— Мне очень жаль мистер Поттер, — ответила Макгонагалл.

— Блядь, — выругался я и вскочив на метлу помчался в больничное крыло.

Ведь было же у меня предчувствие. С самого утра. Но мне уже нужно было выходить на поле, а Гермионе, можно сказать, приспичило сбегать в библиотеку. Как раз в этот момент. Дело в том, что мы с ней безуспешно пытались вычислить, что это за таинственный зверь находится в подчинении у Наследника. Вообще-то мы с ней сошлись на том, что это должна быть змея. Сами посудите. Слизерин, как оказалось, тоже говорил на парселтанге, ну, в смысле на змеином языке. Значит — змея. Единственное, мы не могли определить, какая именно. Но, видимо, в тот момент ее, что называется, озарило и она помчалась в библиотеку.

Не буду рассказывать, что я в тот момент пережил, скажу только, что у меня в волосах, на голове появилась седая прядь. А еще я практически переселился в больничное крыло. И никто не смог меня оттуда выгнать. Ни мадам Помфри, наша школьная медсестра, ни Макгонагалл с Дамблдором. Жизнь, казалось, текла мимо меня. Нет, я ходил, конечно, на уроки. Но все это стало чем-то побочным, не имеющим значения. Я, просто не обращал ни на что внимания. Даже то, что Хагрида арестовали, а Дамблдора удалили из школы прошло мимо меня и не особо взволновало. Единственной хорошей новостью за это время, было то, что мандрагоры наконец созрели и вскоре все оцепеневшие вернуться к жизни. Но и тут Наследник, что называется, подгадил и мне опять пришлось выступить в роли всеобщего спасителя.

Я, как раз, нашел в зажатом кулаке у Гермионы сложенный в несколько раз лист пергамента. Мне было совершенно непонятно, почему я не нашел его раньше. Видимо из-за переживаний, мое сознание пребывало с сумеречном состоянии. А вот теперь, когда зелье из мандрагор вот-вот должно было быть готово, у меня наступило прояснение.

В общем, на листе пергамента приводилось описание василиска или Короля змей, как его еще назвали. Так вот, василиск, помимо всего прочего мог убивать взглядом.

Вот тут-то кусочки паззла у меня в голове и сложились.

И то, что все подвергшиеся его нападению не погибли было чудом. Потому, что никто не подвергся его прямому взгляду. Кошка Филча смотрела в лужу, Гермиона и Пенелопа в зеркальце, Джастин - сквозь привидение. А еще на пергаменте рукой Гермионы было выведено одно слово «Трубы».

И я понял где может находиться вход в Тайную комнату из внутренних помещений замка. Скорее всего это был туалет Плаксы Миртл. А дальше прибежал Рон и рассказал, что в Тайную комнату утащили его сестру, школу закрывают, а учеников эвакуируют. Конечно, мне было жаль Рона. Да и Джинни тоже. Но влезать в это я не собирался. Есть же взрослые. Но, как только я выдал идею, что нужно пойти к преподавателям и рассказать им, меня как будто переклинило.

Начнем с того, что я собирался пойти к Флитвику или Снэйпу. Снэйп, хоть и был сволочью, но мыслить трезво он умел. А на Макгонагалл у меня надежды не было. Рон летом рассказал мне как она нас отшила, как раз когда мы обратились к ней по поводу философского камня. И, скорее всего именно в этот момент, меня приложили мощным Конфундусом и внедрили в голову ментальную закладку. Ничем иным свое поведение я объяснить не могу. А еще у меня в голове засела мысль, что тех кто лежит оцепеневшими так и оставят. Потому, что школу закроют и всех эвакуируют.

Кто это со мной сотворил? Скорее всего Дамблдор. То, что его не было в школе официально, ничего не значит для волшебника его калибра. А еще, позднее, я узнал, что в школе, было два любителя поковыряться в чужих мозгах. Дамблдор и Снэйп. Но Снэйп в это время должен был варить мандрагоровое зелье. Так, что остается только Дамби.

Поэтому я с Рончиком поперся к Локхарту. К Локхарту. Человеку которого я считал ни на что неспособным ничтожеством. Вот, зачем спрашивается?

Там же мы выяснили, что единственное заклинание которым он владеет в совершенстве, это — Обливиэйт, заклинание стирающее память. Он собирался сбежать и проболтался нам, что все его подвиги совершили другие люди. А он всего лишь стер им память, а подвиги присвоил себе. Но, и это меня тогда не насторожило и мы с Роном потащили этого потенциально опасного субъекта с собой, в туалет Плаксы Миртл. Правда, предварительно его разоружив.

Там, пообщавшись с привидением и используя парселтанг, я сумел открыть вход. Казалось бы, вот он вход, идите за взрослыми. Но нет. Сначала мы столкнули в проход Локхарта, а затем прыгнули туда сами. И вот тут вступает в силу поговорка про дураков и пьяниц. Которым везет. Во-первых, мы не покалечились во время спуска. А во-вторых, палочка Рона за что-то зацепилась или обо что-то ударилась и получила серьезные повреждения. Но это, опять же, выяснилось позднее.

Внизу оказался тоннель, по которому мы двинулись вперед. А дальше мы наткнулись на змеиный выползок. Длина его была… не знаю сколько, но очень большая. То, что больше десяти метров, так это точно. И, пока я осознавал увиденное, Локхарт напал на Рона и завладел его палочкой. А потом он колданул Обливиэйт. Только колданулось неудачно. В общем из-за того, что он колдовал сломанной палочкой Рона свод тоннеля обрушился, а память он стер самому себе. Обвалившийся свод отрезал меня от остальных и я отправился дальше.

Знаете, у меня тогда была в голове одна мысль. Грохнуть этого козла, из-за которого собирались закрыть школу. А о Джинни особых мыслей не было. Нет, если получится ее спасти, то хорошо. Ну, а если нет, то значит не судьба. Главное — не дать закрыть школу и дать Снэйпу возможность приготовить зелье. Потому, что как дальше жить без Гермионы я уже и не представлял.

Наконец миновав еще один поворот, я увидел перед собой гладкую стену, на которой были вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды. Казалось, змеи были живыми.

— Откройтесь! — приказал я им. В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины плавно скользнули в стороны.

Передо мной простирался огромный, тускло освещенный зал с колоннами. У задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. А между ее стоп лежала маленькая фигурка с огненно-рыжими волосами.

— Так, — подумалось мне, — если Джинни здесь, то и наследничек где-то рядом.

— Эй, наследничек, — заорал я, — выходи давай. Джинни, а ты вставай и вали отсюда. Сейчас здесь будет жарко.

— Она не очнется, — произнес тихий голос.

Ко мне обратился высокий темноволосый юноша. Он стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за нами. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно он был… голограммой, что ли.

— Том? Том Риддл? Ты что, призрак?

— Воспоминание, — ответил Риддл спокойно. — Полвека был заключен в дневнике.

— Это ты, что ли Наследник? — спросил я у него, — да не может этого быть. Наследником был Волдеморт, а ты на него совсем не похож. Да и был он несколько позже тебя.

— Волдеморт — это мое прошлое, настоящее и будущее, — произнес с расстановкой Риддл. Он взмахнул рукой и в воздухе, появились три мерцающих слова: Том Марволо Риддл. Затем еще один взмах и буквы его имени сами собой перестроились в другом порядке: я лорд Волдеморт.

— Ну, и ради чего ты это затеял? Чтобы на некоторое время ощутить себя живым? Ну и дурак же ты, Том. — расхохотался я ему в лицо.

— Не говори так со мной, Поттер. — разозлился Том, — я величайший в мире…