтрак, – он пригладил мои растрепавшиеся от ветра и дождя волосы, больше походившие на воронье гнездо. – Мы позавтракаем и поедем в Ист Лэйк на два твоих выходных.

«Опять командует».

Подумала я, но вслух сказала совсем другое:

– А как же архив?

– Никуда он не денется. Топай давай, – Люцифер слегка подтолкнул меня к выходу из кухни.

Попытка задать еще вопрос была пресечена его игривым шлепком по заду.

Деловой какой. Я ведь не хотела, чтобы мной командовали, но опять беспрекословно слушаюсь. Люцифер загремел посудой, пока я в смятении шла в сторону душа. На глаза попался рюкзак с вещами, собранными для совместной жизни. Подхватив его за ручку, я продолжила свой путь на автомате.

Он проигнорировал мои слова про расставание. Почему? За каким хреном ему я? Что вообще между нами происходит?

Я дошла до ванной и теперь стояла возле полки сбоку от кабинки, куда расставляла свои принадлежности. Да и про отъезд тоже не ответил. Вот и как его понимать? Что у него в голове?

Взгляд зацепился за отражение в зеркале сбоку от меня. Оттуда на меня смотрела уставшая и заплаканная Кейт Уилсон с покрасневшими глазами, торчащими в разные стороны волосами, одетая в футболку Люцифера. Минуты три назад я собиралась расстаться, но стоило ему сказать свое слово, и я уже притаранила свой шампунь к нему в ванную.

Я приложила ладонь ко лбу, чувствуя, как начинает болеть голова, а внутренности скручивает от волнения. По коже пробежал холодок, оставивший за собой колючие мурашки. Мне и правда стоило согреться и прийти в себя.

Раздевшись, я повесила джинсы с футболкой на крючок, включила воду и нырнула под горячие струи, от которых зеркало тут же запотело, а в помещении повис легкий туман. Согреться удалось не сразу. Стараясь занять себя хоть чем-то, начала мыть голову, еле прочесав пальцами с бальзамом спутанные пряди. Легче мне стало только через пятнадцать минут стояния под горячей, если не сказать, обжигающе-горячей водой.

Неохотно покинув кабинку, промокнула тело и волосы полотенцем, оделась, просушила волосы феном, оставив их едва влажными. Короткие волоски топорщились в разные стороны, так было всегда, и я не обращала на это ровным счетом никакого внимания, но почему-то именно сегодня они меня раздражали, и я завязала дежурный пучок на голове.

На кухне меня ждал Люцифер с необычным завтраком. Моя одежда покинула стул, заботливо убранная на свое место. Помимо кофе на столе стояли две тарелки с поджаристым квадратиком тостового хлеба. Необычным было то, что серединка тоста была вырезана, как окошко, под ней виднелась яичница, накрытая сверху отрезанным кусочком хлеба.

– Что это?

– Яичница по-бирмингемски.

Я начала крутить головой по сторонам.

– К нам на завтрак приехала сама английская королева?

Люцифер широко улыбнулся, сверкая глазами, и ловким движением притянул меня к себе за талию.

– Королева, – он чмокнул меня в лоб.

– Слушай, – я обвила его руками, делая контакт теснее. – Ты уверен, что стоит бросать все и ехать отдыхать?

– Кейт, – он заглянул мне в глаза. – Один день ничего не изменит.

Люцифер коротко поцеловал меня, прогоняя остатки моих сомнений.

– Надеюсь, – я втянула носом аппетитные ароматы, от которых желудок опять заурчал на всю кухню.

– Еда, – он отодвинул стул, приглашая меня сесть. – Не забудь собрать необходимые вещи на пару дней.