Литмир - Электронная Библиотека

Едва дверь открылась, Питер поднял голову и посмотрел на Шейна своими серыми усталыми глазами. На секунду в них плеснулся страх.

– Прости, – выдохнул Шейн, торопливо швырнул носки в раскрытую стиральную машину и пулей выскочил в коридор. Так же как в больнице он припал спиной к закрытой двери, а затем витиевато выругался.

Потом поёжился. Только сейчас, оказавшись в коридоре, Шейн смог осознать, как сильно тело Питера пострадало после той самой встречи в парке. Синяки, царапины… Шейн снова сжал кулаки, представив, что могло там происходить. Что касалось его? Руки или… лапы? Судя по царапинам и другим… травмам, какому-то придурку хватило ума привязаться к парню в форме волка. Шейн подумал, что неплохо бы посчитать, когда именно произошло нападение, и бросил короткий взгляд на настенный календарь, но сделать ничего не успел. Дверь ушла из-под его спины, и сержант с трудом удержал равновесие.

– Мистер… Джеткинс…

Шейн повернулся и тут же отвернулся обратно.

– Я подумал… Вы всё равно уже видели. Мистер Джеткинс… У меня ведь нет одежды, я подумал…

– Да, конечно, – Шейн едва не хлопнул себя ладонью по лбу и, скрывшись на секунду в комнате, вернулся уже со свежей сменой одежды. – Не знаю, как насчёт размера. Я носил это, когда мне было… как тебе. Но Левайс, вроде, бессмертен.

– Спасибо, – кажется, мальчишка даже обернулся, но тут же смутился и спрятал улыбку за волной волос, – мистер… Джеткинс.

– Шейн, – поправил сержант спокойно и, как на зло, в этот миг его пальцы соприкоснулись с пальцами Питера. Тот дёрнулся, а по телу полицейского пробежала волна электричества.

Шейн торопливо отпустил одежду и отступил на шаг назад. Дверь закрылась, и парень снова исчез из поля зрения. Появился он уже в широковатых для него джинсах и майке с надписью «What thе Fack?». К разочарованию и некоторой зависти Шейна, этот комплект одежды от «Second Hand» ни разу его не портил. Натолкнувшись на взгляд Шейна, Питер торопливо обхватил руками локти и опустил глаза. Шейн уже предчувствовал необходимость объясниться, и открыл было рот, когда звякнула микроволновка, и он с облегчением выпалил:

– Ужин готов.

Они перебрались на кухню. Искоса наблюдая, как парень осторожно, бочком, устраивается на стуле, Шейн не выдержал и спросил:

– Болит?

Питер дёрнулся, но, когда поднял глаза, лицо его было почти спокойно.

– Уже нет.

Шейн кивнул, уже жалея, что коснулся щекотливой темы. Открыл микроволновку и замахал рукой, разгоняя дым. Попытался достать тарелку, обжёг пальцы и тут же отдёрнул руку, потянулся за полотенцем и извлёк, наконец, подуглившиеся снизу сэндвичи и торопливо, пока жар не добрался до пальцев, плюхнул их на стол. Закрыв дверцу и обернувшись, он обнаружил, что Питер обидно хихикает.

– Смешно?

Видимо, что-то было в лице Шейна, от чего парень вмиг стал серьёзным и подался назад.

– Я… прости… – он снова спрятал глаза, и Шейн выругался уже на самого себя, однако испуг на лице парня только усилился.

Шейн глубоко вдохнул, заставляя голову заработать нормально. Присутствие омеги явно этому не способствовало.

– Я не злюсь. Ты прости, – он сел и, взяв свой сэндвич, покрутил его в руках. – И у тебя красивый смех. Я буду рад, если ты станешь смеяться почаще.

Питер, до сих пор сидевший в полуметре от стола, скрестив руки на коленях, неловко улыбнулся.

– Ешь, – сказал Шейн как мог мягко и пододвинул к парню тарелку.

Тот секунду пялился на сэндвич голодным взглядом, а затем торопливо схватил и, давясь, стал запихивать в рот. Шейн сидел молча и наблюдал. Только когда Питер проглотил последний кусок, сержант откусил свой бутерброд и выпучил глаза.

– Чёрт, он же ледяной.

Питер отвернулся, пытаясь спрятать улыбку за водопадом волос, а затем снова прыснул.

– Прости, – повторил он, наблюдая, как Шейн пытается воткнуть зубы в ледяной кусок говядины. – Это лучше, чем в больнице. Правда. Но в следующий раз, давай я приготовлю что-нибудь? Ну… – он запнулся, – если он будет… следующий раз.

Шейн, убедившийся, наконец, что он не настолько голоден, отложил сэндвич и посмотрел на гостя.

– Ты умеешь готовить?

– Не то чтобы очень. Но… – он снова хихикнул, бросив взгляд на сэндвич, и замолк.

Шейн внимательно смотрел, как меняется выражение его лица. Это было странное сочетание. Парня будто бросало из крайности в крайность, и Шейн откровенно боялся, что дело закончится истерикой.

– Не бойся, – сержант протянул руку и одними кончиками пальцев коснулся пальцев Питера, заметив, что тот снова начинает зажиматься.

Питер нервно кивнул.

– А что ещё ты умеешь? – спросил Шейн, торопливо сворачивая на другую тему.

– Полезного, или вообще? – парень едва заметно приподнял уголки губ, будто вспомнил что-то хорошее.

– Ты скажи, а я решу, полезное это или нет.

– Ну… – парень закусил губу, – то же, что и все. Могу убираться у тебя, почту разбирать, принимать звонки… Хотя вряд ли тебе что-то такое нужно. Ещё я играю на барабанах… Но вряд ли от этого может быть толк.

– Я не спрашивал, как ты можешь отработать жильё, – сказал Шейн мягко, чуть сильнее сжимая пальцы Питера. – Я просто спросил, что ты умеешь. Значит, ты музыкант?

Питер усмехнулся.

– Вроде того. Я играл в группе, недолго… Когда ушёл из дома.

– А почему ушёл? Не разрешали играть?

Питер встрепенулся всем телом, будто собирался взлететь, и упал обратно на стул, пойманный пальцами Шейна.

– Пусти… – выдохнул он, отворачиваясь.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Пусти… – повторил Питер с каким-то отчаяньем, и Питер убрал руку. – Ты не знаешь меня.

– Я хочу узнать.

– Зачем?

Шейн промолчал. Встал и, взяв со стола тарелку, переставил её в раковину, стараясь уйти от неприятной темы. Это была просто работа, но вряд ли Питер хотел услышать такой ответ. Впрочем, это была ни хрена не работа. Это перестало быть работой в тот миг, когда ему, альфе, ударил в нос запах мяты. Но если не работа, тогда что это? Первобытные инстинкты? Одиночество? Поиски кого-то, хотя бы капельку похожего на него, но не стремившегося немедленно его убить? Шейн не хотел думать, что Зверь внутри него настолько силён. В такие моменты он вообще предпочитал не думать, поэтому он машинально включил воду, обтёр тарелку с обеих сторон и поставил в сушилку.

– Я за раскладушкой, – сказал он, не оборачиваясь, и вышел.

Вернувшись, Шейн принялся молча стелить постель, а когда дело уже было сделано, его почему-то кольнула совесть. Его собственная кровать была немногим удобнее, и всё же подходила для больного куда лучше.

Впрочем, сказать об этом Питеру он не успел, потому что раздался телефонный звонок. Шейн чертыхнулся, вспомнив, что так и не доложился Джонсу после «допроса», и потянулся за трубкой.

– Да, – сказал он и услышал в ответ чужой, незнакомый голос.

– Он у тебя?

Шейн облизнул губы. О ком речь, он понял сразу, но ответ выбрать сходу не смог. Врать было как-то подло. Сказать правду – означало подставить Питера.

– Можешь не говорить, – неприятный смешок, – знаю, что у тебя. Сержант Шейн Джеткинс. Я видел, как вы вошли.

Повинуясь наитию, Шейн подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Разглядеть что-то в темноте удалось не сразу. Знакомые машины внизу, знакомый рисунок деревьев. Огонёк сигареты под стволом старого ясеня. Шейн мысленно выругался, осознав, что из-за хитрости с тампонами проморгал слежку.

– Ты можешь отдать его. Или я убью тебя и заберу его сам. Что выбираешь, сержант?

На сей раз ответ был прост.

– Попробуй, – бросил Шейн и нажал отбой.

Обернулся к Питеру, прижавшемуся к кухонному столу и замершему так. На лице парня был ясно написан страх.

– По работе, – Шейн усмехнулся. – Знаешь, ложись в комнате. Хорошо?

Питер медленно кивнул. Отпускать его не хотелось – даже за дверь. И всё же Шейн отчётливо понимал, что это слабость, которую нужно преодолеть раз и навсегда.

3
{"b":"809139","o":1}