— Что все это значит? — прошипел Северус. Казалось, он уже и забыл, какие чувства испытывал всего пару минут назад. Сейчас он был потрясен тем, что снова оказался в Хогвартсе и к тому же подвергся довольно грубым нападкам со стороны женщины, которую любил.

— На стул наложено заклинание приклеивания, так что сбежать у тебя не получится. Теперь ты, Северус Снейп, уж точно выслушаешь меня. Выслушаешь все, что я хочу тебе сказать, неисправимый ты человек. Не заставляй меня применять к тебе обезъяз, чтобы заставить молчать.

От пережитого потрясения Северус не знал, что ответить, поэтому просто смотрел на нее, слегка приоткрыв рот. Она никогда не разговаривала с ним подобным образом, а тем более ни разу ему не угрожала. Отчего-то его пронзила уверенность в том, что самое худшее еще впереди… Но разве он это не заслужил? Его ставшее вмиг суровым лицо несколько смягчилось, стоило ему лишь посмотреть на нее. Он подумал о том, что ему будет ужасно не хватать этой прекрасной ведьмы, что сейчас сидела на нем верхом.

— Гермиона… — начал он наконец.

— Нет! Ты будешь слушать меня, Северус Снейп! — Она вдруг порывисто наклонилась к нему и крепко обняла. — Прости меня, — проговорила она.

Северус опешил от ее извинений.

— За что? — неверяще спросил он.

— В последнее время я уделяла тебе ужасно мало внимания, и я очень сожалею. — Она немного отстранилась от него, и Северус, всмотревшись в ее лицо, увидел в глазах слезы. — Сегодня, когда ты прогнал меня, я сначала была в бешенстве. Но затем я все обдумала и поняла, почему ты повел себя именно так. Мне вдруг все стало совершенно ясно. Я была так занята, что ты, должно быть, чувствовал себя обделенным. Наверняка тебе казалось, что я тобой пренебрегаю. А когда ты увидел, как мило мы общались с Роном… Северус, разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь? Я ведь уже говорила о том, что с Роном мы близкие друзья. Это был обычный дружеский поцелуй в щеку.

Северус открыл было рот, намереваясь ответить, но не успел сказать и слова, как Гермиона накрыла его губы своими. Опомнился он лишь тогда, когда осознал, что отвечает на ее поцелуй не менее пылко. В его душе вновь затеплилась надежда на то, что их отношения не закончатся вот так, а по телу прошла волна восторга. Гермиона отстранилась и продолжила:

— Прости меня. С приближением конца года школа превратилась в сумасшедший дом, и у меня совершенно не было времени приходить к тебе так же часто, как раньше. Но сегодня я шла к тебе как раз для того, чтобы сообщить, что у меня выдался свободный вечер, и мы можем провести его вместе.

— Так что это все-таки было там с Уизли? — спросил он, желая получить более полное объяснение произошедшему.

— Ты же знаешь, как Рон к нам относится. Так вот сегодня он зашел поболтать, а когда узнал, что я собираюсь к тебе, вызвался проводить меня до Хогсмида. Сначала я немного насторожилась и подумала, что он опять примется за старое и будет отговаривать меня от отношений с тобой. Но он сказал, что видит, как я счастлива, и это все, чего он хочет. Он наконец понял, что мы вместе, Северус. Ты можешь в это поверить?

Северус запустил ладонь в ее волосы и бережно притянул к себе. Прижавшись лбом к ее лбу, он посмотрел ей в глаза.

— Прости мне мою несдержанность. Я… ты знаешь, что я…

— Ш-ш-ш… Я знаю. Мне очень жаль…

Он прервал ее поцелуем. Она тут же ответила, обнимая его за плечи и сильнее прижимая к себе. От ее близости по телу разливалось приятное тепло, а ощущение ее мягких чувственных губ приносило невероятное наслаждение. Сколько бы раз он ни целовал ее, восторг был таким же, как и впервые. С того момента, как он почувствовал ее близость, он полностью растворился в ней. Она снова отстранилась и, посмотрев ему в глаза, проговорила:

— Я тебя люблю, слышишь? И всегда буду любить.

Северус шумно выдохнул и снова притянул ее к себе, вкладывая в поцелуй все то, что чувствовал в эту минуту, но вместе с тем чувствовал, что этого недостаточно.

— Я тоже тебя люблю, — прошептал он. — Люблю с тех пор, как ты оказалась в картине. А теперь, когда мы вместе, моя любовь к тебе становится все сильнее.

— О, Северус! — воскликнула она и в порыве эмоций крепко обхватила его за шею.

— Значит, Уизли ничего не имеет против нас? — спросил он, наслаждаясь ее объятиями.

— Сначала это ему очень не понравилось, когда я впервые рассказала…

— Рассказала о чем?

— Я рассказала ему о нас, о том, что мы друг для друга значим.

Увидев, как он лукаво изогнул бровь, Гермиона стыдливо отвела взгляд, а на щеках ее заиграл румянец.

— Я хочу сказать… Я рассказала ему лишь о том, что ты значишь для меня. И предположила, что это взаимно.

— И что я значу для тебя, Гермиона?

Он поймал ее взгляд.

— Ты для меня — все. Я не смогу без тебя жить. На самом деле… мне было очень трудно описать то, что я чувствую. Нет таких слов, чтобы рассказать о том, как сильно я тебя люблю.

Не ожидавший такого ответа, Северус замер и не сразу нашелся с ответом, словно потерял дар речи. Лишь глаза его светились обожанием.

— А я для тебя? — с тревогой в голосе спросила Гермиона.

Северус нежно провел кончиками пальцев по ее щеке.

— Ради тебя я вновь вернулся в мир живых, — прошептал он. — Потому что ты — причина, чтобы жить. Я… — он немного запнулся, а когда продолжил, голос его слегка дрожал, хотя взгляд по-прежнему был полон любви. — Когда я прогнал тебя сегодня, то понял, что снова все испортил. А потом, когда я увидел этот медальон… Я подумал, что между нами все кончено, и мое сердце словно раскололось на две части, как этот медальон.

— Его можно починить, — возразила Гермиона, и Северус коротко кивнул.

— Я знаю, насколько трудно выполнять обязанности директора Хогвартса. Я и сам когда-то занимал этот пост. Но я очень ревнив и хочу, чтобы ты принадлежала только мне. — Он приложил усилия, и с трудом ему удалось поерзать на стуле. — Гермиона, пожалуйста, отмени это заклинание.

Она быстро отменила чары и освободила его. Северус бережно приподнял ее за талию и поставил на каменный пол, а в следующее мгновение, прежде чем она успела возразить, соскользнул со стула и опустился перед ней на одно колено. Взяв ее за руку, он поцеловал тыльную сторону ладони и серьезно посмотрел в глаза.

— Я хочу, чтобы каждую ночь ты возвращалась ко мне, любовь моя. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, за исключением того времени, когда ты в школе. Я хочу каждую минуту говорить тебе о том, как сильно я тебя люблю. Однажды ты сказала, что не нашла того единственного мужчину, с которым хотела бы провести всю жизнь. Надеюсь, я смогу стать для тебя таким человеком. Ты выйдешь за меня замуж?

По щеке Гермиона скатилась слеза. Дрожащие губы растянулись в робкой улыбке, она кивнула и опустилась на колени рядом с ним, порывисто обняв его за шею.

— Несомненно, ты и есть тот самый мужчина, Северус, и мне не нужен никакой другой, — ответила она и поцеловала его.

Он прижал ее к груди, несколько удивившись ее реакции. Она знала его настоящего и все равно хотела быть с ним. Это не сразу уложилось в его голове. Он поднялся и помог подняться Гермионе.

— Ты, правда, согласна выйти за меня замуж? — пытаясь скрыть удивление в голосе, спросил он.

Гермиона отрывисто кивнула.

— И даже несмотря на то, что я, по твоим словам, неисправим?

Гермиона широко улыбнулась, и Северусу в этот момент показалось, что его сердце выпрыгнет из груди от радости.

— Именно потому, что ты неисправим. Я бы ни за что не хотела, чтобы ты стал другим.

***

Гермиону разбудил яркий солнечный свет, проникающий в комнату через незанавешенное окно. Она несколько раз моргнула и отвернулась. С этого ракурса вид был определенно лучше. Рядом с ней мирно спал ее муж, с которым они жили вот уже два месяца. У нее тут же возникло желание провести ладонью по его лицу, но будить его она не хотела.

Гермиона, наконец, осознала, что еще никогда в жизни не была так счастлива. Казалось, что и Северус был того же мнения. В первое время ей было удивительно видеть его улыбку, предназначенную только для нее. Конечно, не обошлось и без некоторых разногласий, что могли подтвердить их соседи, но в целом они были счастливы.