Виктор Аркадьевич, он же финансовый директор холдинга, развернулся и внимательно на меня посмотрел.

– Кира. Кира Иванова, – назвала своё имя и зачем-то ещё чуть наклонилась, словно мы в Японии, и у нас так принято. – Я от Татьяны Арнольдовны, она просила передать вам папку.

Только через несколько секунд сообразила, что стою с вытянутой рукой, которой держу папку. Мол, если нужна, то сам подходи и бери.

– Извините, – опомнилась я и, дойдя до стола, документы аккуратно на край положила.

– Судя по выбору провожатого, Кира у нас недавно работает, – бросив взгляд на Олега, заметил Виктор Аркадьевич, и они оба с улыбкой уставились на меня.

– Неделю, – пропищала я.

– Кира, позвольте, вам представить, – финансовый директор кивнул, как мне уже, кажется, далеко не на бригадира, – Олег Сергеевич Горский, наш генеральный директор.

Твою же… Если бы я съела каждый листочек этой чёртовой папки и то, наверное, не так встряла.

– Кира Иванова, – уже не в первый раз произнесла своё имя и опять, включив режим вежливой японкой девушки, поклонилась.

Он же Олег, он же совсем не бригадир, он же генеральный директор, моргнул мне глазами и вальяжно так протянул:

– Значит, работаете в экономическом отделе. Хорошо. Запомню.

Зачем ему эту информацию запоминать?! Чтобы позвонить в отдел кадров и меня уволить?

Не надо!

– Кира, вы свободны, – бросил Виктор Аркадиевич, и я поспешила на выход.

– Да, чтоб тебя, – неожиданно для самой себя ругнулась, когда при развороте, каблук подвернулся, но на этом несчастные случаи со мной не закончились.

Доковыляв, как хромая лошадь до двери, так стремилась испариться с глаз долой больших боссов, что, потянув за ручку, себя же ударила об лоб дверью.

Твою же налево… Сколько же уже можно вести себя так, как будто только вчера ночью совершила побег из дурдома?

– Осторожнее, – посоветовал голос финансового директора, а со стороны где вразвалочку сидел Олег, послышался тяжёлый вздох – оно и понятно утомительное это занятие, а где-то и жалостливое смотреть, как корова танцует на льду.

– Извините, – чтобы не мелькать ещё тут красным лицом, не оборачиваясь, бросила я и выскочила из кабинета.

Первым делом направилась в укрытие, то есть в туалет. Шла, низко склонив голову. Незачем и другим видеть, как у меня горят щёки.

Хм, щёки – это явное приуменьшение, да мой по природе серый пиджак и то, отливает багровым.

Вернувшись через полчаса в свой отдел, уткнулась носом в бумаги и сидела как мышь, тихо- тихо, случившиеся переваривала.

Отпустило где-то к полудню, даже над собой посмеиваться начала. Вспоминая утреней инцидент, приходилось рот прикрывать ладонью, чтобы от коллег скрыть улыбку.

Ой, ерунда, окончательно успокоилась. Начудила немножко – не страшно. Что финансовый директор, что генеральный, уверена, и думать об этом забыли. Им наверняка не привыкать, что в их присутствии сотрудники бывают, мягко сказать, не в себе.

С остервенением стучу по клавиатуре, занимаюсь тем, что переношу из первичных документов данные в программу, работа несложная, но кропотливая, хоть особо думать и анализировать не требуется, но нужно быть предельно внимательной, чтобы в верную строку вбить правильную цифру. Надеюсь, позже, когда себя зарекомендую, буду получать более ответственные задания.

Нет-нет, да дыханием обдуваю лицо, к полудню кабинет опять превратился в парилку, а ведь у нас врезан в потолок мощный кондиционер, только мы его не включаем, потому как Лидию Григорьевну, видите ли, продувает, ну и вредная же она тётка. Когда лишусь статуса новенькой, первым делом предложу ей переставить стол в угол подальше от кондиционера и надеть тёплую кофту с шарфом, чтобы остальной коллектив в июле не изнывал от жары, а она не простывала.

Начальница вернулась уже как полчаса, и довольная… даже забыла ради профилактики и порядка кому-нибудь дать втык, ну чтобы не расслаблялись. Значит, можно спокойно идти на обед без крика в спину, что мы на работу ходим с одной целью безвылазно в интернете сидеть и в столовой жрать с корпоративной скидкой.

– У себя? – заглянув к нам в кабинет и ткнув пальцем в дверь Терминаторши, поинтересовалась, не помню, как зовут женщину, но числится она в отделе кадров и водит дружбу с начальницей.

Экономический отдел слаженно «Угукнул» и стук острых каблучков об пол дробью пронёсся по кабинету, а ещё от движения меня обдуло волной воздуха, прохладной и с ароматом цветочных духов. Блаженство, жаль, что недолгое…

Подняла голову и лишь после поняла, почему, ни с того ни с сего, это сделала. Надушенная дама из кадров, схватившись за ручку, застыла у двери и пожирала меня внимательным изучающим взглядом. Наши глаза встретились, и женщина, резко отвернувшись, нырнула в кабинет. Сложилось впечатление, что я её, как будто на месте преступления застала.

Ну рассматривала, и что дальше? Я новенькая, на меня часто тут …

Сглотнула.

А не связано ли её внимание и последующая реакция с утренним инцидентом? Может, она Татьяне Арнольдовне пришла приказ передавать одного из директоров, так, мол, и так, но от Киры Ивановой, что руководство не знает в глаза и ведёт себя неадекватно, требуется избавиться к концу рабочего дня?

Не крутя головой, лишь стреляя глазами, огляделась по сторонам. Работают. Ну либо вид делают, главное на меня внимание не обращают.

Встала и с кружкой направилась к так называемому «Закутку», к столику где у нас чайник находится, посуда хранится, имеется пустая вазочка для конфет, а под столешницей работает небольшой холодильник, и всё это добро как раз возле двери Татьяны Арнольдовны.

Включила чайник, но тут же обратно подняла кнопку вверх, вода, нагреваясь, шумит, заглушая и так едва слышные голоса. Присела на корточки и делаю вид, что что-то ищу в холодильнике. Позиция удачная, между полом и дверью Терминаторши приличная щель, но если кто-то заинтересуется, чем тут занимаюсь, возникнут вопросы. В нашем холодильнике дольше секунды можно только мышь из петли вынимать и ей же читать надгробную речь. Потому как, кроме горчицы в тюбике как из-под зубной пасты и тухлого соевого соуса лично я в нём больше ничего не видела.

– Только никому ни-ни, обещаешь? – отчётливо прозвучал голос женщины из кадров, и всё остальное просто перестало меня волновать, навострила уши и слушаю.

– Аня, ну о чём речь, могла бы и не говорить. Я могила, ты же меня знаешь.

– Мне Виктор Аркадьевич звонил и просил, чтобы я ему на почту скинула личное дело твоей новенькой.

Мои навострённые уши поникли, как, впрочем, и я сама. Похоже, скоро мне пригодится коробка, чтобы унести отсюда личные вещи.

– Вот же мерзавка, а ещё неглупой прикидывалась, – выкрикнула Арнольдовна и судя по треску, чем-то долбанула по столу, но точно не кулаком, стиплером или дыроколом. – Интересно, что же она натворила?!

– Таня, положи телефон, прежде чем эту Иванову на ковёр вызывать, выслушай историю до конца.

– То есть это ещё не всё?

– Нет. Через пять минут после финансового директора позвонил генеральный и тоже приказал отправить ему личное дело Киры Ивановой! Представляешь?!

Не знаю, как начальница отреагировала, но я открыла рот и о-очень сильно выпучила глаза.

– Кира, а ты что там потеряла? – раздалось совсем близко, и я от неожиданности дёрнулась и долбанулась макушкой об стол.

– Ой, – морщась от «потрясающих» ощущений, посмотрела наверх и столкнулась с подозрительным взглядом любительницы потеть, чтобы не заболеть.

Ёпереганды… Лидия Григорьевна у нас передовик по доносам, и глазом не моргнёт, наябедничает Терминаторше, что я тут возле её кабинета ухо на корточках грела, да ещё приукрасит. Если немедленно не придумаю правдоподобное объяснение – мне каюк.

Может, у меня ложка за стол завалилась, и я её ищу?

Ага, а где эту ложку возьму?

– Сахар просыпала, – одну руку положила на пол и использую её как савок, а другая у меня вместо веника, заметает несуществующий сахар.