— Да, непростая ситуация. На брата самого барона руку поднять — это не по-цыгански. Но чисто по человечески я тебя понимаю. И постараюсь помочь. Мне нравятся крутые парни. Но чтобы пользоваться моей защитой, ты должен стать моим человеком. Моим со всеми своими потрохами. Таким вот как Ибрагим. Если я говорю, что надо кого-то убить, Ибрагим идет и убивает. Согласен ли ты стать моим орудием?

Яшка уже понял, что лезет в капкан, но другого выхода у него не было.

— Я согласен, — ответил он. — Прикажете — убью.

— Это хорошо, — Папа встал с кресла и прошелся по толстому и невероятно плотному исфаханскому ковру. — Как раз сегодня погиб мой лучший боец, Василий.

Тут он многозначительно переглянулся с Ибрагимом и продолжил.

— Василий не успел закончить одно очень важное для меня дело. Он должен был убить моего кровного врага, но не успел. Тот опередил его. Если ты выполнишь это задание, я возьму тебя под свое покровительство. Тогда ты сможешь плевать на своего барона.

Папа усмехнулся и в его глазах засверкали злобные огоньки. Его злорадство было прервано звонком городского телефона. Ибрагим снял трубку и его лицо вытянулось от удивления.

— Папа, это Умар, — шепотом сообщил он.

Папа, скрывая изумление, взял у него трубку.

— Слушаю, — сказал он.

Тем временем Ибрагим быстро вышел из комнаты. Керимбаев-младший был взволнован, точнее испуган. Говорил он сбивчиво и торопливо.

— Папа? Это Умар Керимбаев. Я хочу предложить вам взаимовыгодный договор.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — осторожно возразил старый убийца. — Но все равно готов внимательно тебя выслушать. Говори.

— Я хочу жить!

— Ну и живи на здоровье, — ухмыльнулся Папа. — Я-то здесь причем? Если ты болен, обратись к доктору.

— Я не болен, я ранен, — с нажимом проговорил Керимбаев. — Я упал на лестнице и ударился головой. Но я готов обо всем забыть, если меня оставят в покое.

Папа помолчал немного, делая вид, что размышляет. Наконец он произнес.

— Поверь, Умар, лично я против тебя ничего не имею. Я готов рассмотреть твое предложение. То есть я даю тебе слово, что если узнаю, что-то о грозящей тебе опасности, то приложу все силы, чтобы ее предотвратить. Ты можешь быть спокоен, твоей жизни больше ничто не угрожает. Разумеется, если ты будешь вести себя правильно. Не пить, не курить, не болтать лишнего. Ты меня понял, сынок?

— Да, я вас понял.

— Кроме того, — продолжал Папа, — я слышал о твоей беде и готов помочь тебе материально. Ты все еще меня понимаешь?

— Да, понимаю.

— Тогда я полагаю, у нас не будет проблем, — сказал Папа и положил трубку.

В дверях комнаты появился Ибрагим.

— Успели засечь, откуда звонил этот сученок? — спросил Папа.

Ибрагим молча кивнул.

— Кто поедет? — спросил он. — Жора с Артуром уже свободны.

— Не надо, — возразил Папа. — Возьмешь Яшу. Пусть покажет, на что он способен.

Он повернулся к Яшке и тихо сказал.

— Это и есть тот случай, про который я тебе говорил. Убьешь моего врага, станешь вторым после Ибрагима человеком в моем окружении. Нет — иди на все четыре стороны. Так ты готов?

— Готов!

Яшка поднялся. У него было ощущение, что он ныряет в прорубь темной ночью. Он вспомнил мудрые слова Будулая и окончательно признался себе, что их с Кармен отсюда уже никогда не отпустят. Но иного выхода по-прежнему не видел.

Новое место встречи Олег назначил другу в шашлычной возле центрального рынка. Крюков ожидал попасть в обычную тошниловку, но был приятно удивлен изысканностью и чистотой интерьера.

Метрдотель внешне напоминал вышибалу и, судя по всему, объединял обе должности. Он, как и администратор "Центрального" ресторана до него, окинул Крюкова придирчивым взглядом и тоже остался недоволен.

— Не возражаешь, если я тебя слегка обшмонаю? — лениво спросил он.

— А как же Женевская конвенция о правах человека? — удивился Крюков. — Или в вашей дыре про такую не слыхали? А впрочем валяй, я оружия не ношу.

Совместитель лениво обхлопал его карманы, провел рукой по поясу и, наклонившись, проверил голени.

— Извини, братан, вынужденная необходимость. Проходи, присаживайся где больше нравится. Сейчас обслужат.

Крюков по въевшейся привычке уселся в углу. Так, чтобы иметь максимальный обзор. Он заказал бутылку водки, пару шашлыков для Олега, салат, мясное ассорти и приготовился ждать. Но обстоятельства снова изменились.

В шашлычную ввалились четверо весьма подозрительных типов. Длинные, явно не по сезону, кожаные куртки, нервные взгляды исподлобья определенно не внушали доверия.

— Эй, на воротах! — негромко позвал Крюков качка-метрдотеля. — А этих пошмонать не собираешься? Впрочем, боюсь, уже поздно.

Четверка искателей приключений успела рассредоточиться по залу. Один остался топтаться возле входных дверей, другой остановился посреди зала, а двое остальных направились к двери во внутренние помещения.

Качок-совместитель рванулся к ним.

— Туда нельзя!

И тут же получил по голове наполненным песком обрезком шланга. От удара силач растянулся на полу.

"Как минимум нокаут, а возможно и сотрясение мозга", — определил Крюков.

Сунувшийся было с улицы вышибала-швейцар получил такой же удар от налетчика, караулившего на входе. Сутулый бандит с перебитым носом, занявший центральную позицию, достал обрез двустволки и объявил.

— Никому не рыпаться, это ограбление. Кто дернется, получит пу…

Он не успел договорить. Метко пущенная Крюковым тарелка ударила его в сломанную переносицу. Падая, тот обрушился на соседний столик, сметая с него на пол всю посуду.

Крюков одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от двоих налетчиков. Он легко отбил летящий ему в голову шланг с песком и с хрустом впечатал каблук остроносого сапога в нижнюю челюсть первого противника.

Следующим ударом он окончательно свалил его и обернулся ко второму бойцу. Тот сам бросился вперед, размахивая страшным на вид ножом, с клинком, украшенным по обуху пилообразными зубьями. Крюков одним сметающим блоком ноги отвел жуткий прибор в сторону, и тут же, ребром той же стопы, сплющил кадык бандита. Тот громко икнул и схватился за горло обеими руками. Его мясорез со звоном покатился по полу. Крюков отфутболил его в дверь кухни и занялся последним грабителем.

Тот успел подхватить с пола обрез, оброненный его сутулым напарником. Крюков понял, что шутки кончились. Пришлось бросать в противника стол со всей посудой. Расчет оказался верным. Ошалевший бандит шарахнул в летящий на него массивный предмет из обоих стволов сразу. В стол он попал, но это его, конечно, не спасло.

Так он и остался лежать, придавленный тяжелой столешницей, подобно русским князьям, плененным монголами в битве при Калке. Крюков довершил сходство тем, что попрыгал сверху на опрокинутом столе. Он с нескрываемым удовлетворением прислушался к хрусту мелких костей и воплям, которые издавал несчастный.

Закончив, он помог метрдотелю подняться, потом проделал то же самое с незадачливым швейцаром.

— Выручил, братан, без базара. Чем могу помочь? — спросил метрдотель, держась за голову.

— Не говори ментам, что я тут был, — попросил Крюков и двинулся к выходу.

— Какой базар? Ты заходи попозже, за нами поляна.

В дверях Крюков чуть не столкнулся с Ротным. Олег широко улыбнулся и с удивлением спросил.

— Ты куда? А пожрать и выпить?

— Здесь уже не получится, — смущенно объяснил Крюков. — Сейчас сюда местные менты подгребут. А у меня с ними напряг. Особенно с одним симпатичным сержантом. Очень не хочется его бить, а все время приходится.

— Тогда едем ко мне. Я тачку на стоянке поставил возле рынка, — Олег потащил Крюкова прямо через торговые ряды.

Рынок шумел. Торговцы предлагали наперебой.

— Зелень! Кому зелень?!