– Есть идеи, почему? – спросил я у клиента.

За весь наш с ним разговор Карен наконец–то посмотрел в мою сторону и, будто чего-то стыдясь, ответил на мой вопрос:

– Деньги! Сейчас картель переживает кризис. Я позволяю продавать наркоту только для развлечения богатеньким ребятам, и пытаюсь, чтобы слишком сильные наркотики не попадали на улицы без моего ведома, – Арутюнян повернулся в сторону окна и, глядя на дорогу, продолжил оправдываться. – А это значительно сокращает прибыль. Видимо, моих людей не устраивает такой заработок, раз решили за моей спиной продавать оружие и сильнодействующие наркотики чуть не в школах. Я не хочу, чтобы мои дети жили в помойке, где на каждом углу подыхает очередной наркоман, а в центре города вооруженные банды выносят кассу из ресторана, именно поэтому я и делаю всё возможное, чтобы подобного не произошло.

Это имеет смысл. Бакеева говорила мне, что она как-то контролирует картель «Черные Тигры», и что благодаря ее контролю уровень преступности был снижен. Очевидно, она добилась этого объединением преступных синдикатов под эгидой опаснейшего головореза девяностых. Только вот со временем лидерам синдикатов не особо понравилось отдавать огромный процент семье Карена Арутюняна, и они решили пойти на крайние меры. Однако Монах, Минин и Васильев, не очень подходят на роль зачинщиков, да и толстый дружок Моргуна говорил про человека, который обещал ему место. Было похоже, что кто-то переманивает людей Карена и всячески пытается подорвать его авторитет.

Оценив всю информацию, я хотел спросить у клиента, знает ли он, кто может быть недоволен его правлением, но водитель, не дав мне задать вопрос, громко крикнул:

– Пригнитесь, – после чего по нашему автомобилю открыли огонь, водителя сразу же застрелили и машина, потеряв управление, врезался в стену здания, которое находилось на въезде в центр города. После удара стрельба продолжилась, я резво схватил своего работодателя за галстук и резко потянул на себя, заставив лечь на бок. Заметив, как во время стрельбы один из налетчиков подбегает к двери, я быстро достал из кобуры водителя пистолет и, развернувшись в сторону бандюгана, застрелил его, когда тот открыл пассажирскую дверь.

С трудом выбравшись из салона, я приказал клиенту:

– Оставайтесь в машине!

Наш автомобиль находился на тротуаре вдоль здания, в которое въехал. На тротуаре находилась скамейка, которую я решил использовать в качестве прикрытия. Выждав момент, я выглянул из укрытия и насчитал как минимум еще троих врагов, двое из которых были вооружены автоматами М-16.

Выстрелив несколько раз в сторону налетчиков, мне удалось ранить одного из них в плечо, после чего несчастный бандит упал на землю. Рядом стоящий напарник помог подняться своему товарищу и они побежали в сторону своего автомобиля ВАЗ 2107. Я так был зациклен на этих двоих, что слишком поздно увидел, как третий противник, который, выглянув из-за автомобиля ВАЗ, прицелился в мою сторону из РПГ. Увидев этого крысеныша, я не глядя выстрелил несколько раз в его сторону, попав ему плечо. От боли он взревел и направил грозное оружие вверх, после чего выстрелил.

Посмотрев на ракету, которая летит вверх, я перепрыгнул скамейку и забежал за разбитый автомобиль клиента. Снаряд упала вниз, и произошел мощный взрыв, который конкретно оглушил меня и выбил стекла у рядом находящихся машин. Понадобилось около минуты, чтобы оклематься. Патронов не было, поэтому я осмотрительно выглянул из-за автомобиля и, убедившись, что мне не угрожает опасность, вышел из укрытия. Я посмотрел на резво уезжающий ВАЗ 2107, который, проехав несколько метров прямо, свернул направо и скрылся.

Первое декабря 2010 года

Прошло два дня после окончания соревнований по рукопашному бою, на которых я наконец-то занял первое место. Эмоции, которые я испытывал после победы, были невероятными, я смог доказать тренеру и всем тем, кто не верил в меня, что я чего-то стою. Артур Николаевич поздравил меня с победой, но по-прежнему был убежден, что мне повезло, и что мне еще есть над чем работать.

В первый день зимы, который выдался довольно холодным и снежным, мы с моим наставником тренировались в лесу. Якобы такие условия закаляют характер, чего, по его словам, мне не хватало. Несмотря на обидные слова в мой адрес, его отношение ко мне изменилось. Он давал более полезные наставления, объяснял и показывал боевые финты, которым его научили в советской армии; пока эти финты не особо меня спасали, но парочка его советов мне были полезны. Иногда они даже уберегали от его сокрушительных ударов.

В очередной раз я получил по лицу от левого джеба Артура Ибрагимова, после которого потерял равновесие и упал на землю. Несмотря на то, что я уже не особо чувствовал болевые последствия от ударов своих соперников, удары тренера с каждым разом переносить было все сложнее, и это было неприятно. После соревнований тренер говорил мне:

– Научись ты смотреть правде в глаза! Ты же видишь, что мало просто идти напролом против соперника вроде меня.

После его пламенной речи я уперся рукой в землю и, оторвав ноги от земли и раскрутив корпус, ударил ногой в сторону тренера, но он словно ожидал этого и довольно быстро увернулся. После чего я мгновенно встал на ноги и с разворота ударил второй раз. Артур Николаевич поймал мою стопу в районе своей челюсти и, выворачивая мне голеностоп, повалил меня на землю.

– Если решаешься использовать мои же финты против меня, то хотя бы делай это незаметно, – грозно сказал тренер, – и побыстрее.

– Похоже, что скорость – это не мое, – вставая, ответил я.

Поднявшись, я сразу же побежал на грозного оппонента; пробив стандартную двоечку, я выждал момент для удара коленом, но он и этот удар увидел. Ударив кулаком мне в бедро, он не позволил моей ноге подняться, и, схватив меня за руку, быстро заломил ее так, что я без особых проблем развернулся к нему спиной. Артур Николаевич, удерживая меня за руку, продолжил давать наставление:

– Чтобы добиться результата в таком спорте, нужно не только терпение, но еще и дух! Кажется, эти слова тебе незнакомы! – держа мою руку, он шагнул правой ногой вправо, а левой ногой нанес удар по моим икроножным мышцам, выбив из-под моих ног землю, в результате чего я снова упал. В этот момент я и сообразить-то ничего не успел.

– Стой на ногах твердо, – повернувшись на бок в сторону превосходящего меня противника, я пытался принять его замечание к сведению, – и не делай такой потерянный вид при падении, любой соперник поймет, что ты испугался. Взгляни своему страху в глаза, иначе всегда будешь бояться.

Слушать подобные советы после всего того, что тренер со мной сделал, я не мог. Побороть Артура Ибрагимова теперь было моей главной целью… Я встал на ноги и смотрел на настоящего гладиатора, во мне было столько гнева и ненависти – и он это знал. Поэтому он и продолжал провоцировать меня, вопрос только – зачем?

– То, что ты слаб духом, вина твоей семьи! – ухмыляясь, сказал Артур Николаевич, затем повернулся ко мне правым боком. – Это они учили тебя терпеть издевательства, они учили тебя быть слабым!

Затем, ехидно посмотрев на меня, он, будто насмехаясь над моей семьей, продолжил:

– Может, потому что они сами таковыми являлись?

Услышав это, я не смог сдержаться. Я был ослеплен гневом и поэтому не мог мыслить трезво. Встав в боевую стойку, я ударил правой рукой в сторону тренера; тот ловко схватил мой кулак, заломил кисть и очень сильно ударил свободной рукой в живот. Такое ощущение, как будто его рука насквозь проткнула меня. Затем я не знаю, как он это сделал – все было так быстро, что я не успел и сообразить. Он сразу же схватил меня за руку и перебросил через плечо. Стерпеть такую боль я был не в состоянии, я даже встать сразу не смог. Словно все внутренние органы разорвало внутри меня. Единственное, что получилось сделать после такого падения – это перевернуться на бок и встать на колено.