— Тебе не повезло уродиться красивой. Вроде ничего такого, но хочется, зараза, — пуговицы расстёгнуты. Юля сидела на полу, не двигаясь. Она мысленно умоляла высшие силы скорее прислать Пчёлу домой. Она чувствовала чужие руки на своей груди и сдерживала слёзы. Она решила, что не покажет свою слабость. Бог терпел — нам велел. Кажется, эти слова она слышала от Валерки Филатова.

— Думаю, урок усвоен, — Филипп убрал руки. — Не заплатишь или начнёшь жульничать — будет продолжение. Неудовлетворённых ещё не было, — он самодовольно улыбался. Юля парировала:

— Тогда мне будет приятно быть первой.

— До встречи, малышка, — Орёл наклонился к макушке Юли и поцеловал. Дверь закрылась. Только тогда Юля прижалась к стенке и свернулась в комочек, громко рыдая.

Через три минуты вернулся Пчёлкин. Было видно, что он бежал: Пчёлкин не мог отдышаться. Он бросил пакеты на пол и сел к Юле.

— С тобой всё в порядке?

Юля подняла зарёванное лицо.

— Да, всё хорошо, я… Я просто… Из-за родителей плакала, — нашла она отмазку.

— Почему рубашка расстёгнута?

Ложь давалась Юле мучительно больно. Она не умела обманывать. А тут ещё врать этим преданным глазам, смотрящих на неё с любовью…

— Жарко же, Витюш! — Юля рассмеялась. — Где ты пропадал?

— Меня полчаса не было. Очереди, блин… Ещё и бабка на кассе устроила скандал, что ей не дали сдачу один рубль. Всё точно хорошо? Ты какая-то перепуганная, — Витя обнял Юлю, и та крикнула:

— Нет!

Прикосновения сейчас пугали Юлю, были по ощущениям шершавыми и колючими. Пчёлкин отшатнулся, ещё больше терзаемый вопросами.

— Юля, что происходит? Дверь нараспашку была, когда я вошёл, ты лежишь на полу, рыдаешь. Говори нормально! — Пчёла начал беситься. Юлия захотела на секунду всё рассказать. Тогда в ушах снова заговорил голос Орла:

«Если мы узнаем, что ты подключила Пчёлу, мы не только его убьём, но и всех, кто ему дорог. Тебя в том числе, крошка. Так что играй по правилам.»

— Ты забыл закрыть дверь, значит. А я рыдаю, что вчера похоронила родителей! Ей-Богу, достали твои подозрения и домыслы! — Юля притворилась разгневанной, чтобы прервать допрос.

— Всё, всё, солнышко. Прости меня, — Пчёла помог Юле подняться с пола. — Давай, умойся, я пока приготовлю яичницу. Ничего сложного же в этом нет.

Юля скрылась в ванной, оставляя эту реплику без ответа.

Закрывшись на щеколду, она поставила руки на раковину, смотря на себя в зеркало. Живое страдание. Опухшее от слёз лицо, глаза с полопавшимися капиллярами, растрёпанные волосы, вымученная улыбка. Юля никогда такой сломленной не была, даже после Чечни, хотя там смертей случалось больше. В несколько раз.

«Я обязательно встану с колен. — решила Юля. — Я отдам им деньги, вотрусь в доверие и стану частью их дела. Потом выберу момент и прикончу их к чёртовой матери. Я стану их ангелом смерти. Я убила одного, справлюсь и с четырьмя. Я больше не боюсь.»

Это решение подняло дух Юли. Она брызнула на лицо холодной водой, вытерлась полотенцем. Прохлада привела её в чувство. Юля больше стала походить на человека.

— Юль, ты там долго? Я волнуюсь.

Пчёла даже не понял, как вовремя прозвучал его голос. Юля поняла, что будет врать в глаза любимому человеку, который и так пережил много боли из-за её необдуманных поступков.

«Стало бы легче моей матери, если бы меня пристрелили? В таких делах нет места новичкам. Отец, думаю, тоже не обрадовался. Он же не зря молчал о проблемах, даже когда изменил своё мнение относительно моей профессии. Что делать?»

— Вить, надо поговорить, — Юля вышла из ванной. — Помоги мне сделать выбор.

— Я напрягся, держу в курсе.

Они сели на диван.

— Послушай, я знаю, что ты скажешь мне сейчас, но я не могу поступить иначе. Я не могу простить тем людям того, что я теперь сирота. Вот представь себя на моём месте. Хотя не приведи Господь… — Она схватила его за руку. — Я хочу отомстить.

— Юль, мы уже обсудили, — Пчёла мгновенно перешёл на повышенный тон. — Ты журналистка, твой склад ума не для бандитских штучек. Я понимаю твои чувства, тебе больно, но лучше не лезь в это. Мы их накажем, но по-тихому. Хорошо, зайчик? — Пчёла поглаживал Юльку по плечу. Внезапно Юля вспомнила свою кличку, данную Беловым. Он называл её не иначе как «четвёртая власть».

«СМИ рассказывают о происходящем в мире, таким образом формируя у людей картину того, что вокруг них. Эта информация может в корне изменить ход ситуации. Я сниму репортаж об этой группировке, и их посадят. Нужно только доказать, что мою мать убили они.»

— Фролова, ты здесь? — Пчёла щёлкал пальцами перед её лицом.

«Если вскроется факт того, что я отдала им деньги, ничего страшного не будет. Я скажу правду, что они угрожали мне и домогались. Следовательно, я жертва. Я не нарушала ни одного закона, я просто спасала свою жизнь. Я на время накину им платки на их пасти, а потом выпущу материалы. Правоохранительные органы будут обязаны этим заняться.»

— Юль!

Она открыла глаза, возвращаясь в реальность. Пчёлкин уже явно собирался вызывать скорую помощь, сидя с телефоном. Юля так обрадовалась своему плану мести, что вскочила с дивана и начала кружиться в танце.

— Фролова, ты чокнулась? Какой сейчас год?

— 1995, а что? Я ещё в трезвом уме, малыш. Я просто подумала… Давай потанцуем?

— Ты что-то замышляешь.

— Ничего такого. Хочу отвлечься, — Юля подошла к магнитоле и включила песню Технологии «Странные танцы».

— Без проблем, — Пчёла улыбнулся, беря Юлю за руку и выводя в центр комнаты. — Люблю эту песню, кстати.

Она положила одну руку на плечо Вити, второй вложила свою ладонь на его, смотря ему в глаза. Они прошлись кругом по комнате, а затем исполняли красивые фигуры. Юля хороша во многом, и вальс был не исключением. Пчёла также не подвёл: опыт общения с женщинами позволил ему научиться вальсировать. Вперёд, назад, влево, вправо, назад, вперёд… Они сплелись в танце, как две бабочки. Также продолжая держаться за руки, они отошли друг от друга, затем вновь сделали шаг навстречу. Юля покружилась перед ним, звонко смеясь.

— Я так понимаю, ты душевно выздоровела? — спросил Пчёлкин, целуя Юлю в ухо.

— Если это бремя свалилось на меня, значит, оно по плечу мне, — процитировала Скарлетт О’Хара Юля. — На постель не рассчитывай.

— Я не давлю. Самому не до этого, — Пчёлкин выскользнул из объятий, подходя к окну, которое никто не мыл уже несколько лет.

— Как же так… Вите Пчёлкину не до секса, такое бывает? — Юля села на стол, болтая ногами.

— Ты думаешь, я такой извращенец? Между прочим, они мне тоже были не чужими людьми!

— Всё, тихо, шмель, — Юля положила руки ему на щёки. — Я поняла, что ошиблась.

Часы, минуты летят быстро, особенно тогда, когда хочется замедлить их ход. Человечество прошло огромный путь, но не постигло суть силы времени. За танцами, объятиями, разговорами пробило четыре часа дня. Юля подсчитала, что до Исторического сквера она доберётся за час в лучшем случае. Ей нужно будет дойти до метро и проехать четыре остановки, далее пешочком чесать до места встречи. Сейчас ей предстоит непростая задача — исказить истину.

— Вить, я хочу прогуляться, подышать воздухом. Ты не против? — быстро сказала Юля, скрестив пальцы за спиной. Пчёлу это не устраивало. Поведение Юли вызывало вопросы.

— Фролова, ты явно что-то мутишь, а мне ой как не нравится, когда я чёт не понимаю… Куда ты пойдёшь?

— Исторический сквер {?}[Исторический сквер — сквер в городе Екатеринбурге, разбитый в 1973 году — к 250-летию города. Расположен на месте бывшего Екатеринбургского завода, основанного в 1723 году и давшего начало городу. Большая часть бывших заводских построек была снесена в ходе реконструкции в 1964—1973 годах, несколько зданий оставили — в них в настоящее время располагаются различные музеи.]. Тебе это говорит о чём-то? — Юля пожалела, что сказала своё истинное место назначения. Пчёлкин мог приехать в любую минуту за ней. Отступать было поздно.