– Однозначно встанет на его сторону, значит – вздохнул Мирослав, и вытер лицо ладонью. – Когда думаешь, объявится наш извечный, а родственник?

– Он объявился уже давно – поднялся Стёпа на ноги. – И был под носом всё это время…. Но из-за желания одного чебурашки заняться воспитанием деточки, мы упустили уйму возможностей обойти его!

– И не нужно обходить. Зачем? – расправила Ева плечи. – Мы даже и пытаться выиграть не станем.

– Что значит… – даже успокоился Стёпа, ошарашено уставившись на Еву. – Как это не станем? А племяш? Отдадим мышку, и пофиг?

– Именно – кивнула Ева, прищурив глаза. – Всё это время мы думали над тем, как бы её не отдать, но! Идея смухлевать хорошая, Стёп. Так мы и поступим. Игнор – вот чего не ожидает извечный.

– Ты уверена, бардак? – нахмурил лицо Мирослав. – Так-то сынуля не каждый день влюбляется.

– Согласен, зять – возмущённым голосом, выкрикнул Стёпа. – Чего-то ты фонарик это…. Тебе мышка не понравилась, или что?

– Успокойтесь, мальчики – улыбнулась Ева. – Дело не только в девочке, но и в её сущности. Замиран ведь, её охраняет постоянно, но зачем? Дальше скалы Мики переместиться не может, для чего её удерживать? Что произойдёт, если наша девочка встретится с этим извечным? Что?

– Да… вообще, что угодно – пожал плечами Стёпа.

– Именно – кивнула Ева, продолжая улыбаться. – Что угодно, включая и ничего вовсе! Замиран считает родного родителя угрозой для Мики, но так ли это? Как маленькой девочке удалось убежать? Не могло ли быть так, что её никто и не держал? Тогда и бояться нечего, верно?

– Заберёт куда-нибудь, и хрен найдём – возразил Мирослав.

– Почему сейчас не забрал? – парировала Ева. – Что, замок на двери проблема для извечного? Или это Мики не желает встречаться с родителем? Но вечно бегать не получится, а девочка наша неплохо так освоила борьбу, даже с самой собой.

– Не понял… ты про что? – почесал Стёпа затылок, стараясь уловить суть.

– Мне показались странными слова этой самой спорной «подружки» – прищурив глаза, ухмыльнулась Ева. – А именно: поманит пальчиком, но ничего не будет. Я проверила, и действительно, сколько бы Мики всех вокруг не провоцировала, в итоге ничего не было. Её одежда, манера поведения – это не просто привлечение внимания, а внутренняя борьба. Все вокруг считают одной, а в итоге, лишь невинное дитя…

– В смысле? – не понял Мирослав. – Невинна так, как я подумал сейчас?

– Именно так – кивнула Ева. – Странно да? Совсем и не подумаешь, а факт. Так зачем же старательно выдавать себя за кого-то? Не потому ли, что быть не желаешь самим собой? Или это невольная демонстрация? Тогда, должны быть зрители…. Что если Мики делает неосознанно? Не камень в наш огород кинут, а комплемент…. Поклонник у нас появился, возможно.

– А тьму на кой тогда было приплетать? – прошагал Стёпа к плите. – Явно ж не случайно демонстрация фальшивого воздействия зятя.

– Если только наш гаденький извечный понимает, что ты и покой не одно и то же. Стёп, когда мы притопали в материальный мир, то были только вдвоём! А вот теперь представь: сидит извечный, шагнувший за нами следом, или прибывающий тут до нас… сидит никого не трогает, и тут бац! Идеал появился. Чей сын?

– Мой! – ответил Мирослав. – Ты к чему клонишь, бардак?

– Твой – улыбаясь, кивнула Ева. – А ты у нас кто?

– Тьма и покой – ухмыльнулся Стёпа. – Точно! Лампочка, так наш извечный не только гадкий, но ещё и завистливый! Типа, коль у вас получилось, а я лучше сделаю! Ну, во всяком случае, конкурентоспособное дитя… и вуаля! Наша мышка у нас под носом, а мы и не заметили. Как и идеала, долгое время распознать никто не мог, пока племяш не подрос до такого момента, чтоб дать отпор смог. Да, это ж гениально, фонарик!

– Гениально, да, в этом всё дело. Если смотреть с такой точки зрения, то даже тьма затронут вполне логично.

– То есть? Думаешь, что всё же этот извечный уже был тут, когда мы пришли? – поставил Стёпа кружку перед Евой, а сам сел напротив. – Поэтому тьму коряво изобразил?

– Думаю, что так и есть – кивнула Ева, послушно прижавшись к Мирославу. – Тем более что Илюша сын не тьмы, а покоя.

– Ну, не совсем так – ухмыльнулся Стёпа. – Я спешил очень, и иногда всовывал малую часть тьмы, чтоб зять очухался немного. Так что, всё спорно.

– Интересно… – хихикнула Ева. – Так проектом может быть и не Илюша вовсе. В покоя ты вложил больше усилий, чем могло бы показаться.

– Я проект? – поднял Мирослав удивлённо брови. – Родственник, а ты там случаем, ничего не перемудрил? Я твой детёныш что ли?

– Не, ну… – задумался Стёпа. – Так-то нет…. Хотя, если посмотреть с другой стороны…. Та, не зять! Я просто передал тебе полномочия. И подготовил… и организовал,… рядом был, когда… ой.

– Охренеть! – выругался Мирослав. – Я твой карапузик!

– Чудно! Значит, покой противопоставлен девочке, для этого и смерть якобы родителей – обрадовалась Ева, сопоставив все факты. – И я была права, у тьмы первый враг! Ну,… то есть…

– Вот прям с тобой хочу порадоваться, бардак, а не получается! – недовольно буркнул Мирослав. – Сынуля в дитятко втюрился, ты забыла? Если я враг, то Илья сын врага, не? И что же весёлого в этом нашло моё чудо?

– Ещё и рисунки с рукой – вздохнул тяжело Стёпа. – Значит, как ни крути, а деточка против нас…

– А мы пойдём другим путём! – подскочила Ева на ноги. – Порядок сам предложил смухлевать, ну а свет поддержит.

***

Три дня Мики просто наслаждалась бездельем, но вот уже на четвёртый стало совсем скучно. Пришлось признать, что свободное время должно быть хоть чем-то ограниченно, иначе оно превращается в рутину, тянущуюся бесконечно. Замиран отлучался из дома, но совсем ненадолго, а когда возвращался, то с головой уходил в непонятные для Мики, чертежи и формулы, написанные им же самим на огромном листе.

Хождение из комнаты в комнату, как и рисование одного и того же рисунка, больше раздражало, чем успокаивало. Да и пейзаж за окном не радовал более. Нет, планета, безусловно, красивая и чудная, но когда видишь постоянно одно и то же,… приедается, и становится надоедливой картиной.

– Дверь не заперта, Мики – заметив бесцельное хождение по дому, сказал Замиран. – Можешь прогуляться, только недалеко. Но, пожалуйста, ножками, и ровно. В никуда шагать не надо!

– Не хочу – плюхнулась Мики на стул возле Замирана. – Мне скучно не дома, а в принципе.

– В школе появляться нет смысла – отложил Замиран в сторону свои записи. – Там лишь формальность…. Уверена, что день рождения отмечать не хочешь? Там подруга твоя тебя спрашивала, и не только она.

– Я уверенна, папочка – улыбнулась Мики, и погладила Замирана по спине. – Отмечать не хочу, да и вообще… таким всё глупым кажется.

– Тогда нужно найти то, что казаться глупым не будет – старался Замиран не показывать своего беспокойства. – Проводить время со сверстниками не хочешь, работа хранителей явно не вызывает в тебе воодушевления, так давай найдём то, что нравится. Ну, хоть что-то, Мики. Мне очень не нравится твоё выражение лица.

– Мне оно самой не нравится – пожала Мики плечами, и глубоко вздохнула. – Что ты рисуешь, папочка? Это же… та планета, на которой я собиралась чебурашек создать! Да? Я права?

– Если угол вращения не подправить, то любой толчок мантии спровоцирует гибель хрупких и зависимых от определённых условий организмов. Так что, да… я работаю над этим.

– А мне с тобой можно? – взвизгнула Мики от восторга.

– Я уж подумал, что ты никогда не спросишь – кивая, улыбнулся Замиран. – Только оденься, пожалуйста. Мне не жалко рубашек, но вдруг гости какие-нибудь заявятся…. Или хоть нижнее бельё под низ…

– Как скажешь, папочка – чмокнув Замирана в щёчку, побежала Мики в свою комнату.

Глубоко вздохнув, Замиран старался отогнать всё нарастающую тревогу, и переключил мысли на работу…. Действительно странное сочетание факторов, подумал он. А эфир? Ну, да интересный… очень маленькая плотность, такая же мизерная вязкость, и при этом невероятно энергоёмкий. Опять же, воздействовать на него сложно… это как пытаться управлять светом. Тоже проникает во всё, и контролировать невозможно. Хотя… ну, а для чего тогда пытаться сделать из нового поколения хранителей не просто послушных единиц, если не позволять экспериментировать? Пусть даже идея сомнительная, но это лучше чем ничего.