Игорь встает с дивана, снова толкает меня на пол и холодным голосом режет мне по сердцу.

— Достала. Заткнись уже. Нюни тут развела. Сказал, что не дам развод, значит не дам. А будешь судиться, я детей заберу, — хватает меня за волосы и продолжает жестокую затяжную экзекуцию. — Докажу, что ты шлюха и алкоголичка и ни дня не работала. Останешься одна. Поняла?!

— Что ты такое говоришь? Я принесу справку с места работы! Привлеку коллег, друзей, соседей. Все подтвердят, что я приличная и хорошая мать! — борюсь до последнего. Игорь начинает громко хохотать, а мне становится жутко от звука его злого смеха.

— Ну ты и дура, Верка. Как была ею, так и осталась. Ты посмотри вокруг. Ты думаешь, что до сих пор живешь, как в советские времена? Ни хрена! Я тебе открою маленький секрет. Ты давно живешь в стране, где вся власть у бандитов. Так вот, моя дорогая и глупая женушка, я знаком с некоторыми братками. Прижмут твою судью, та с радостью всё сделает, как надо. Даже пискнуть не успеет. А если не захочет по-хорошему, так её прихлопнут. Никто! Запомни, никто не будет рисковать ради такой дуры, как ты! Будь ты хоть самая святая на этом свете.

Ужас сковывает всё моё нутро. Я не могу поверить в услышанное. Неужели Игорь пойдет на такой шаг?! Неужели он может лишить меня моих мальчиков.

— А сейчас пошла и наложила мне пожрать. Голодный, как волк. Думаешь, мужик от одной яичницы должен быть сыт. И почему ты сегодня не на работе? Кто на жизнь зарабатывать будет?

Глотаю слезы, на полусогнутых поднимаюсь с пола и заикающимся голосом отвечаю:

— Я отпросилась. Завтра выйду.

— Хорошо, — разлёгся на диване ненавистный мне мужчина и утыкается в телек.

А я сквозь пелену направляюсь на кухню накладывать овощное рагу, которое я с такой любовью готовила детям.

19.

Первый раз за всё время моей трудовой деятельности я с тяжелым сердцем собираюсь на работу. Дрожащей рукой накладываю макияж. Получается криво, но я не обращаю на это внимание. Плевать. Меня ждёт что-то пострашнее, чем неровные брови. Разговор с Михаилом. Как ему сказать, что я не смогу быть с ним? Что я вынуждена вернуться к мужу? Но и посвящать в детали того болота, в котором утопаю, я не хочу. Не хватало, чтобы его это затронуло.

Как потом после этого с Мишей работать? Как на него смотреть? Хотя он наверняка меня уволит. И правильно. Все-равно не смогу глядеть равнодушным взглядом на него. Даже если он меня не выгонит, не выдержу и напишу заявление сама. Надо только для начала работу подыскать. Кто-то же должен в нашей семье зарабатывать.

Ещё бы решить вопрос с жильем. Продать квартиру в Саратове и что-то подобрать здесь. Не дело это с престарелыми родителями жить. Да и не хочу, чтобы они наблюдали за этим ужасом. А то, что Игорь ещё что-нибудь выкинет, я не сомневаюсь. Пока начну искать хорошего адвоката, который не побоится бандитов. Где только найти такого? Ума не приложу. А пока буду терпеть. Ради сыновей выдержу. Должна!

На работу захожу словно вор. Надеюсь, что Миша ещё не пришёл. Хочу для начала собраться с мыслями. Но дверь в приемную открыта. Давыдов сидит на своем месте.

На цыпочках пробираюсь к шкафу. Однако Михаил меня всё-равно замечает.

— Вера? Это ты?

Кидаю плащ на подоконник. Что ж, пора.

Захожу в пропахший любимым запахом крепкого кофе и сандалового дерева кабинет и пытаюсь хоть немного улыбнуться.

— Михаил Михайлович, доброе утро! Да, это я. А вы уже смотрю на месте.

— Да, Владимир Николаевич дал срочное поручение. А ты снова на вы?

Молчу, уставившись на носки своих потертых сапожек. Надо сказать. Набраться смелости и сказать. Всё-равно правда вылезет наружу.

— Вер, как прошёл разговор с мужем?

— Мы с Игорем решили…решили, что попробуем ещё раз. Ради детей, — наконец поднимаю глаза и встречаю непроницаемый взгляд. Непонятно, о чем думает Давыдов. Это напрягает. Лучше бы нагрубил, послал, да что угодно, чем этот спокойный ничегонеговорящий взгляд.

— Это всё? — лишь произносит мой начальник и моё сердце распадается на кусочки.

— Ещё хотела попросить вас отозвать заявление о разводе.

— Хорошо.

— Теперь всё.

— Тогда иди на рабочее место, — холодно говорит мужчина и окунается в рабочие документы.

Я мнусь на месте, но все-таки спрашиваю.

— Вы меня не уволите?

Миша поднимает удивленный взгляд.

— Зачем?

— Ну как же? — покрываюсь красными пятнами.

— Вер, то, что не получилось у нас с тобой построить отношения, не говорит о том, что нужно остаться врагами. Мы взрослые люди. Раз ты приняла решение, что с мужем тебе будет лучше, то я отхожу в сторону, — и вновь углубился в чтение бумаг.

Губы поджимаются в тонкую линию, а сердце кричит: «Не будет лучше! Но я должна так поступить! Должна!».

Разворачиваюсь и ухожу в приемную, аккуратно закрыв за собой дверь. Сажусь за стул и смотрю в одну точку. Как легко он всё воспринял. Значит я не настолько обидела хорошего человека. Так это же к лучшему, разве нет? Почему же мне тогда так грустно?

Время до обеда, несмотря на вчерашнюю накопившуюся работу, тянется долго. Я все время смотрю на часы, пытаясь силой мысли передвинуть стрелки поближе к пяти часам. Михаил практически не выходит из кабинета и к себе никого не вызывает. Это конечно облегчает мою жизнь, особенно совесть.

— Привет, Вер! — заходит в кабинет помощник, а я в который раз дергаюсь. Будто боюсь, что сейчас зайдет муж и снова устроит «концерт».

— А, Вась, это ты. Здравствуй, — утыкаюсь в компьютер, делая вид, что сильно занята.

— С тобой всё в порядке? — не успокаивается мужчина. Конечно нет. У меня муж вернулся и шантажирует меня детьми, если разведусь с ним. А так всё очень даже нормально. Но я натягиваю улыбку и спокойным голосом отвечаю:

— Да. Что у меня может быть ненормального. Всё отлично, — и снова утыкаюсь в компьютер.

Василий ещё какое-то время гипнотизирует меня взглядом, но в итоге уходит. А я падаю лицом на руки. Мне нужно выговориться. Хоть кому-то. Беру трубку и набираю подругу.

— Ин, ты можешь сегодня со мной встретиться?

— Вер, судя по твоему голосу, что даже если не могу, то обязана смочь. Всё настолько плохо? Что случилось?

— Всё при встрече.

— Жду тебя после работы в том же кафе.

— Спасибо подруга.

Выдыхаю и оставшийся день проходит значительно легче. Есть хотя бы единая душа на этом свете, которой я могу довериться, которая поможет.

В кафе прихожу раньше Инки. Прошу принести стакан горячей воды. Тратить деньги я сейчас не имею права. Игорь не работает и вряд ли собирается. А значит всю нашу семью тянуть мне одной. По крайней мере пока. Даже не представляю, как с этим справлюсь. Ведь зарплата у меня небольшая. На троих-то еле хватает, а здесь четверо. Может подработку какую поискать? Полы, например, в подъезде мыть. Надо уточнить в ЖКХ есть ли свободные вакансии.

— Привет, Вер, — выводит меня из невесёлых мыслей подруга.

— Привет!

Инка обнимает меня, обдавая шлейфом стойких сладких духов. Наверняка французские. Всегда мечтала о таких. Садится напротив, взбивает короткую прическу руками и подзывает официантку.

— А ты что это одну воду хлебаешь?

— Ин, да я сыта. Правда.

— Сыта она. Снова на себе экономишь. И так худышка. Тебе надо срочно нарастить бока. Девушка, — обращается подруга к женщине в фартуке, — принесите нам чаю и самых вкусных пирожных.

С благодарностью смотрю на подругу и улыбаюсь. С обеда я так ничего больше и не ела. Поэтому чаю с радостью выпью.

— Ну что, болезная. Рассказывай. Даже страшно представить, что у тебя там случилось. Михаил что ли уволил?

— Нет. С ним всё отлично. Даже больше. Мы позавчера с ним нам свидание ходили.

— Так это же прекрасная новость! Тогда чего такая кислая сидишь. Не понравился? Совсем?

— В том-то и дело, что понравился. Ин, я похоже влюбилась.

— Это же потрясающе! Поздравляю!