Он был более требовательным, врезался, кусал, притягивая ещё ближе, подолгу не отпускал. Она, когда удавалось вырваться, проводила языком, чувствуя пощипывание от соли на его коже, но спустя мгновение снова попадалась под настойчивые губы с пряным сладким привкусом.

— Давай, сожми меня ещё крепче! — прорычал он, направляя её бедра к себе, контролируя нужный угол. — Давай Ли, сначала ты! — Он припал к груди, цепляя сосок зубами так, что боль тонко граничила с приятностью. Извиваясь, она с тихим стоном вырывалась, но он настойчиво следовал за ней.

Когда внутри всё сжалось, обостряя чувства до предела, она впилась зубами в его плечо, чтобы заглушить стоны и стиснула ноги по сторонам от его бёдер.

Она буквально отлипла от него, чтобы перебраться на постель и положить затекшую шею на подушку. Простыня была мокрая насквозь, и кожа, соприкоснувшись с ней, тут же покрылась мурашками.

— Мы эгоисты. — Тихо произнесла девушка, когда дыхание пришло в норму. — Сегодня умерли люди, а мы трахаемся, будто животные.

— Мне плевать кто мы, я просто хочу быть с тобой и это не животный инстинкт. — Он рукой водил по её животу, медленно проводя пальцами по изгибу от рёбер до ощутимо мягкой кожи на груди. Его движения нельзя было назвать деревянными, всё же они были по-мужски тяжеловесными, в отличие от её изящных касаний нежными пальчиками. Девушка, лёжа на спине и прижимаясь к его боку, приподняла голову так, чтобы видеть черты его лица. Она положила ему на грудь согнутую в локте руку и коснулась костяшкой указательного пальца его щеки.

Когда мужчина, вырвавшись из раздумий, повернул к ней голову с нежной усталой улыбкой, девушка ответила ему тем же, и очертила робким элегантным движением его губы.

— О чём задумался?

— Тебе не понравится.

— У нас осталось не так много времени. — Она повернулась к окошку, боясь увидеть, как светлеет небо перед рассветом, начиная этот день, но глубоко вздохнула, увидев за стеклом кромешную тьму. — Самое время мне всё сказать.

— Я сейчас вдруг представил, что никогда не встречал тебя. Никогда не слышал звонкого заливистого смеха, разгоряченных ругательств в мою сторону или умиротворяющих слов поддержки. Никогда не видел твоих золотистых волос в лучах солнца, глаз, в которых даже в тусклом свете просматривается целая вселенная. Не ощущал твоих ласковых прикосновений, на которые жизнью отзывается каждая клетка моего тела, и не ощущал пламенных беспорядочных касаний, что пробуждают во мне страсть в то же мгновение. Не был свидетелем того, как ты уверенными шагами, статно расправив плечи, покидаешь меня в ссору, и как ты неуверенно ступаешь босиком по холодному песку мне на встречу. Не чувствовал, как ты целуешь мягкими и властными губами, и как смотришь на меня усталым взглядом, лежа на нашей постели, когда на побережье бросается шторм. Без тебя я выжил. Но как я выживу теперь, зная, что ты существуешь и можешь дать мне целый мир одним только взглядом?

Лидия закрыла глаза, мысленно ругая его за эти слова, ведь они её добивали. Девушка уже не различала чувств. Все они слились воедино, сжигая то, что у поэтов принято называть душой.

— Спасибо, Альваро, но больше ничего такого мне не говори. Иначе не проснешься следующим утром, ведь я задушу тебя подушкой и покончу с собой.

— Я так и не смогла вспомнить, как здесь оказалась. — После длительного молчания произнесла девушка. — Расскажи.

Альваро замер. Он старался дышать тихо и размеренно, словно прячется от хищного зверя, но его грудь предательски высоко вздымалась.

— В тот день, когда всё закончилось. Когда его сердце прекратило биться, он будто и меня с собой забрал. Я вышел на улицу, не чувствуя абсолютно ничего, остановился на пороге и смотрел в пустоту внутри себя. И снова ты, в черном, морщишь брови, стараясь движением руки совладать с летящими по ветру волосами. Медленно вышагиваешь, скомкав всё своё внимание на экране телефона, и снова, вот уже в третий раз, я тебя вижу, а ты меня нет. — Он выпустил воздух из лёгких и пару минут молчал, затем набрал полную грудь и продолжил. — Я шел за тобой, пока ты не забежала в подъезд через две улицы. Вышла ты поздно вечером. С ярким румянцем на уставшем лице. Нырнула в такси и уехала домой.

— Я помню этот день. День рождения моей подруги. Что потом?

— Потом ночевал у твоего дома, следил ещё два дня. За это время ты вышла лишь однажды, в магазинчик на углу. На третий день разозлился на себя, спросил, какого хрена вытворяю, уехал в отель. Всю ночь не мог уснуть, бродил по темноте как умалишённый. Утром приказал Андреасу собрать о тебе информацию.

— Последнее, что я помню, как сижу в кофейне, недалеко от дома. А потом сразу самолёт.

— В твоём кофе был наркотик. Андреас заплатил баристе за небольшую услугу.

Она отвернулась к тьме за окном с отвращением на лице.

— У нас в городе ведь даже нет консула, как в моем паспорте Шенген появился?

— Пришлось сделать остановку в Москве.

— А у тебя ни разу не появилось мысли подойти ко мне, заговорить? Ну, знаешь, как делают обычные люди.

— Я тогда был не в состоянии говорить. А времени, чтобы прийти в себя, не было. Я должен был срочно вернуться.

— Тогда очень логично, что ты поступил, как зажравшаяся сволочь.

— Я уже говорил тебе, и скажу ещё раз, что поступил бы так же снова.

— Даже сейчас, когда мы расстаёмся, натворив столько всего?

Мужчина не ответил, ему было нечего добавить.

Она села на постели, опустив на пол ноги, и тихо сказала:

— Мы столько всего не успели.

— Мы ведь не умираем завтра. — Он придвинулся ближе и провёл рукой по её спине, покрытой мурашками.

— Тогда почему я чувствую себя именно так?

— Перестань. Впереди вся жизнь, есть время осуществить все планы.

— Но нет возможностей.

— Ты сейчас о деньгах?

Она возмущённо цокнула, всматриваясь в темноту.

— На деньгах здесь помешан ты один.

— Я дам тебе денег. У тебя будет возможность.

— Мне сейчас дико хочется тебя ударить. Правда, думаешь, что я требую от тебя денег?

— Вполне можешь, как компенсация морального ущерба.

— Знаешь, я заберу с собой сумму, которую заработала за съёмки. Хоть и потратила в три раза больше за последние три недели.

— На это я согласен. — Он беззвучно засмеялся.

— Думаешь, я меркантильная?

— Думаю, ты умеешь выживать и не питаешь иллюзий на счёт беспечной жизни.

— Не знаю перевода как минимум трёх слов из твоей последней фразы.

— А теперь серьезно. Что ты будешь делать по возвращении?

— Первые пару дней буду рыдать в подушку и задаваться вопросом, что же это вообще было? Затем, как только немного приду в себя, напишу и выпущу книгу о нас. Она, конечно же, станет бестселлером и через пару лет по ней снимут фильм. На твою роль возьмут популярного смазливого актера, совершенно на тебя не похожего, и не способного изобразить даже самые яркие черты твоего характера. А ещё, все локации подберут бездушно, лишь по некоторым сходствам. — Она отвела взгляд от окна и осмотрела комнату во мраке. — Такого дома, как этот, в котором действительно всё происходило, им нигде не найти. Но картинка всё же выйдет красивая и сказочная, чем подкупит миллионы женщин-мечтательниц по всему миру.

— Что ж, подробный план. Только ты не упомянула, кого возьмут на твою роль.

— Сыграю сама, но для постельных сцен подберут дублершу, ведь в книге я опущу подробности об изъянах своего тела. А если серьёзно, то меня тоже сыграет актриса, с которой у нас не будет ничего общего. Она как минимум сантиметров на десять будет ниже ростом.

Они тихо посмеялись, а после долго молчали.

— Всё же, я хочу знать, что будет двигать тебя каждый день, заставляя жить, а не существовать. Чего бы тебе хотелось?

Девушка откинулась назад, уложив голову ему на живот. Альваро аккуратными движениями расчистил её лицо от прядей пушистых волос.