Учение, формирующее мировоззрение прагматика, реакционно: во-первых, насаждая безобразие атеизма, не признает Мироздание актом божественного творения, а во-вторых, подталкивая к эгоистической розни со всем сущим, лишает человека этического достоинства.

Релятивизм выражает сатанинский принцип бытия, воспроизводящий хаос, замещающий истину неправдой, красоту – уродством, а благодать – вероломством.

Жизнь заключена в русло эмпирического разрежения, из которого тщательно вытравлено духовное начало; пребывающая под гипнозом конвенциального конформизма и в бреду нравственного якобинства, индивидуум умственно беден и нравственно развращен.

Невежество и релятивизм не даруют внутренней свободы, создают видимость независимого существования, помещают Суть под колпак алармистской изнанки жизни.

Тайна божественного совершенства от нее скрыта, а окружающий природный мир преподносится как единственная, но чуждая и враждебная органическая реальность, которую необходимо подчинить.

Субъект живет с твердым убеждением, что присвоение – цель бытия, а насилие – основное средство ее осуществления и свято верит, что реализация эгоистических предпочтений приближает к счастью, душевному умиротворению и процветанию.

Это и есть конституция материалистического общества, верхушка которого ее всеми силами продвигает и пропагандирует.

Но ничто не вечно под луной, сознание не стоит на месте, а ощупью продвигается к источнику жизни. Позитивная метаморфоза, произошедшая в менталитете, посеяла в естестве невежественного индивидуума зерна душевной тревоги и когнитивной активности, из которых проклюнулись первые робкие побеги.

Они еще малозаметны, но уже оказывают, пусть и слабое, воздействие на ход мыслей и мотивы поступков. Постепенно тень сомнения в авторитете материального аспекта бытия прокрадывается в сознание, раз за разом, пробивая брешь в редутах косного мышления.

У релятивиста первой группы иногда случаются непроизвольные альтруистические порывы, проскальзывает интерес к этике, эстетике и психологии человеческих взаимоотношений, зато как на дрожжах растет желание разнообразить представления об избранном хобби и заниматься им вполне профессионально.

Смятение чувств и ментальная увлеченность со временем трансформируются у невежи в душевную неуравновешенность и когнитивный энтузиазм релятивиста.

Эволюционный рост его соседа из второй группы сопровождается своими достижениями.

Азарт, подпитывающий тяжеловесный мозг, придал большую гибкость мышлению, а возросшая культура чтения позволила увереннее ориентироваться в тематике позитивистской литературы и отбирать из ее огромного массива действительно полезные и колоритные экземпляры.

Тяга к знанию зарождается тогда, когда личностью накоплен достаточный опыт пребывания на физическом плане за ряд воплощений.

Возникает насущная потребность в его системной переработке, но умственные способности пока еще недостаточно развиты, сила мышления слишком слаба для того, чтобы систематизировать полученные впечатления и обнаружить в их чередовании скрытые закономерности, т. е. установить последовательность причин и следствий тех или иных явлений.

Суть обращается за помощью к произведениям авторов, уже миновавших эту стадию эволюционной лестницы и в научной форме сформулировавших рекомендации по ее преодолению.

Индивидуум тренирует сознание путем изучения ошибок других индивидов и по заимствованным лекалам осмысливает свою жизнь. Все, на что он сейчас способен, – слепо копировать чужие достижения, неумело примеряя их конструкцию к анализу массива собственного эмпирического материала. Речь идет, естественно, исключительно о сугубо предметной стороне бытия.

Процесс ментального созревания длится долго и мучительно, протекает по-разному в зависимости от индивидуальных особенностей людей.

Когда количественные изменения переходят в качественные, в умственном пространстве зреет почва для прорастания первых зерен самодеятельности. Они появляются в виде пока еще несмелых и неумелых рассуждений, густо сдобренных соусом банальности, находящихся в плену расхожих представлений и распространенных иллюзий.

До жатвы еще далеко, но пахарь методично и настойчиво делает свое дело: круг интересов потихоньку расширяется, внимание крепнет, а память улучшается, хотя мысль порой беспомощна и работает плохо. Суть много, в основном бессистемно, читает, но материал усваивается неважно, ибо ее мышление однобоко, совершается урывками в те редкие минуты, когда праздное состояние души ненадолго сменяется полетом приподнятого настроения.

Проза жизни пока прочно держит в своих железных объятиях хлипкую фигуру слабо отточенной мысли, вяло курсирующей между набившими оскомину житейскими проблемами в гавани общераспространенной риторики. Сознание разбуженной личности отличается рыхлостью и хаосом, но холод эгоистической отчужденности понемногу начинает таять под действием слабого огонька смутно ощущаемой потребности единения с миром.

Когда в течение ряда воплощений это пламя станет устойчивым, в естестве индивидуума произойдут соответствующие изменения: грубые частицы начнут замещаться более тонкими крупицами, вследствие чего ментальное вещество станет отвечать роящимся вокруг него вибрациям высших планов бытия.

Любопытство берет верх над равнодушием, преодолевая прежнюю инертность мышления и создавая исток будущей любознательности. Последняя есть движущая сила раскрытия умственных способностей, не позволяющая пребывать в спячке самоуспокоенности, постоянно раздвигающая горизонты осведомленности о сущем и способствующая возникновению новых интересов. Она же заставляет индивида критически относиться к суждениям других людей, подвергать скептической оценке их мнение и ему оппонировать, изыскивая аргументы, почерпнутые уже не из чужого, а из собственного опыта.

Именно любознательность ведет по жизни индивида, помогает ему освоить новые рубежи ментального пространства, освободиться от оков узкоутилитарного воззрения на окружающую действительность, лучше воспринимать все необычное и пока еще труднообъяснимое в бытии, получать удовольствие от преодоления умственной лени и маленьких побед над косностью мышления.

Знания пока бессистемны, плохо оформлены и структурированы, мысли хаотичны и не подчинены волевому началу, астральный сумбур превалирует над ментальной стройностью, а воззрения имеют по-прежнему материалистическую направленность.

То зажигаясь очередной идеей, то всецело разочаровываясь в ней, то наполняясь энтузиазмом, то впадая в апатию, то приближаясь к истине, то отдаляясь от нее, индивид судорожно ищет путеводную звезду, чтобы обрести себя.

Его сознание активировано всплеском умственной деятельности, но затуманено метафизической и трансцендентной предубежденностью.

Однако из возникшей в низшем уме склонности к определенному роду деятельности стала зарождаться способность, которая принимает более четкие очертания во время пребывания Сути на тонких планах бытия.

Эта крепнущая сила проявляется у субъектов по-разному и накладывает неизгладимый отпечаток на индивидуальный характер, внося в него элементы мечтательности или деловитости, педантичности или одержимости, терпеливости или возбужденности и т. п.

Образовавшаяся отдушина для ума и сердца приносит истинное наслаждение, индивидуум все больше времени уделяет своему досугу, который в дальнейшем превращается в полигон интеллектуальных экспериментов. Но достигнутый прогресс мало что меняет в душевном облике личности, которая по-прежнему неуемна в эгоистических проявлениях своей натуры, жадна до чувственных удовольствий и упорно коллекционирует пороки.

Абсурд существования, в котором добрые дела, бескорыстные поступки и жертвенные порывы не получают адекватного завершения, а накопленный позитивный опыт ума и сердца не востребован, Суть не в силах объяснить даже себе самой.

Умственная разборчивость легко уживается у нее с нравственным безрассудством.