В холле возле лестницы на стуле сидел Хуго, читая книгу. Как только она вышла, парень сразу же поднялся:

— Доброе утро, сеньора!

— Доброе, Хуго! Ты почему здесь?

— Охраняю вас

— Это я поняла, но почему на лестнице? Ладно, не отвечай. Я иду завтракать.

— Хорошо. — Ответил парень и пошагал за Лидией вниз по лестнице.

— Это Альваро приказал ходить за мной даже по дому? — спросила девушка по дороге на кухню. Хуго несколько секунд размышлял, затем тихо ответил:

— Нет, сеньора. Я сам поднялся наверх.

Лидия остановилась и развернулась к нему

— Спасибо тебе, — она положила руку ему на плечо. — Я это ценю, правда, но со мной ничего не случится в доме. Поэтому давай будем немного свободнее, хорошо?

Хуго скромно улыбнулся и кивнул.

Когда Лидия зашла в кухню, он остался в кабинете напротив. Захватив из холодильника сендвич с красной рыбой и стакан сока, девушка заглянула в свою комнату. Мария протирала окна ярко зелёной тряпкой.

— Простите, сеньора! Не думала, что вы спуститесь в комнату.

Лидия, удивившись, замерла с куском сендвича во рту.

— Да брось ты, Мария! Привет! — Она улыбнулась и продолжила жевать.

— Доброе утро! — женщина улыбнулась в ответ. — Мне уйти и продолжить позже?

— Нет, нет, я возьму технику и поднимусь в спальню Альваро.

Девушка взяла ноутбук, прижав к себе одной рукой, сверху на него закинула фотоаппарат, а другой рукой зацепила стакан с соком и неуклюже вышла из комнаты, стараясь не уронить ничего из предметов.

Расположив свои вещи на пустом столе Альваро, она придвинула ближе кресло и залезла на него, поджав ноги под собой. Открыв ноутбук, девушка увидела на экране лишь своё отражение в лучах солнца. Она встала и наугад ткнула пару кнопок на чёрной панельке, шторы двинулись с места, и девушка заняла свою прежнюю позицию.

Лидия листала кадры бесконечных закатов и рассветов и не могла поверить, что сама сделала эти фотографии. Несмотря на то, что она сидела в этом доме и почти каждый день наблюдала шикарные виды, только просматривая на ноутбуке кадры, оно осознавала происходящее с ней, и это кружило голову.

Она увлеклась ретушью фотографий и не заметила, как вернулся Альваро. Он подошёл к ней и поцеловал в макушку.

— Как ты работаешь на компьютере под музыку, ещё и напевая себе под нос?

— Привет! — она повернулась и посмотрела на него, сразу же засияв в улыбке.

— Что делаешь? — спросил мужчина, снимая пиджак.

— Принимаю реальность.

— Интересно. — Тихо сказал он, заходя в гардеробную. Спустя пару минут он вернулся в сером спортивном костюме.

— Я закрыла солнце, чтобы не отсвечивал монитор, извини.

— Ничего, я готов поселиться с тобой даже в пещере.

Лидия встала и подошла к мужчине. Закинув руки к нему на плечи, она прислонилась и поцеловала.

— Ты говоришь слишком милые вещи. Вряд ли ты согласен на пещеру, если отказался жить даже в Барселоне. А как же солнце?

— Теперь у меня есть моё собственное солнце, что светит ярче звёзды и согревает теплее.

— Прекрати! — она зарылась ему в плечо, спрятав смущение.

— Ты пахнешь моими духами.

— Да, извини. — Лидия захихикала, зажмурив итак спрятанные глаза. Она подняла голову и встретилась с уставшим взглядом. — Всё хорошо?

— Да.

— Проблемы на работе или ещё что-то?

— Тебе не нужно расстраиваться по этому поводу. — Он убрал с её лба выбившиеся из косы прядки.

— Куда подевался твой оптимистичный настрой?

Мужчина ухмыльнулся, печально смотря ей в глаза.

— Я поняла, его и не было, верно? Ты просто делал вид, чтобы меня поддержать? Всё плохо, да?

Альваро несколько секунд разглядывал её лицо, затем мягко поцеловал в губы.

— Поужинаем на террасе?

— Как скажешь. — Девушка опустила взгляд, чтобы не показывать, как она осталась недовольна, не получив ответа.

Они сидели на креслах, накинув на ноги пушистые серые пледы, уплетали из глубоких чёрных тарелок фабаду и наблюдали, как день окончательно догорал в багровом закате.

— Почему фотография?

— А почему архитектура?

— Серьезно, ответь.

— У меня плохо с математикой, а в колледже фотографии не преподают математику.

— А если ещё серьезнее?

— А если ещё серьезнее, то я должна подумать, чтобы ответить. Всё это сложно. Но в моем первом ответе есть доля правды. Не нужно много ума, чтобы фотографировать. Не нужно много таланта, чтобы получать приличные снимки. Очень круто, если есть и то и другое, это значит, что будут и успех, и действительно крутые работы. Вот так я и выбрала себе что-то лёгкое, потому что считала, что не имею ни ума, ни таланта для чего-то большего.

— А если бы не фотография, тогда что?

— Тогда дизайн интерьеров.

Альваро вскинул бровями, округлив глаза.

— Серьезно? Я не перестану удивляться, да?

— Не знаю, почему ты находишь многое во мне удивительным.

— Просто, я мало о тебе знаю. — Он поставил пустую тарелку на столик. — Значит, ты раздумывала над дизайном?

— Да. — Она широко улыбнулась. — Но у меня так себе с рисованием. Если бы меня отдали в детстве в художественную школу, то что-то бы вышло. Но нет.

— Почему?

— Я не усидчива, не обладаю достаточным терпением, чтобы прорисовывать мелкие детали. Мои рисунки это всегда хаос, нечто неаккуратное.

— Так значит, ты ещё и рисуешь?

— Нет, не значит. Не лучше, чем обычный человек. — Она натянула плед на плечи — Так почему же архитектура?

— Потому что я с детства рисовал. И не видел в селе здания выше двух этажей только на учебниках в сельской школе. Учебники нельзя было оставить себе после учебного года, поэтому я срисовывал красивые здания на обои над своей кроватью.

— Больше всего в учебниках тебя поразили дома?

— Это странно?

— Немного. Непохожие друг на друга люди, разнообразие животных видов, причудливые растения, природа — это понятно. Но дома.

— Люди, животные и природа — это единственное, что у меня было в детстве. Поэтому да, дома.

— А почему черный цвет, Альваро?

— Я могу у тебя спросить то же самое.

Она засмеялась.

— Да, но спрашиваю я у тебя! Почему так много чёрного?

— Это цвет, который слишком. Он всем подходит, но некоторых меняет до неузнаваемости. Он всегда заметен, но когда нужно, в нем можно спрятаться. В нем нет ничего, даже других цветов. Ты должна это знать.

— Ну конечно, черный — это отсутствие всех остальных цветов.

— Именно.

— Мне безмерно нравится, что ты разделяешь цвет и свет. — Девушка говорила медленно, рассматривая его.

— Это какие-то профессиональные фотографические термины?

— Нет. — Она посмеялась и повернулась набок, чтобы лучше его видеть. — Когда я сказала семье, что хочу покрасить стены в комнате черным цветом, мама сказала «ты что, будет темно!»

— Это не логично или что?

— Ну, смотри, ты любишь солнечный свет, но в твоей комнате черные стены. По такой логике все стены этого дома должны быть белыми. Чтобы было светло.

— Я никогда об этом не думал, но ты, кажется, права. — Альваро в своей обычной манере спрятался за пустым взглядом перед собой, всматриваясь в темноту. Через пару минут он повернулся к девушке, которая всё это время терпеливо ждала его возвращения.

— Ты сам замечаешь, как иногда выпадаешь из разговора?

— О чём ты? — он приподнял бровь.

— Иногда ты вот так погружаешься в мысли. Просто сидишь и смотришь прямо перед собой, с таким лицом, будто увидел свет посреди тьмы.

— Я думал, чего бы ещё у тебя спросить. — Он беззвучно засмеялся.

— И что придумал?

— Ммм… Какой твой любимый фильм?

— Их много.

— Книга?

— Их тоже много.

— Ладно, я понял. Я узнаю об этом в неподходящий момент, и как обычно удивлюсь.

Она посмеялась нежным бархатным смехом, словно флиртовала с самым красивым мужчиной в мире.

— Но у тебя не получится удивить меня ответом, если я спрошу какой твой любимый цвет?