Хотелось плакать, а не вздыхать и вскрикивать, но собственная плоть предавала её, сжимаясь вокруг его плоти, пока он звучно скользил в неё и из неё. Ощущения накапливались и в итоге наполнили до краёв — и вырвались наружу ослепительным освобождением, что полыхнуло пред глазами и устремилось прочь из тела, и закапало на пол, и Халбранд зарычал и начал входить быстрее и быстрее с каждым неистовым толчком.
Когда он кончил в неё, она кончила вместе с ним, и всё её тело подобралось и содрогнулось, и свежий выплеск освобождения просочился на них обоих. Халбранд выпутался пальцами из её волос, и она, ослабевшая, уронила грудь на ложе — теперь, когда он больше не держал её на весу. Она вся содрогалась от утихающих спазмов и едва могла вздохнуть.
Краем сознания она поняла, что извивается, пытается отползти, но он ещё раз придавил её к кровати вновь освободившейся рукой.
— Нет, — молвил он сурово, хотя и еле переводя дыхание. — Оставайся так. Сколько потребуется.
От этих слов её сердце замерло. Ей показалось, она вот-вот задохнётся. Она попыталась воспротивиться.
— Нет…
— Ты на это согласилась…
— Нет…
— Если хочешь вернуть мужа, будешь лежать смирно сколько потребуется.
Наконец глаза защипало от слёз. От несообразности всего этого, от страха. От того, как он принял облик её супруга, её Келеборна, и использовал его, чтобы подобраться к ней так близко. Она страшилась, что теперь, даже если её муж вернётся, она никогда не захочет его вновь — не потому что она захотела Халбранда, а потому что Халбранд сделал лицо Келеборна недостойным доверия. Теперь она никогда не будет знать наверняка, кто скрывается за этим лицом, будь то даже сам Келеборн.
— Я не могла согласиться на то, последствий чего не осознавала…
— …И всё же согласилась, — возразил он, начав нежно поглаживать, массировать поясницу, пытаясь побудить её расслабить подобравшиеся мышцы.
Слёзы, хлынувшие из глаз, жгли кожу.
— Ты не оставил мне выбора…
— О, ещё как оставил. Свой выбор ты сделала.
— …Чтобы спасти мужа, — рявкнула она, чувствуя внезапный прилив злости.
Он склонился над ней, к самому её уху, и дыхание защекотало кожу, когда он произнёс:
— Тогда вспоминай об этом, раз уж так тебе спокойнее.
Свободной рукой он скользнул по шее к макушке сквозь волосы, гладя её почти любовно.
— Когда мы сделаем это снова, и снова, я желаю, чтобы ты вела себя поотзывчивее.
Она ощутила, как её ноздри раздулись от ярости.
— Я не стану…
Пальцы в её волосах резко сжались в кулак. Халбранд потянул на себя, поднял её голову и опять обнажил шею для взгляда.
— Станешь, если хочешь заполучить своего милого муженька обратно в целости и сохранности. А ты, я знаю, хочешь этого почти так же сильно, как сегодня хотела меня. В итоге ты получишь желаемое — и я тоже. Это обоюдовыгодное соглашение…
— Ты меня заставил…
Он фыркнул, будто это его позабавило.
— Едва ли я тебя заставлял. Ты делала это по своей воле.
— Ты обманул меня, — негодовала она, теперь уже плача без утайки.
Он, под личиной её мужа, подобрался к ней вплотную, сделал так, чтобы она почувствовала себя спокойно и в безопасности, а после надругался над её телом.
— Хм-м, — протянул он, похоже, соглашаясь. — Я кое-что утаил от тебя, но я не лгал.
— Конечно ты лгал…
— Каждое слово, что я сказал тебе, правдиво.
Она ощутила, что вот-вот невольно затрясётся всем телом, но он наконец убрал от неё руки и отошёл. Она вскочила с кровати — которую собиралась сжечь, ибо та была запятнана воспоминаниями об этом, — бросилась к висящему на стене халату, сорвала его оттуда. Завернулась в него, стремительно завязала пояс на узел и выхватила из камина кочергу. Та угрожающе мерцала, когда Галадриэль направила её в его сторону.
Не похоже, чтобы его это слишком встревожило; стоя нагишом, он окинул кочергу бесстрастным взглядом. Затем тоже взял халат — только это был халат Келеборна, а не его собственный, и гнев разгорелся в Галадриэль с новой силой, когда Халбранд облачился в него, словно имел права на вещи её супруга.
— Положи на место, — сказал он, оставаясь в противоположном конце комнаты. — Не забывай, что Келеборн у меня. На случай, если мне навредят, моим слугам дан приказ убить его.
Её рука задрожала. Дрожь распространилась и на кочергу, и та затряслась в воздухе.
Халбранд сократил между ними расстояние без всякого страха, взял её за запястье, затем скользнул по сжатой ладони к рукояти кочерги. Он легко забрал её и сунул в огонь камина, что послало к потолку столп искр.
Галадриэль поняла, что не в силах даже пошевелиться. Сглотнув, она закрыла глаза.
— Что за условие?
Его ладони скользнули по её щекам, накрыли их полностью. Её глаза распахнулись, и перед ней возникло его лицо. В глазах его плясало пламя от камина.
— Ты подаришь мне дитя, — сказал он просто — будто не было ничего проще в этом мире, — а я отдам тебе Келеборна.
Комментарий к 1: Децепция (обман)
Чуть глаза не сломала, вычитывая сама себя, больше не могу. Пб приветствуется. Спасибо! ❤️
========== 2: Рецепция (принятие) ==========
Чем был бы рассказ о счастье? Лишь то, что подготовляет его, потом то, что его разрушает, подлежит рассказу.
Андре Жид, «Имморалист»
*
Когда он вновь дотронулся до неё — коснулся плеча в тот момент, как она оказалась к нему спиной, — Галадриэль резко развернулась и влепила ему пощёчину.
В ошеломлении он провёл пальцами по обожжённой ударом щеке, тут же заалевшей.
Она не соблаговолила сделать ничего, чтобы выполнить его требование, когда ему вздумалось задержаться здесь, в её доме, словно он был её мужем — носил одежду её мужа, проводил время в кабинете её мужа, по вечерам сидел в кресле её мужа за обеденным столом. Он расхаживал тут и там так, словно и был её мужем, и это вызывало в ней такую ярость и такое отвращение, каких ей в жизни своей не приходилось испытывать.
Впрочем, до сих пор он не пытался принудить её ещё раз, и она делалась дерзновеннее с каждым новым днём.
Однако с этой пощёчиной в его лице будто что-то оборвалось.
Халбранд пришёл в бешенство.
Он подступил ближе, и она ощутила его гнев, поэтому сделала шаг в сторону и попыталась убежать, но он схватил её за руку и дёрнул обратно к себе. Она врезалась ему в грудь и отвесила ещё одну пощёчину. Утробно рыкнув, он толкнул её на колонну позади, прижался всем телом, наклонился и поцеловал, несмотря на сопротивление.
Она вонзила зубы в его нижнюю губу, прокусила кожу и пустила струйку крови, терпкой и с привкусом металла. Отпустила его губу и отпрянула, а затем ударила в третий раз, размазывая кровь. Он вновь повернул к ней лицо — поруганное, с порванной губой, с недобрым огнём в глазах, с щекой и подбородком в крови. У Галадриэль мелькнула мысль, что вот сейчас он ударит в ответ, но этого он не сделал.
Что он сделал — так это схватил её и оттащил от колонны, после чего попытался повалить на каменный пол. Но она успела ухватиться за край стола и удержалась на ногах. Выпрямилась и рванула со всех ног по портику, меж колонн, но Халбранд устремился следом, взволнованный, точно погоня будоражила его как ничто другое.
В середине коридора он поймал её за руку, за талию, толкнул к стене справа и вжал в неё всё её тело. Она машинально вскинула руки перед собой, чтобы смягчить удар, и уткнулась щекой в стену. Он прижался грудью к её спине и, тяжело дыша ей на ухо, зарылся лицом в волосы. И вдохнул.
— Желаешь, чтобы я тебя заставил? — посмел он спросить. На это она задрожала, и страх наконец стал выползать из всех углов. Халбранд шумно дышал, почти стонал на каждом выдохе, шаря руками по её телу сквозь платье. — Хочу, чтобы ты наслаждалась этим, Галадриэль, так же, как в нашу первую ночь…
От воспоминаний её лицо исказилось, и она попыталась сбросить с себя его руки, и тогда он поймал оба её запястья, задрал вверх и прижал к стене. Она задохнулась от шока, а Халбранд прильнул к ней всем телом, так плотно, что она ощутила его эрекцию и вдруг в полной мере осознала происходящее. Он не отступится. Заставит исполнить их соглашение, хочет она того или нет. Крупная дрожь забила её, стоило осмыслить, что у неё лишь два пути. Она воспротивится, и он возьмёт её силой, что закончится слезами, увечьем или чем похуже. Или она закроет глаза и даст ему овладеть её телом, ублажать и боготворить его, как он отчаянно того жаждал.
