— Пойду приготовлю ужин, — Хилл хотела выбраться из крепких рук Уоррена, но он не позволил ей этого сделать.

— Давай закажем что-то, — не вопрос, а скорее утверждение прозвучало из его уст.

— Боишься, что я невкусно готовлю? — с напускной серьёзностью она посмотрела в голубые глаза и нахмурилась.

— Малышка, — ласково улыбнувшись, Доминик заправил выбившуюся прядь волос за ухо и аккуратно провёл по щеке большим пальцем, — я просто не хочу, чтобы ты уснула прямо на кухне, — поцеловав в кончик носа, он выпустил её из объятий и достал из кармана телефон, заказывая еду. — Пиццу или, может, что другое хочешь?

— Давай пиццу! И хочу пиво, — мечтательно сказала Кэтрин.

— Боже, да у меня идеальная женщина! — посмотрев в потолок, прокричал он.

— Твоя? — придвинувшись вплотную к Уоррену, Хилл прошептала ему на ухо и невесомо поцеловала мочку.

— Моя, — шумно сглотнув, он прикрыл глаза и отложил телефон на стол. — Кэт, не дразни, я за себя не ручаюсь.

Кэтрин ничего не ответила, только хищно ухмыльнулась и положила руку на его колено, плавно поднимаясь выше. Что сейчас на неё нашло, она не могла ответить, но и противиться своим желаниям тоже не получалось. Когда изящная рука добралась уже до ремня, Доминик резко перехватил её и взглянул ей в глаза. Он надеялся увидеть усмешку во взгляде, но вместо этого там плескалось желание.

— Что будет, если я сделаю так? — прошептала Хилл и оставила горячий поцелуй на его шее. Уоррен сглотнул и прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как горела кожа, где только что были её губы. — А если так? — она высвободила руку, которую продолжал держать он, и расстегнула верхние пуговицы белоснежной рубашки, открывая вид на крепкую грудь. Снова невесомый поцелуй, но уже оставленный на ключице.

— Я не сдержусь, — прохрипел Доминик, едва сдерживая рвущиеся возбуждение. Он с первого дня знакомства представлял, как будет доставлять удовольствие Кэтрин. Как будет закатывать глаза и выкрикивать его имя, но для него было неожиданностью, что она сама сделает первый шаг.

— Так ты и не сдерживайся, — резко сев к нему на колени, Хилл обвила руками шею и впилась в губы страстным поцелуем, тем самым разрушая все барьеры, которые они успели выстроить.

Уоррен, не теряя времени, ответил на столь сладостный порыв и сжал округлые бёдра, вырывая негромкий стон прямо себе в губы. Для него этот звук прозвучал, как услада для ушей. И это хотелось слышать снова и снова. Сама же Кэтрин готова была от одного поцелуя взлететь до небес. Она наконец-то выбросила из головы мысль, что близкое общение с родственником своей ученицы — неправильно. Сейчас иные чувства завладели ей.

Когда воздуха в лёгких стало катастрофически не хватать, Хилл прервала поцелуй и посмотрела в голубые глаза Доминика, что были покрыты пеленой желания. Ей так понравилось то, как он на неё реагировал, что сердце невольно

пропустило удар. Она медленно расстегнула оставшиеся пуговицы на рубашке и аккуратно избавила его от ненужной ткани.

Жадно обведя взглядом накаченное тело Уоррена, Кэтрин не смогла сдержаться, чтобы не провести рукой по груди, плавно спускаясь ниже. Когда она накрыла ладонью возбужденный член сквозь плотные джинсы, он глубоко вдохнул и, закатив глаза, прошептал:

— Перестань издеваться.

Хилл довольно улыбнулась и слезла с колен Доминика, становясь напротив него. Она мучительно медленно расстегнула ремень, а затем и избавила его от брюк, оставляя только в нижнем белье. Кэтрин вновь обвела взглядом чертовски красивого мужчину, который, заметив её хищный взгляд, самодовольно ухмыльнулся и раскинул руки по спинке дивана, позволяя ещё лучше разглядеть его.

— Долго будешь любоваться? — хриплым от возбуждения голосом, поинтересовался Уоррен, отвлекая Кэтрин от любования им.

— Не переживай, теперь твоя очередь, — прошептала она и принялась медленно расстёгивать пуговицы на блузке, постепенно открывая вид на объёмную грудь.

Доминик следил за каждым движением. Он готов был наброситься на неё в ту же секунду, когда шёлковая ткань была отброшена в сторону, а сама Кэт осталась в одной юбке и бюстгальтере. Он не мог не отметить каждый изгиб её стройного тела; не мог не насладиться смуглой бархатной кожей; не мог не обратить внимание на то, как она медленно покачивала бёдрами, словно в такт какой-то музыке. И Доминику показалось, будто он в данную секунду услышал эту мелодию.

Сама же Хилл, пока желанный мужчина напротив продолжал жадно рассматривать её, неторопливо сняла юбку, открывая взор на стройные ноги. Ей до мурашек по коже нравился взгляд Доминика; нравилось то, как он смотрел на нее с восхищением, трепетом и жгучим желанием.

«Снова он в себе совмещает несовместимое».

Оставшись в одном нижнем белье и чулках, Кэтрин вновь накрыла губы Уоррена страстным поцелуем, а после стала плавно спускаться к шее, ключице, груди и всё ниже. Встав перед ним на колени, она избавила его от боксеров, высвобождая возбуждённый член. Хилл не стала больше издеваться над собой и над ним, поэтому сразу невесомо провела кончиком языка по всей длине, вырывая глухой рык из уст Доминика. Обхватив головку губами, она постепенно вбирала член глубже, стараясь доставить ему большее удовольствие.

Уоррен учащенно задышал от манипуляций Кэтрин и с силой сжал спинку дивана. Он не мог сдержать рвущиеся стоны и шумные вздохи, а когда она взяла член максимально глубоко, то и вовсе потерял связь с реальностью, издав гортанный рык.

Хилл, не останавливаясь, доставляла удовольствие Доминику, и при этом сама получала не меньшее. Ей нравилось то, как он толкался чуть вперёд, стараясь не доставить ей дискомфорта; нравилось, как он стонал и закатывала глаза; нравилось и то, когда она поднимала свой взгляд на него, он смотрел на неё с особой нежностью.

Доминик аккуратно остановил Хилл, когда почувствовал, что он приближался к оргазму. Усадив её обратно к себе на колени, он с сумасшедшим рвением поцеловал чуть припухшие губы и, не отрываясь, поднялся с дивана, двигаясь в сторону спальни.

Оказавшись в уютной комнате, Доминик уложил её на кровать, нависая сверху. Он в нетерпении избавил Кэтрин от нижнего белья и на несколько секунд замер, наблюдая за безумно притягательной картиной: обнажённая девушка, которая вызывала в нём огромный спектр чувств и эмоций, лежала перед ним в одних чулках, с глазами наполненными страстью, похотью и

желанием. И Уоррен не мог не исполнить её потаённые желания…

Снова слившись в поцелуе, пара наслаждалась атмосферой, что они сами создали. Их разум был далёк от реальности. Сейчас существовали только они, больше никого и ничего вокруг не было.

Кэтрин обвила талию Доминика ногами, призывая к активным действиям, и он не смог сопротивляться. Совершив плавный толчок, из их уст сорвался стон наслаждения. Уоррен стал нежно целовать шею, чередуя поцелуи с лёгкими укусами, которые создавали контраст. Он сначала двигался плавно и аккуратно, давая возможность Хилл привыкнуть, постепенно увеличивая темп и силу проникновения.

С каждым толчком Кэтрин стонала всё громче, не в силах сдерживать эмоции. Она царапала его плечи, спину, целовала грудь и не могла перестать наслаждаться этим мужчиной, ставшим тем самым «неправильным» идеалом для неё.

Когда Хилл была на грани получения максимального удовольствия, Доминик резко остановился, на что получил недовольный вздох. Усмехнувшись,

он невесомо поцеловал покусанные губы и прошептал:

— Не переживай, малышка, на этом мы не закончим.

Уоррен одним движением перевернулся на спину, меняя их местами. Кэтрин хищно улыбнулась и, уперевшись руками в мускулистую грудь, начала постепенно двигаться. Ему нравилось то, как она сейчас выглядела: взъерошенные волосы, чуть раскрасневшееся лицо, припухшие губы и затуманенные глаза.

«Она прекрасна… моя».

Увеличивая темп, Хилл приносила удовольствие не только себе, но и Уоррену, который крепко держал её за бёдра и не сводил взгляда с лица, следя за малейшим изменением. Она уже не сдерживалась, каждый раз издавая стоны всё громче и громче. Её не волновали соседи, что явно будут недовольны такими звуками; не